Родилась в штате Висконсин, в городе Мэдисон.
Почему ты не осталась в своем городе?
Беру Оливию за руку. Мне так легче.
Как ты думаешь, что нас ждет в будущем? Оставаться в городе, где жили твои друзья, твои родные люди очень тяжело. Я видела, как погибли мои мама, сестра и брат. Это просто ужасно. Выбравшись из «бомбоубежища», я сутки просто проплакала над их вещами, нюхая их одежду, вспоминая и проклиная тот день. А потом ушла жила в совершенно чужом районе. Но не прошло и недели, как я решила уехать из города, из штата. Меня не прельщало скитание в одиночку. И потом, я хочу найти ответы на вопросы. Через несколько месяцев поехала в дом деда. Он был вирусологом на пенсии. Узнала об этом вирусе немного, дальше поехала в институтсюда. И встретила тебя. А если бы я осталась в своем городе? Смогли бы мы встретиться, Оливия?
Нет. Девочка делает глубокий вдох и выдох. Почему папа закрыл тебя в «бомбоубежище»? И как ты выбралась?
Папа хотел защитить меня от людей, которые находились в панике, отвечаю я, хотя сама до конца не уверена в этом. Мы думали, что всё случится за считанные часы. Папа запрограммировал дверь бомбоубежища на месяц, и по истечению срока замок автоматически открылся. Так что, я жила и не знала, что творилось в тот момент в мире. Когда вышла, город был уже пустой.
Те тридцать дней я никогда не забуду. Первую неделю если не спала, то плакала. Почти ничего не ела, пыталась вскрыть замок, а потом испугалась, что если что-то сломаю, то останусь там навсегда. Я кричала до хрипоты, надеясь, что кто-то меня услышит. И лишь на шестнадцатый день смирилась.
В комнате было холодно, и я, кутаясь, в одеяла, читала книги. Папа позаботился о хорошем выборе. За три недели я прочитала тридцать две книги. Мне нужно было отвлекать себя от прискорбных мыслей. Стоило вернуться к воспоминаниям, и начиналась истерика.
Получается, у вас люди вымерли за месяцзадумчиво произносит Оливия.
А здесь было не так?
Началось все еще в октябре, но врачи старались избегать паники и, как только выявляли гниение кожи или органов, увозили людей куда-то. До рождества на улицах ходили люди в скафандрах, сдавленно смеется, представляя смешные белые костюмы, защищающие от заражения. А потом и они исчезли. Постепенно Сан-Франциско опустел. Я видела, как падали самолеты.
В городе? удивляюсь и делаю широкие глаза.
Нет. По телеку видела и доктор Вайбер мне сказал, что летчики исчезали, поэтому самолеты, рано или поздно врезались или в гору, или падали вниз. Потом полеты запретили.
Ты так много знаешь.
А что мне оставалось делать? Доктор Вайбер заставлял смотреть новости, чтобы я знала, что происходит в мире. А потом отключили интернет, телевидение перестало работать, и, в конце концов, электричество отрезали. Тогда-то мне стало очень страшно. Но я справилась, Селена. Я смогла жить в пустом городе одна.
Мы сворачиваем к нашему дому. Уже совсем темно и становится прохладно. Надо придумать, что мы будем есть на ужин, поэтому перевожу тему разговора на более приятную.
На сегодня с нас достаточно.
Суровая действительность с постоянной борьбой за существование, неизвестность и пустота приводят к стрессу. А нам необходимо беречь себя. Потому что я верю, что если есть мы, то есть еще кто-то. Мир невероятно огромен, а мы находимся на жалком его клочке. Придумать бы, как добраться до тех мест, что отрезаны от Америки.
Этой ночью я всерьёз задумалась о том, чтобы двигаться дальше.
Искать. Искать. Искать.
И не останавливаться.
Глава 13
Убедившись, что Оливия спит, выхожу в гостиную, устраиваюсь поудобнее на диване, накрываю ноги пледом и первым делом включаю компьютер Вайбера. Устанавливаю лампу, которая работает на батарейках, так, чтобы осветить пространство вокруг себя. После чего жду с замиранием сердца.
Наконец, экран светится, и я вижу полный хаос на рабочем столе. Десятки папок, содержащие внутри себя еще немалое количество файлов. Сколько же времени мне понадобится, чтобы их все разобрать?
Откусываю от батончика «Сникерс» и начинаю читать названия папок. Вскоре понимаю, что каждая папка принадлежала пациентам. Доктор писал фамилию и какой-то номер. В основном, я видела «08».
Стэнфорд-ноль-восемь, читаю в полголоса. Дейвис-ноль-восемь, Грин-ноль-восемь. Они точно были все инфицированы вирусом «ОК».
Щелкаю на папку с одной из этих фамилий, затем просматриваю внутренние файлы. Глаза останавливаются на вордовском документе. Открываю и читаю:
«Подопытный Грин. Тридцать четыре года. Вирус «ОК» начальная стадия.
Результат пробы: отрицательный».
Чего? Подопытный?
Вспоминаю слова Оливии. Она что-то такое говорила про опыты. Ученые не стояли на месте. И судя по письмам, которые я нахожу в папке под названием «Другое», врачи-вирусологи множества государств работали сообща. Да, потому что дело касалось не какого-то клочка земли, а целого земного шара. Но они не справились. Не смогли.
Хочу узнать, как проводились опыты, что они уже успели попробовать и в чем был их провал. Для этого перебираю каждую папку, каждый документ. На это у меня уходит не один час, после чего садится батарейка и компьютер гаснет. А я ничего не нашла.
Разочарованно перевожу взгляд в окно, за стеклами которого виднеется темная безмолвная улица. Внезапно накатывает усталость и думать уже ни о чем не хочется, поэтому скатываюсь на подушку и засыпаю крепким сном.
Глава 14
Пс-с, Селена?
Открываю один глаз и вижу склонившуюся надо мной Оливию. Понимаю, что уже день. Солнце пробивается в комнату, даря своё тепло. Сегодня опять будет жарко. Наверное, поэтому я так вспотела.
Не успеваю откинуть одеяло, как на меня набрасывается Эльбрус. И откуда у него столько нежности ко мне? Холодный и влажный язык совсем не раздражает. Он ласков как никогда И потом, Эльбрусединственный мужчина среди нас! Это лучше, чем ничего. Внезапно вспоминаю Джоша. Я бы все сейчас отдала, чтобы оказаться в его объятиях
Оливия смеется, сгоняя Эльбруса с дивана.
Доброе утро! Завтрак готов. Умывайся и пошли на кухню. Я жуть как проголодалась!
Который час? спрашиваю, выползая из постели. Слышу, как хрустят суставы и чувствую, как ноют конечности, словно я спала несколько часов в одном положении.
Уже больше полудня. А ты соня!
Мой взгляд застывает на улыбчивом лице девочки. Она кажется счастливой, поэтому делаю усилие и растягиваю рот в ответной улыбке.
Просто очень долго не могла уснуть.
Какие на сегодня планы?
Дай сначала зубы почистить! кричу уже из ванны.
За завтраком Оливия почти не закрывает рта, рассказывая о том, чем они с Эльбрусом занимались, пока я видела непонятно какие сны. Но это даже мне на руку, потому что чувствую себя слегка заторможенной. Оливия постаралась на славу. На столе чего только нет: слайсы, печенье солёное и сладкое, джем, пара консервов тушёной говядины с картофелем и даже спагетти в томатном соусе. Срок годности еще не истек, поэтому выбираю говядину и с удовольствием проглатываю всё содержимое банки.
Потом идем в спортивный магазин и надеваем удобную одежду. У меня черный адидасовский костюмфутболка и шорты. А Оливия выбирает розовые джоггеры и незамысловатую майку. Главное, не жарко и комфортно.
Около двух часов мы просто катаемся по городу, иногда останавливаемся и заходим в дома, осматриваем все, делаем пометки, если находим что-нибудь интересное. Например, в одном из частных домиков есть неплохой сад и там созрел кое-какой урожай.
Запомни адрес, велю Оливии, и она немедленно записывает это в свой новый блестящий блокнот, который взяла в канцелярском магазине.
Хорошо жить без денег, сказала она мне, пока бродила между стеллажами с тетрадями.
Да, согласилась я. Но плохо без людей.
Выехав на Мишн-стрит мы, вдруг обнаруживаем шоколадную фабрику.
Интересно, как там всё устроено, говорит Оливия, приложившись лицом и ладонями к окну.
Понимаю намёк и паркуюсь. Войти внутрь не составляет труда. Не проходит и пяти минут, как наши руки наполняются различными сладостями.
О, Господи! восторженно кричу я. Это рай для любого человека, который любит шоколад!
Ты любишь шоколад? Оливия подмигивает мне.