Тебя как зовут, красавица? спросил Шашу. Он не сводил глаз с девушки. Тоже от Карсака сбежала? Совсем уморили тебя голодом, проклятые.
Девушка перестала жевать и ответила с набитым ртом:
Зачем меня звать? Если есть мясо, я сама прихожу.
Молоко не успело бы вскипеть за то время, что девушка расправилась с куском сырого мяса. Шашу сказал:
Ай, луноликая, хорошо кушаешь. Если аппетит такой, значит, здоровья много. Кучу крепких детей родить можешь.
Девушка промолчала и снова поглядела на тушу джейрана. Амрак покачал головой и прикрыл тушу шкурой. Девушка вздохнула. На щеке у нее краснела полоса от сырого мяса.
Спать, ложимся спать, громко сказал Амрак.
Расстелил шкуры на земле, положил мешок под голову, улегся. Сверху набросил покрывало. Шашу глянул на бродягу, а затем придвинулся к девушке.
Милая, твои глаза лишили меня покоя. Подари один поцелуй, иначе
Незнакомка посмотрела на салисэра, и он умолк. Пошел к Амраку и лег рядом на землю.
Костер догорал. Девушка неподвижно сидела у огня. Когда Шашу захрапел, встала и ушла в темноту. Украшения тихонько звякнули.
Амрак приподнял голову и посмотрел ей вслед. Затем тоже поднялся с ложа. Притащил охапку веток, заготовленных для костра. Постелил на свое место, сверху постелил покрывало. Как будто лежит человек. Достал из мешка арбалет. Потряс Шашу за плечо. Салисэр не просыпался. Его голова безвольно болталась. Амрак пробормотал ругательство. Прицепил арбалет к поясу, взвалил салисэра на спину, потащил в кусты. Бросил за бугорком и лег рядом. Шашу улыбался и шептал:
Милая, всего один поцелуй, больше не надо.
В темноте послышались позвякивания. Амрак вложил болт в арбалет.
Бери, что хочешь, громко сказал Шашу.
Амрак поморщился и ударил салисэра рукоятью арбалета по голове. Шашу потерял сознание.
К костру вышли три девушки. Одна знакомая, а две другихнет. Такие же красивые и молчаливые, их лица белели в сумраке. Одеты одинаково, в халаты с украшениями. Много длинных кос, вот только вторая девушка с темно-коричневыми волосами, а третьяс рыжими.
Рыжая подошла к туше джейрана, а две другихк лежанке Амрака. Занесли руки над мнимым человеком. В свете огня мелькнули желтые длинные когти. Опустили на покрывало. Покрывало порвалось, хрустнули ветки.
Амрак выстрелил из арбалета. Короткий свисти болт вонзился девушке с темно-коричневыми волосами в голову. Она молча упала в сторону и не шевелилась. Косы попали в огонь и загорелись.
Первая незнакомка с черными волосами огляделась. Ее рыжая подруга ела мясо джейрана и забыла обо всем на свете.
Амрак с лязгом вложил в арбалет новый болт. Девушка услышала звук, выпрямилась и пошла к укрытию людей. Она почти добралась до бугра, когда Амрак выстрелил снова.
Болт вошел девушке в грудь. Она упала лицом вверх, разметав руки в стороны. Шашу застонал и пошевелился.
Амрак прокрался к лежанке, достал из мешка кускаму, складную боевую косу. Затем, глядя в костер, сложил руки в знак Инкэ и прошептал заклинание. Он просил богов сделать его невидимым. Рыжая девушка стояла к нему спиной и довольно урчала, жуя сырое мясо.
Он бесшумно подошел к увлеченной трапезой красавице. Коротко замахнулся и ударил кускамой. Рыжие косы взметнулись в воздухе. Голова девушки с легким стуком упала на землю, покатилась и запуталась в косах. Безглавое тело повалилось вперед и залило кровью тушу джейрана. В руке остался кусок мяса.
Затрещали кусты, из-за бугорка поднялся Шашу. Он держался за голову в месте удара и вяло спросил:
Где моя милая?
Амрак наклонился и по очереди осмотрел девушек.
А эти откуда взялись? Шашу приблизился к костру, от которого остались угольки. Ты что, сакханский бахман? Что за гарем устроил?
Это жезтырнаки, ответил Амрак и поднял руку черноволосой девушки. Вместо ногтей золотистые когти, длиной не меньше самих пальцев. Слышал о таких?
Конечно, Шашу присел рядом и потрогал коготь. У меня есть про них песни и сказания. Острые какие! Что это, медь, или
Нет, это латунь, сказал Амрак и отрубил руку. В Вецерунии и Эфенесе его называют орихалк. Очень редкий и дорогой металл.
Он отрезал руки всем девушкам и вытащил арбалетные болты. Шашу поднял с лежанки обрывки шкур.
Ты смотри, изрезали, как кинжалами.
Амрак скрутил тонкие белые ручки веревкой, будто вязанку дров. Бросил возле мешка и посмотрел на салисэра:
Поможешь остальных поймать? У меня на них заказ.
Еще чего, ответил Шашу. Ты видел, как она меня околдовала? Я от нее глаз не отводил. Она горло перережет и не поморщится.
Отдам часть вознаграждения, сказал Амрак.
Шашу почесал шишку на голове.
Ладно, уговорил. Мне деваться некуда. Ни денег, ни гаура, ни дунбурры, ничего нет. Буду заманивать их для тебя.
Была у меня ученица, хорошо подманивала, Амрак разобрал арбалет и уложил в мешок.
И что с ней сталось? Разрезали на куски?
Нет. Продолжает учебу у знающих людей.
Шашу поцокал.
Я поражен. Неужели есть люди, более искусные, чем ты? Кстати, я кажется знаю вашу гильдию. Вы из тех, кому радостно слышать пожелание «Чтоб тебе пусто было»?
Амрак кивнул. Взял из костра тлеющий уголек, сжал в кулаке.
Мы познаем Пустоту, идя путем огня и воды.
Я слышал, ваш храм разрушили. Что от вас осталась жалкая горстка. Что вы прячетесь от
Шашу осекся, заметив остекленевший взгляд Амрака.
Ладно, об этом как-нибудь в другой раз.
Амрак бросил уголек в огонь. Они расстелили остатки шкур и улеглись спать.
Из кустов выполз степной ракоскорпион и пополз к трупу девушки с коричневыми волосами.
Пленная душа
Наступила осень, и дни напролет шел дождь. Сандаэра приехала с сыном в Акташ. Город раньше подчинялся даркутам, но после раскола между племенами объявил о независимости. Ябгу Судани с войсками находился в двух переходах от Акташа и грозился спалить его дотла.
Сандаэра искала шамана Хорула. Он, по рассказам сведущих людей, хорошо лечил от козней злых духов.
В Акташе шамана не оказалось. Летом он уехал в лес, окружающий город. Старуха взяла проводника и повела сына в чащу.
Лесные птицы порхали меж деревьев. Туяр улыбался, хлопал в ладоши и гукал. Пускал слюну на густую бороду. Проводник косился на Туяра, но молчал. Чем дальше от города, тем дремучее лес. Кроны деревьев плотной крышей смыкались над головой.
Они тихонько проехали мимо мегатерии, висевшей на стволе карагача. Вдалеке мелькнул силуэт волосатого носорога.
Выехали на поляну. Посреди стояла черная кибитка, огороженная плетеной изгородью. Над круглой верхушкойбунчук с хвостом яка. Рядом загон для скота с деревянным навесом.
Вон там Хорул, показал проводник на кибитку и протянул ладонь. Отдайте плату, и я пойду.
Сандаэра покачала головой.
Ух ты, быстрый какой, красавчик, сказала она, хотя проводник был приземистый малый со сломанным носом и кривыми ногами. А если это не шаман вовсе? И как нам потом обратно дорогу искать? На загривке кабана ездить по лесу?
Это ваши заботы, бабуля, возразил проводник. Я вас привел куда надо, платите деньги и расходимся.
Но Сандаэране глупая девочка двенадцати лет. Она цепко схватила проводника за руку.
Слушай, красавчик, ты чего-то не понял? Уговор был, что ведешь до Хорула. Где он, Хорул твой, где? Покажи мне его. Я откуда знаю, кто в кибитке живет? Может, там о шамане и не слыхивали.
Проводник вздохнул. Со старой женщиной, женой прославленного воина Кобу, и ее полоумным сыном особо не поспоришь. Будь на ее месте нормальный мужчина, можно было бы перерезать ему горло. А так он слез с гаура и направился к кибитке. Сандаэра тоже спешилась, дернула взрослого сына, сосущего палец, за руку и пошла следом.
На колышках изгороди висело множество рогатых черепов овцебыков и бизонов. Проводник подошел к кибитке и встал у порога. Внутрь заходить ему не хотелось.
Над лесом хмурились багровые тучи. Громыхал далекий гром.
Сандаэра сказала проводнику:
Жди здесь, и вошла в кибитку, ведя сына за собой.
В кибитке было темно, светильники стояли на треногах. На стенах висели пучки ароматных сушеных трав, маски демонов и чудные шапки с перьями совы и орла. На полу валялись шкуры саблезубых тигров, каменных львов и пещерных медведей. Старуха повела носом, поморщилась от тяжелого, пропитанного настойками воздуха.