Панар приказал устроить большую перестрелку у главной, самой широкой и удобной для атаки лестницы, показать, что егеря собираются идти на прорыв именно здесь, а когда защитники клюнули и почти все собрались на ней взорвал проход на запасную, и пятеро его парней оказались на третьем уровне, обеспечив отличный плацдарм для развития успеха.
Их не смутил даже резкий крен, который экипажу катамарана удалось выправить с большим трудом: лингийцы поняли, что, выйдя из Пустоты, Помпилио продолжил бой, то есть не оставил их, отправился следом и теперь делает всё, чтобы поддержать. Поняли и приободрились. Ну а то, что мессер принял решение сбить гигантский цеппель, на котором они находились, их не взволновало: раз решил, значит, так надо.
Они чётко понимали, что удар о землю станет паузой, а не финалом, и знали, что нужно делать после продолжать драться.
Кто-то сумел удержаться, кто-то покатился по коридорам, одному бойцу не повезло сломавшаяся направляющая насквозь пронзила грудь, но все, кто мог продолжать бой, вернулись в него ещё до того, как гигантский цеппель перестал скрипеть и вздрагивать. Атаковали оглушённых врагов, безжалостно убивая всех, кто оказывал сопротивление, и на рывке добрались до последнего, четвёртого уровня. До капитанского мостика разбитого катамарана.
До пустого капитанского мостика.
///
Он сделал всё, что мог.
Несколько лет они провели вместе, несколько разных лет, вместивших в себя столько, что хватило бы на несколько жизней На нём она училась летать, а потом воевать, дома, на Кардонии, когда даже помыслить не могла, что станет женой одного из самых известных адигенов Герметикона. Выкупила его, отправила на полную модернизацию хотела, чтобы её паровинг был самым лучшим в мире, и тем спасла от гибели во время ужасающего разгрома, который устроили им в Приоте. Затем он перебрался с ней на Лингу, был рядом в самые трудные дни, когда потерявшая всё на свете Кира собирала себя по кусочкам поддерживал так же мягко и нежно, как Помпилио, отвлекал от горьких мыслей, помогал изучать новый мир; едва не сорвался в пике во время смертельного эксперимента, но вытянул, спас и себя, и хозяйку; отправился вместе с ней в опаснейшее путешествие по следам погибшей Тринадцатой Астрологической, честно сражался, наводя на врагов ужас, даже через Пустоту прошёл, а здесь не удержался. Местный воздух оказался для тяжёлой машины слишком лёгким, а местной воды второй стихии паровинга здесь не оказалось вовсе.
И он погиб.
Ты сделал всё, что мог, тихо сказала Кира, прикоснувшись рукой к корпусу машины. Спасибо.
Паровинг не ответил. Он умер.
Мне очень жаль, адира, вздохнул Бабарский. И ещё я хочу сказать спасибо. Сейчас сказать. Вам и ему.
Не за что, ИХ. Кира постояла ещё мгновение, после чего отвернулась, сделала два шага прочь и не глядя на Бабарского спросила: Экипаж покинул машину?
Да.
ИХ, ты сделал то, что нужно?
Да, адира.
Тогда иди.
Конечно, адира.
Кира подождала, пока Бабарский отойдёт на безопасное расстояние, подожгла шнур и не быстро, спокойным, неторопливым шагом пошла прочь. Не оборачиваясь.
Машина взорвалась в тот самый миг, когда она укрылась за ближайшим из больших валунов. А ещё через минуту над местом гибели паровинга завис «Пытливый амуш».
///
Наблюдаю адиру, громко доложил вперёдсмотрящий.
С ней всё в порядке? поинтересовался Помпилио.
Они с Дорофеевым стояли с противоположной стороны, внимательно разглядывая в бинокли происходящее у катамарана: «Стремительный» завис над останками поверженного монстра и периодически открывал пулемётный огонь по пытающимся сопротивляться врагам и уцелевшим огневым точкам.
Так точно. Адира здорова и в безопасности.
Откуда взялся дым?
Адира взорвала паровинг.
Понятно
Отдать приказ приземляться? спросил Дорофеев, не отрываясь от бинокля.
Полагаю, «корзины грешника» будет вполне достаточно, Базза, хладнокровно ответил дер Даген Тур. У нас нет времени приземляться.
Да, мессер, кивнул капитан, мысленно согласившись с тем, что нескольких человек можно поднять на борт без лишнего комфорта, и распорядился: Приступить к снижению до пятидесяти метров! Команда «корзины» начать эвакуацию без приказа! Медикусу приготовиться к осмотру.
По завершении эвакуации возвращаемся к катамарану.
Да, мессер. Базза помолчал. Насколько я могу судить, там всё развивается по плану.
Согласен. Помпилио позволил себе улыбку. Они наверняка подали сигнал бедствия. Так что времени у нас немного.
Не более двух часов.
И это в лучшем случае. Дер Даген Тур опустил бинокль. Базза, продолжайте наблюдение, а я отлучусь к «корзине».
Конечно, мессер.
///
Начинаю снижение и приступаю к эвакуации, доложил дер Шу.
Принято, отозвался Дорофеев.
Принято, подтвердил Капурчик, наблюдая за тем, как наземная команда, спустившаяся со «Стремительного» в «корзине грешника», крепит якоря к палубным надстройкам катамарана. Десантников было много, кроме того, среди них наверняка были раненые, поэтому дер Шу принял решение не просто посадить крейсер, а посадить так, чтобы снять лингийцев прямо с палубы катамарана, благо размеры вражеского корабля это позволяли.
Ловко, одобрил Сямчик, оценив, с какой скоростью дер Шу ухитрился пришвартоваться к поверженному цеппелю.
Лингийцы хорошо обучены, согласился Капурчик. И наклонился к переговорной трубе: «Макушка»!
Да, господин капитан? отозвался сидящий на самой верхней точке цеппеля наблюдатель. С «макушки», то есть со спины корпуса, открывался отличный обзор, что требовалось находящемуся в боевом охранении «Дэво».
Доложить обстановку.
Горизонт чист по всем направлениям.
Хорошо. Капурчик отставил трубу и повторил: Хорошо.
А вот мне кажется, что не очень, негромко произнёс Сямчик.
Что ты имеешь в виду?
Лингийцы, старший помощник кивнул на покидающих катамаран егерей. Некоторые из них тащили раненых, некоторые гнали перед собой пленных, остальные прикрывали отход. Они не только хорошо обучены, но и весьма скрытны. Вряд ли они поделятся с нами всеми материалами, которые собрали на катамаране.
Предлагаешь отправить собственную команду разведчиков? с иронией осведомился Зиновар.
Сямчик поморщился:
Ты прекрасно понял, что я имею в виду.
Понял, кивнул Капурчик. Но мы не можем ничего изменить. И уж тем более указывать дер Даген Туру.
Да. Поэтому я и сказал, что всё не так уж хорошо.
Но дер Даген Тур пообещал поделиться полученной информацией, и я не вижу повода ему не доверять.
Даже так?
Он держит слово, Иля, это общеизвестно. Капурчик усмехнулся. К тому же мы находимся неизвестно где, сражаемся неизвестно с кем, и я не хочу портить отношения со спутниками.
Зачем нужны отношения, если мы ничего не получаем? поинтересовался Сямчик.
Мы живы, напомнил капитан. Эти ребята не спрашивали, зачем мы явились, а с ходу атаковали нас на Мартине. Мы должны были погибнуть и живы лишь благодаря дер Даген Туру.
Который сумел разобраться с происходящим, не позволил врагам применить своё главное оружие установленную на катамаране машину и опустил на землю крейсеры сопровождения.
Ты ему благодарен? неожиданно спросил Сям-чик.
Вопрос был явно провокационный, отвечать на него следовало осторожно, и желательно так, как принято у галанитов, которые не могли даже представить себя обязанными чем-либо негаланиту. Ведь все остальные низшие, и все обязаны им. Но ответить так Капурчик не мог и потому ушёл от ответа:
Лысый много для нас сделал, Иля. Очень много.
Так и должно было произойти, пожал плечами Сямчик.
А что тебе ещё нужно? Карты этой планеты? Уверен, мы их получим. Астрологические атласы? Их тоже нет смысла скрывать: сюда можно попасть лишь через Лингийский сектор.
Меня интересует не только где мы, но и что здесь происходит? Компания хочет знать все местные тайны.
А вот на этот вопрос мы вряд ли получим ответ: уверен, что те члены экипажа, которые располагают этой информацией, или мертвы, или надёжно спрятались, развёл руками Капурчик. А от рядовых цепарей толку мало.