Развёртка четвёртой квинтики, к счастью, не привела к катастрофическим последствиям. Объём четырёхмерного пространства оказался невелик, захватив лишь подземный бункер лаборатории, и не сказался ни на здоровье сотрудников, ни на характеристиках материалов, из которых строился бункер. Существовало опасение, что их параметры изменятся, и сооружение, став рыхлым, провалится само в себя. Но обошлось.
Оказались верными и теоретические изыскания предшественников о свойствах самого четвёртого измерения. Идея же Феофанова состояла в том, что человек по природе своей ограничен тремя измерениями (плюс время как условное четвёртое, но не геометрическое) и принципиально не в состоянии идентифицировать и распознать последующие. Даже если бы в космосе нашлись области, в которых были бы развёрнуты четвёртое или какое-нибудь другое, он всё равно не увидел бы разницы, оказавшись в плену трёхмерья. Об этом задумывались учёные и писатели ещё в середине двадцатого века. Бодров читал их произведения, в том числе повесть Мюррея Лейнстера «Катапульта пятого измерения». Так вот Мирон Юльевич Феофанов решил помочь человеку увидеть развёрнутые континуумы Калаби-Яу и создал особое программное обеспечение, выводящее эффекты развёртки на экраны и, что оказалось неожиданным, непосредственно в мозг испытателя. После чего Тимофей и его коллеги и пережили небывалые ощущения при созерцании собственных внутренностей и содержимого компьютеров.
Бодров невольно передёрнул плечами, вспомнив последние мгновения эксперимента. Четвёртое измерение изменяло не только восприятие людей, расщепляя первые три на «отдельные составляющие», но и формировало новую реальность, в которой человек становился волшебником, способным копаться в собственном теле или в сложных электронных системах волевым усилием.
Закончив завтрак, он позвал роба, чтобы тот убрал на кухне, собрался было посмотреть материалы и письма, полученные по электронной почте, но снова позвонил Грубин. Он был весел.
Живём, старый! Выезд сегодня вечером!
Куда? не сразу включился Тимофей, занятый своими мыслями.
Как куда? В глэмпинг! Точнее, в экокемпинг «Сфера» в Переславле. Забыл?
Какой ты быстрый, проворчал раздосадованный физик, действительно не рассчитывавший на скорое решение вопроса.
У тебя появились другие планы?
Н-нет, я просто думал хотел в понедельник заскочить в лабораторию
Зачем?
Изменить кое-какие параметры испытаний.
Разве вы не закончили?
Собираемся продолжать. Обсудим нюансы предыдущего эксперимента с четвёртой квинтикой и продолжим готовить развёртку пятёрки.
Вот отдохнёшь недельку и продолжишь. Шеф дал тебе отпуск? Радуйся, пользуйся свободой, лето началось. А ежели со средствами хреново, я добавлю.
Не надо, деньги есть.
Тогда не раздумывай, собирайся. Обещаю если и не райский отдых, то вполне комфортный земной. Лес, озеро, девчонки, хорошая погода!
Сопротивляться расхотелось. Не то чтобы он сильно устал от работы, хотя последний месяц они торчали в лаборатории допоздна каждый день, однако рутинная возня с аппаратурой, обсуждения, споры никогда Тимофею не нравились, а заниматься этим предстояло не один день, прежде чем наметились бы контуры следующего эксперимента, и он согласился с доводами друга.
Уговорил, к вечеру соберусь. Как поедем?
На моей «ласточке», конечно.
Тимофей кивнул. «ласточкой» Валера Грубин называл новый «Генезис GV60» с электротягой, позволяющей преодолевать без подзарядки восемьсот километров. Да и скорость до «сотки» тот набирал всего за пять секунд, что радовало владельца.
У самого физика стояла в боксе под домом машина поскромней, подаренная дедом ещё одиннадцать лет назад: «КИА EV6». Но ему спортивные автомобили и не особенно-то нравились. По характеру Тимофей был не спортсменом, как Валера, а флегматиком философского склада и предпочитал ездить не торопясь.
Мысли перескочили в иную плоскость.
Он присел перед компьютером и начал составлять список необходимых для отдыха вещей. Пека, то есть персональный компьютер в виде дипломата (словечком «пека» щеголяли геймеры) входил в этот список первой позицией.
Глава 2
Москва. Дягилево. 21 июня
Утро для Руны Лаптевой (тридцать шесть лет, шатенка, рост метр восемьдесят, идеальная фигура, айтишник по образованию, хакер по призванию) началось нестандартно. Спать она легла поздно, собираясь поваляться в субботу подольше, но была разбужена в начале восьмого голосом квартирного бота Умника, обслуживающего всю аппаратуру квартиры:
Хозяйка, проснись, к нам гости!
Женщина разлепила глаза, глянув на мигающие в толще потолка цифры времени:
Какого дьявола?! Я сплю!
По-моему, они вооружены.
Сон слетел птицей.
Что?! Вооружены?!
Даю картинку.
На стене затлел пеплом экран ТВ-системы, к которому были подключены все токены квартиры от мобильного телефона до вайфая и местного компьютерного обслуживания. На хозяйку слепо смотрели два «киборга» люди в спецкостюмах со шлемами, забрала которых были опущены, закрывая лица. Один из них поднял руку, и на предплечье костюма Руна увидела надпись «ФСБ».
Ч-чёрт! выдохнула она, подхватываясь с кровати.
Раздался звонок в дверь, затем требовательный стук и голос:
Гражданка Лаптева, Федеральная служба безопасности, откройте!
Первой мыслью было бежать!
Вторая отрезвила: от федералов не сбежишь и за рубеж!
Пришлось буркнуть «минуту» (бот передал слово наружному динамику) и быстро одеться. А так как Руна знала возможную причину появления спецназа ФСБ, то выбрала донельзя открытый домашний халатик, практически не скрывающий прелестей фигуры.
Это подействовало. Возникла пауза, после того как Руна открыла дверь и остановилась перед спецназовцами (их, как выяснилось, было четверо) в позе жены, встречающей мужа с гулянки поздно ночью.
Что вам надо?!
Первый спецназовец махнул рукой, отсылая спутников проследовать в квартиру.
Обыскать!
Но Руна не отступила, не давая гостям пройти.
Назад! Это частная территория! Какое вы имеете право обыскивать?!
Спецназовец откинул забрало шлема, на женщину глянули холодные серые глаза немолодого мужчины.
Я полковник Житомирский, подразделение по борьбе с киберпреступностью. Гражданка Лаптева, вы обвиняетесь в противоправных деяниях и подлежите аресту по статье сто один Уголовного кодекса Российской Федерации «измена Родине». Извольте пропустить оперативных сотрудников для следственных мероприятий и следуйте за нами!
В чём дело, полковник?! возмутилась она, хотя прекрасно знала, что происходит. С какого бодуна вы врываетесь в квартиры мирных граждан?!
Житомирский усмехнулся, кинул взгляд на почти обнажившуюся грудь женщины, взгляд его стал хищным.
Мирных граждан мы не трогаем. А вы являетесь, как хакер, угрозой для национальной безопасности и прекрасно это знаете.
Чушь собачья! Я не хакаю государственные секреты! Если вы так печётесь о национальной безопасности, обратите внимание на истинных негодяев. Могу перечислить не одну категорию деятелей, угрожающих безопасности.
Интересно, хмыкнул полковник, взглядом посылая сопровождавших его бойцов вперёд. Ну-ка, поподробней.
Руна хотела остановить гостей, но их командир придержал её за локоть.
Пройдёмте в гостиную.
Вошли в квартиру. Руна тревожно глянула, как бойцы обыскивают комнаты и сноровисто включают компьютер.
Код запуска, потребовал тот, что подсел к столу.
Код! проговорил Житомирский.
Руна презрительно повела плечиком.
А это ищите сами, если вы такие спецы.
Работай, кивнул полковник бойцу, повернулся к ней. Так что вы там говорили об угрозах?
Вы и сами знаете. Уже отмена лимита на легионеров-футболистов национальное предательство. Разве нет? А более сорока процентов состава российских волейбольных клубов украинцы, разве не национальное предательство?
Несерьёзно, отмахнулся полковник.
Можно и посерьёзней, хотя я уверена, что права. Подавляющее большинство детей чиновников высшего эшелона власти и депутатов Думы учатся за границей, а потом там и остаются. Это не национальная трагедия?! А утечка мозгов за рубеж с подачи тех же чиновников не предательство страны?!