У священника перехватило дыхание. Подобную вещь человек ценящий произведения искусства не сможет испортить. Ожерелье было одним из небольшого числа истинно прекрасных ювелирных изделий. По тонкозвенной золотой цепочке вилось растение из драгоценных камней. От середины помеченной капелькой лунного камня отходили две веточки с искусно вырезанными крошечными листочками, которые завораживали взгляд своей необычностью и самой что ни на есть натуральностью. Незнакомый камень цвета молодой листвы с тщательно подобранными прожилками создавал неотразимое впечатление, что в руках вора живая ветка. Украшение дрогнуло и свет, изменив угол падения, разукрасил ожерелье брызгами утренней росы из россыпи крошечных бриллиантов.
Да вы ж мои лорды, подайте бедной цыганке пару медяков, звонкий девичий голос оторвал их от созерцания драгоценности. Туклон поднял голову и встретился взглядом с любопытствующими чёрными глазами. Они принадлежали молодой девушке выглядевшей не самым лучшим образом. По крайней мере её одежда видела и лучшие времена, а на лице читалось долгое воздержание от пищи. Несмотря на это, девушка улыбалась. После секундного замешательства, священнослужитель ответил:
Дочь моя, обед и моё благословение в твоём распоряжении.
Священник?! в замешательстве проговорила цыганка, и поспешно, но крайне неумело сотворила знак Стража. Туклон остановил её.
Не греши ещё, осеняя себя этим знаком. Лучшим и для тебя, и для меня, будет, если ты сейчас сядешь и поешь. В глазах девушки засветила благодарность.
За время их разговора молодой вор продолжал пить, не убирая ожерелье, продолжая любоваться. Девушка, проследив за его взглядом, увидела драгоценную безделушку и замерла. Это внезапное оцепенение Туклон воспринял за обычную завороженность бедняка блеском золота. Но прошло всего несколько мгновений, и он понял, что ошибся. Точным, без какой-либо медлительности, движением цыганка выхватила ожерелье из рук вора, но не убежала, как вполне можно было ожидать. Наоборот, она остановилась, словно бы в трансе. И перебирая драгоценные камни меж пальцев, заговорила:
Хочешь, я скажу, что ты сделаешь с этим ожерельем?
Карналя казалось совсем не беспокоило, что ожерелье покинуло его руки, он просто продолжил дальше пить своё вино.
Я и сам знаю. Я помещу его в свою коллекцию.
Цыганка рассмеялась.
О, да, сначала! Но потом это и многое другое ты отдашь своей дочери.
Теперь смешно стало Карналю, и его смех сразу же подхватили все в таверне.
Дочери? Видно от голода у тебя совсем помутился рассудок. У меня нет, а главное никогда не будетдочери.
Служанка, обслуживавшая Туклона, перед этим незаметно подойдя поближе, собственнически облокотилась на плечи молодого вора, и с лёгкой усмешкой поинтересовалась:
А не хочешь ли ты сказать, что эта девчонка будет и твоей дочерью?
Карналь, не оборачиваясь, похлопал девушку по руке:
Сабина, нельзя ненавидеть человека за то, что ему приглянулось не принадлежащее тебе.
Это ты мне?
Успокойся, остановила разгоравшийся спор цыганка. Её взгляд стал до невероятного серьёзен, Не ты и не я дадим этому человеку дочь, которую он будет боготворить
Она собиралась добавить что-то ещё. Но не успела. Кто-то подошедший сзади вырвал из её рук ожерелье. Оглянувшись, она столкнулась со стражем Чарсары. Тот заинтересованно осмотрел цыганку, бесцеремонно заглянув в надорванный лиф, и лишь после этого посмотрел на трофей.
Ух, ты! присвистнул он, и Туклон узнал в нём стража «искусителя» с базара. Занятная вещица, искуситель обернулся к напарнику, не замедлившему появиться рядом. Узнаешь?
Конечно.
Туклон обеспокоился. Стражи не вели себя так вызывающе, если бы не были уверены в том, что на этот раз Карналь в их руках. Конечно же, вряд ли кто в таверне решится выступить против них, даже несмотря на численный перевес.
Это ведь с той жирной свиньи-жены купца из Салиты. Её обокрали сегодня на базаре. Проговорил «искуситель», пропуская меж пальцев камни ожерелья. Стражи разговаривали, делая вид, что не видят никого знакомого. Но едва такая мысль мелькнула в голове Туклона, как взгляды стражей обратились к нему.
Ну, дорогой святой отец, вы уже успели научить его молитвам Стража? Они пригодятся ему, когда он останется без рук.
В чём собственно дело? Туклон нахмурился. Мало кто решался навлечь на себя гнев священников Стража, не боясь при этом последствий. Но стражи не испугались. Похоже, сейчас Алмазный Страж и гнев его служителей волновали его меньше всего.
Взять их обоих, сдали нервы напарника «искусителя». Карналь воспринял это как сигнал для спасения жизней своей и священника, с которым его свёл Страж. Молча молодой вор шагнул с обнажённым мечом к сатжитам. Уклоняясь от метнувшегося к нему напарника искусителя, Туклон успел удивиться. Откуда у вора взялся меч?
Как бы не ловок Карналь, сейчас его ловкости ни хватало, на то, чтобы на равных сражаться с сатжитом. Именно тогда где-то в тайниках своего сознания, лучший вор Чарсары решил, что обязательно обучит бою на мечах ребёнка, которого ему напророчила цыганка. Обучить, чтобы в случае чего, тот мог постоять за себя перед любым из сатжитов. Отвлекая внимание от вора, Туклон резко вскочил из-за стола, опрокидывая его. Глинная посуда полетела на пол, с грохотом дробясь на мелкие черепки. Возможно при других обстоятельствах, стража проигнорировала бы его буйства. Только сейчас, на нервах, они сорвались. Но хватило и их секундного замешательства, чтобы Карналь успел придумать нечто эффективнее неравной схватки на мечах.
Прежде чем стоящий ближе к нему сатжит обернулся, он вскинул меч, рукоять которого держал обеими руками, и плашмя ударил им по незащищенному затылку «искусителя». Глаза того закатились, и он бесчувственным бревном рухнул на пол таверны. Его обморок, «не дай, Страж смерть!» подействовали на напарника странным образом. Вопреки предположению Туклона, что теперь ему можно было уйти, не боясь позора, он кинулся на самого священника. И тот, возможно, погиб под неистовыми ударами наступавшего, если бы ему не помог Карналь. Встряв между сатжитом и священником, он принял яростную атаку на себя.
Отвлёкшись от сражающихся, Туклон осмотрелся. Стражи, если и пришли не одни, то остальных видимо оставили снаружи. Потому как сейчас вокруг толпились только те, кто были здесь с самого начала. И все они со смешанным чувством страха и любопытства следили за поединком, не пытаясь что-либо сделать. Ошеломленно глядя на все эти лица загорающиеся азартом, Туклон ощутил, как его захлёстывает, и даже оглушает, приступ религиозного верования. Все звуки исчезли. Его самого словно окутала плотная пелена толстого слоя хлопка. Лишь когда в панораму его взгляда вплыло обеспокоенное лицо цыганки, тишина ушла. Он услышал тяжёлое дыхание дерущихся, частые придыхи зрителей, и тоскливый угнетающий звук бряцания мечей. Он обернулся к Карналю, и увидел, как тот уже порядком уставший, заносит меч над головой упавшего на колено сатжита
Магистр! Позвал Шанрал, замолчавшего вдруг старца. Магистр вскинул голову и посмотрел на молодого человека взглядом ещё затуманенным воспоминаниями, в которых по-прежнему светился разум.
Извини, я как-то некстати предался воспоминаниям, Магистр поднялся. Хорошо, что ты заставил меня очнуться. Пора заняться делом.
Они вместе вошли в комнату, где Магистр храма Алмазного Стража хранил единственную оставшуюся от Хранителя вещь. Браслет с драгоценным камнем, который одевали на рукоять меча, не поранить ладонь камнями. В противном случае кожа рук превращалась в лохмотья. И на самом деле Магистра ни мало изумлял тот факт, что эта принцесса воров могла держать меч без каких-либо приспособлений. И этому виделось только одно объяснение. Страж знал, что принадлежит ей.
Магистр подошёл к постаменту, где на алой подушечке покоилось Кольцо Стража. Старая в морщинах рука зависла над мерцающим в темноте золото- красным сиянием камня и слегка задрожала. Магистр не нуждался в долгих церемониях, чтобы заставить камень говорить. Стоило лишь сосредоточиться на конкретном вопросе, чтобы получить ответ. Вот и сейчас, когда ему потребовалось узнать, где же эта девочка, камень в Кольце слегка помутнел. А когда белёсый туман исчез, Магистр увидел то, чему не сразу смог поверить. Девчонка сидела в той самой таверне, где священник Туклон много лет назад встретился с Карналем.