Персефона приподняла бровь, глядя на бога подземного царства:
А я что, в опасности, милорд?
Это просто предосторожность. Я не хочу, чтобы ваша мать принялась колотить в мою дверь раньше, чем у нее появится на то причина.
«У нее уже есть на то причина», промелькнула в голове богини гневная мысль, и метка на запястье запульсировала, рассылая волну ощущений по всему телу. Она посмотрела ему в глаза, намереваясь пронзить злобным взглядом и выразить всю свою ярость, но внезапно потеряла способность думать. Глаза бога подземного царства были подобны вселеннойяркие, полные жизни, бездонные. Она потерялась в них и во всем том, что они обещали.
Она была благодарна Антонию за то, что тот отвлек ее от опасных мыслей. Не было ничего хорошего в том, чтобы считать Аида интересным. Разве она в этом еще не убедилась?
Миледи, сказал Антоний, открыв заднюю дверь машины.
Милорд. Она кивнула Аиду и скользнула в салон из черной кожи.
Антоний аккуратно закрыл дверь и занял водительское сиденье. Машина сразу же тронулась с места, и Персефоне пришлось приложить все усилия, чтобы не оглянуться. Ей было интересно, как долго Аид стоял там, прежде чем вернуться в свою башню, насмехался ли он над ее дерзостью и ее неудачей.
Она взглянула на яркий браслет, прикрывавший черную метку. В этом свете золото выглядело дешевой медью. Она сняла его и проверила отметины на коже. Единственное, за что она сейчас могла сказать «спасибо», это за то, что метка была достаточно маленькой и находилась там, где ее легко было скрыть.
«Создать жизнь в подземном царстве».
Разве в подземном царстве вообще была жизнь? Персефона ничего не знала о владениях Аида и, сколько бы ни искала, никогда не встречала описаний земли мертвыхлишь географические детали, да и те как будто только противоречили друг другу. Она думала, что выяснит все завтра, хотя сама мысль о возвращении в «Неночь» и спуске в подземное царство наполняла ее беспокойством.
Она застонала.
Надо же было этому случиться именно тогда, когда все складывалось для нее так удачно!
Вы собираетесь снова приехать к лорду Аиду? спросил Антоний, глядя в зеркало заднего вида. У циклопа был приятный голос, теплый и будто пряный.
Боюсь, что да, произнесла Персефона отсутствующим голосом.
Я надеюсь, что он вам понравится. Наш лорд часто проводит время в одиночестве.
Персефоне эти слова показались странными, особенно при воспоминаниях о ревнивой Минфе.
Мне он не показался таким уж одиноким.
В таком положении находятся все божества, но я боюсь, что он мало кому доверяет. Если бы меня спросили, я бы сказал, что ему нужна жена.
Персефона покраснела.
Я уверена, что лорда Аида не интересует возможность остепениться.
Персефона даже знать не хотела, что интересует Аида. Ей и так казалось, что она знает слишком много, и ничто из этого нельзя было назвать хорошим.
Персефона посмотрела на циклопа со своего заднего сиденья:
Как давно вы служите Аиду?
Троица освободила мой народ из Тартара после того, как нас заключил там Кронос, ответил он. Так что мы возвращаем им долг за эту услугу, время от времени работая на Зевса, Посейдона и Аида.
В качестве водителей? Девушка не хотела, чтобы это прозвучало так грубо, но эта работа казалась ей слишком лакейской.
Антоний рассмеялся.
Да, но наш народ еще и отличные строители и кузнецы. Мы сделали подарки всем троим и не намерены на этом останавливаться.
Но это же было так давно. Вы уже наверняка отплатили им за услугу? спросила Персефона.
Когда бог мертвых дарит вам жизнь, за это невозможно отплатить.
Персефона нахмурилась:
Я не понимаю.
Вы никогда не были в Тартаре, так что я не жду, что вы поймете.
Он замолчал, а потом добавил:
Не поймите меня неправильно. Мое служение Аидумой выбор, и из всех богов я рад служить именно ему. Он не такой, как остальные божества.
Персефоне хотелось знать, что это значит, ведь, исходя из того, что ей было известно об Аиде, он был худшим из божеств.
Антоний остановился у ее дома и вышел из машины, чтобы открыть ей дверь.
О, да не стоит, я и сама могу, стушевалась она.
Он улыбнулся:
Я рад вам помочь, леди Персефона.
Ей захотелось попросить его не называть ее так, но потом до нее вдруг дошлоон озвучивал ее титул, словно знал, что она богиня, хотя на ней были чары.
Откуда вы
Лорд Аид назвал вас леди Персефоной, объяснил он. Так что и я буду вас так называть.
Пожалуйста в этом нет никакой необходимости.
Антоний улыбнулся еще шире:
Думаю, вам следует к этому привыкнуть, леди Персефона, особенно если вы будете часто бывать у нас, а я на это очень надеюсь.
Он закрыл дверь и кивнул ей. Персефона будто в тумане направилась к дому, лишь раз обернувшись посмотреть, как уезжает Антоний. Этот день был долгим и страннымблагодаря богу мертвых.
И передышки не планировалось: стоило Персефоне войти в квартиру, как к ней тут же подлетела Лекса.
И чей это «Лексус» высадил тебя перед нашими стремными апартаментами? вопрошала она.
Персефона уже хотела было солгать и сказать, что ее подвез кто-то со стажировки, но она знала, что Лекса не поверитона должна была вернуться домой два часа назад, и к тому же подруга только что видела, как дверь машины ей открыл шофер.
Ты мне не поверишь Но это машина Аида.
Даже признавшись в этом, она была не готова рассказать Лексе об их контракте и метке у себя на запястье.
Лекса выронила кружку, что держала в руках. Персефона вздрогнула, когда та ударилась об пол и разлетелась на куски.
Ты что, шутишь? Персефона покачала головой и пошла за веником. Лекса последовала за ней. В смысле тот самый Аид? Аид, бог мертвых? Аид, владелец «Неночи»?
Да, Лекса. Какой еще?
Но как? затараторила она. Почему?
Персефона принялась сметать кусочки керамики.
Из-за моей работы. Технически она даже не соврала. Можно было назвать это расследованием.
И ты познакомилась с Аидом? Видела его во плоти?
Персефона вздрогнула от этого слова, вспомнив, в каком виде появился перед ней Аид.
Ага. Она отвернулась от Лексы и схватила совок, пытаясь скрыть яркий румянец, заливающий ее щеки.
И как он выглядит? Мне нужны подробности!
Персефона протянула Лексе совок, и та подержала его, пока Персефона сметала осколки.
Я не знаю, с чего начать.
Лекса улыбнулась.
Начни с его глаз.
Персефона вздохнула. У нее было ощущение, будто описывать Аидаэто нечто совершенно интимное. Где-то глубоко внутри она хотела сохранить его для себя, хоть и знала, что ей придется описать внешность бога в приглушенных тонахей только предстояло увидеть его в настоящем облике.
За этой мыслью последовало странное предвкушение, и она поняла, что жаждет увидеть бога в его божественном виде. Черны ли его рога так же, как его глаза и волосы? Изгибаются ли они по бокам от головы, как у барана, или направлены вверх, делая его еще выше?
Он красивый, сказала она, хотя это слово не могло воздать ему должное. Дело было не столько в его внешности, сколько в харизме. И сильный.
Кто-то влюбился, самодовольная ухмылка на лице Лексы напомнила Персефоне о том, что она слишком сосредоточилась на его внешности, вместо того чтобы думать о его поступках.
Что? Нет. Нет. Аид красив. Я не слепая, но я не могу оправдывать то, что он делает.
Что ты имеешь в виду?
Его сделки, Лекс! Персефона напомнила Лексе о том, что они узнали от Адониса в «Неночи». Он охотится на отчаявшихся смертных.
Подруга пожала плечами:
Ну, ты могла бы спросить об этом Аида.
Мы не друзья, Лекса. Они никогда не станут друзьями.
Лекса чуть подпрыгнула.
О! А что, если ты о нем напишешь? Ты могла бы провести расследование о его сделках со смертными! Как скандально!
Это и правда было скандальноне только из-за содержания, но из-за того, что это была бы статья о боге, а на такое мало кто отваживался, опасаясь возмездия.
Но Персефону возмездие не страшило. Ей было все равно, что Аид бог.
Кажется, у тебя появился повод снова встретиться с Аидом, пошутила Лекса, и Персефона улыбнулась.