На выручку товарищам из соседних частей леса подоспели и другие воины, слышавшие звуки битвы неподалеку, и сами, по-видимому, тогда решившие немного передохнуть, от чего были спешно оторваны призывом к бою своего командира. Один из воинов бежал с небольшим, но явно складным, знаменем, теперь думая, нужно ли ему это знамя поднимать, или в этом уже нет надобности. При виде знамени над деревьями Демоны и срывались с места, бросаясь на помощь товарищам, будто то был сигнал о помощи, а вовсе не обычный знак присутствия рядом сил союзников. Последний сик пал под молотом одного из особенно сильных Демонов с громким воем и треском разрушенного в тот же момент на ослабленной спине монстра его панциря, так громко объявляя всем собравшимся вокруг воинам о окончании внезапной битвы, в которой, не менее внезапно, очень кстати на помощь уже потерявшему командира небольшому отряда, пришел отряд с настоящим командиром. Сопровождалась эта победа, как принято, еще более громким и воодушевленным криком всех собравшихся теперь на поляне воинов, ввиду своего количества одним только криком едва не оглушив друг друга.
Последний? громко и серьезно спросила крылатая девушка, быстро вытирая с лица кровь рукавом бело-золотой, теперь уже бело-алой от крови, красивой и благородной формы.
Так точно! с хором остальных воинов поднял руку квартирмейстер, сам уже успевший поучаствовать в бою, но отступивший от ранения предплечья, едва не сломавшего ему руку.
Ваш отряд потерял командира?
Да, около часа назад. Теперь нами командуют вот они. указал пальцем вдруг на Кайлу и Тиадрама он.
Кайла вздрогнула, не понимая, когда она успела стать командиром, и когда она вообще кем-то в этом отряде командовала. Тиадрам только неуверенно-хвастливо сложил руки на груди, с улыбкой на лице прикрыв глаза, в попытке выкобениваться перед Кайлой и также прибывшей на поле боя его старой подругой, даже забыв для этого о боли в ребрах.
Привет тебе, Тиадрам. добро улыбнулась девушка, сверкнув прекрасными голубыми кошачьими глазами. Не знала, что ты хороший командир.
А он и не хороший. в недоумении пожала плечами Кайла.
Ха-ха. Демоны идут за теми, кого они уважают. И больше всего они уважают смелых воинов. посмеялась в кулак девушка.
Знаешьне всегда смелость признак хорошего воина. Нужно и немного рассудительности. как-то особенно разочарованно посмотрела на сразу расцепившего руки и обиженно опустившего голову друга. Пускай и тот, конечно, сам понимал, в чем был виноват. Дважды он пытался помочь Кайле в бою, и дважды кому-то со стороны, из-за этого, пришлось их обоих спасать.
Пожалуй. так же мило улыбаясь, с прикрытыми глазками покачала головой девушка.
Демоны уже осматривали свои раны, осматривали тела все-таки павших в бою товарищей, а квартирмейстер передавал им бинты, воду для обеззараживания, и изредка переглядывался со своим коллегой по припасам из другого отряда, теперь собравшегося вокруг группы Кайлы и Тиадрама, думая, могут ли они им чем-то помочь, но больше жалея сами, что не присоединились к такому побоищу с легендарными монстрами раньше. Конечно, легендарны эти арды были только благодаря своей немногочисленности и успехам в боях с людьми уже после исчезновения Демонов, с чем значительно упала в мире общая сила людей, а новые воины и в подметки не годились старым. Даже так, монстры, способные в равном бою убить Демонов, а сики и Малыши точно были на то способны, были тем особенно интересны, и от боев с ними они испытывали удовольствие не меньшее, чем таковое у охотников, годами выслеживавших одну крупную дичь, наконец поймав ее в капкан или сеть, фактически победив своего злейшего врага, что временно становилось целью всей их жизни. Временного промежутка жизни «от» и «до».
Крылатая девушка ходила меж воинов с вполне серьезным, пускай и добрым, лицом, убеждаясь, что те смогут продолжить выполнение операции и двигаться по Лесу уже в составе ее отряда, тем более убеждаясь, что они будут согласны с таковой сменой лидера. Все они видели, как она сражалась с монстрами недавно, и вполне были готовы идти за ней, по крайней мере, как за могучим воином. Но не только это вынуждало их соглашаться с ее командованием. Она была весьма известным командиром людей, о котором ранее Демонам уже рассказывали их товарищи с поверхности в Синокине, пусть и была она Хемирой, для них почти точь-в-точь подобием их злейших врагов имтердов. Ее звали Вали, и некогда она была Верховным Кроузом Ирмии, вместе с Даллаханом, и была его единственным на свете дорогим живым существом. Прекрасная внешне, с золотистыми короткими волосами, с несколькими косичками под кошачьими ушами, с едва заметными кошачьими усиками, голубоглазая добрая и милая девушка, благородная и умная, больше себя самой любящая людей, вставшая на защиту мира во всем мире для них, и для того готовая жертвовать всем, что имела. То же произошло с Даллаханом, разочаровавшимся в людях, вставшим против них, и за то поплатившись жизнью в бою с Вали. Все те чувства, что их объединяли, память событий далекого прошлого, все их общие идеалы и идеивсе разрушилось в миг, когда ее меч коснулся его шеи, разорвав ее, и весь мир на годы забыл о его существовании. Даллахан был величайшим творением Хемирнира, его самым сильным Хемиром, собственной несгибаемой волей подчинившим себе ардов-паразитов, что отец Хемир вселил в его тело, сохранив осколки разума, но все равно частично став монстром. Именно предки Вали помогли отряду некоего Золина, еще сотни лет назад, добраться до лабораторий Хемирнира, где отряд и был уничтожен, а сам Золин стал Даллаханом. Следуя старым историям, находчивая Вали нашла старый дом тех своих предков, лес рядом с ним, и сами заброшенные лаборатории Хемирнира, откуда и вытащила еще живого, находившегося в коме Даллахана. Сейчас, конечно, не время мне рассказывать их историю, и слишком много в ней остается людям недосказанным и по сей день. Никто, кроме ученика Даллахана, Генерала Арнэля, не знал, что Вали специально отрубила своему возлюбленному голову, зная, что тот, будучи бессмертным, сможет вернуть ее на место и выжить, так попытавшись вынудить весь мир считать его мертвым. Возможно, только она, во всем мире, еще была способна видеть в его злобных белых глазах свет? Но даже она теперь понимала, что не сможет больше его спасти. Он стал Военачальником имтердов, а Вали стала командиром одной из армий людей. От судьбы сбежать невозможноони стали предначертанными друг другу врагами, и должны были уничтожить друг друга ради мира, в который верили сами, и гибели которого оба не могли допустить.
Какая-то ты хмурая. внимательно посмотрел в лицо Кайлы Тиадрам, уже также устраивая отдых на окровавленной земле, пока Демоны решали, что им делать дальше, в недоумении разглядывая старые карты Леса.
Много у тебя таких подружек? пускай и с виду беззаботно, но наверняка с долей неприятной ревности, спросила Кайла.
Ревнуешь? удивленно ухмыльнулся юноша.
Нет, конечно. качала головой она. Такая девушка бы на тебя не клюнула.
Мне хватает девушки по имени Кайла.
Ладно, хватит. Ты не ответил на мой вопрос. также весело ухмыльнулась Кайла.
Мало с ней общался, если ты об этом. А последний ее возлюбленный лишился головы. То есть
Так это Вали, значит? перебила размышления друга о том, в каком смысле от девушки «потерял голову» ее возлюбленный, Кайла. Солнышко из Совета Октолимов.
Здесь много членов Совета. огляделся Тиадрам, пускай больше никого из тех советников рядом и не видел. Вспомнить того же Мицерна, который нам помог.
В отличии от Солнышка, которую все любят, Мицерн даже в Совете считается паршивой овцой.
Я с ним раньше не сталкивался. Обычно он все время в пути. Он представил моего друга Кози остальным членам Совета, и из-за этого они сразу на него косо посмотрели. задумался Тиадрам.
Кози, да? Это тот умник в коричневом плаще? вспомнила Кайла.
В березовом камзоле. скрестив руки на груди, улыбаясь уточнил Тиадрам.
В коричневом плаще.
Теперь Тиадрам молчал, лишь с каменным лицом смотря на еще следящую за товарищами вокруг Кайлу.
Тоже верно.
Оба отряда уже нашли общий язык между собой, и вполне были готовы продолжать выполнение операции вместе, сражаясь с монстрами теперь бок о бок. Мужчины обоих отрядов обсуждали назначение своим общим лидером прекрасной воительницы, обсуждения которой у особенно закоренелых воинов из «превосходного бойца» перерастало в какую-то тихую похабщину, а у людей не слишком близких с битвами переходили из «хорошего командира» в «лишь бы это все поскорее закончилось, и мы это пережили». В обоих отрядах были и девушки, особенно восхищенные грацией своего нового командира в бою, одни рассказывая о том, что они в ней уже видели в боях раньше, а другие товарищей из другого отряда только с изумлением слушая. Помимо тем абстрактных или не касающихся выполнения операции Большой Чистки, пара девушек обсуждала и предыдущего командира их соседнего отряда, к которому они только что пришли на выручку, и от квартирмейстера которых о нем слышали. Коротко стриженный черноволосый и черноглазый мальчуган лет восемнадцати, в черной куртке с рисунками вроде волн и высоким воротником, да с двумя большими мечами за спиной. Взгляд их на него перебивала только его спутница, с которой они правда ни на секунду не расставались, постоянно посмеиваясь и что-то веселое бурно осуждая. В тканной черной форме с красными уголками, с одним небольшим искусным мечом за спиной, она была недурна собой, имела отличную осанку и фигуру, красивое простенькое лицо, глубокие изумрудные глаза, и похожую на таковую у Вали прическу, разве что с большим количеством более светлых косичек. Она носила на голове капюшон с самого начала Большой Чистки, и Тиадрам даже, в шутку, несколько раз пытался его с нее стянуть, за что каждый раз не сильно получал локтем в бок. Не снимала капюшона она и все последние дни, если не всю свою жизнь, делая исключение только на время сна или перекуса. На то не было особых причин, и это было больше похоже на привычку, появившуюся в результате трагичных, травмировавших ее разум, событий. Она редко говорила об этом даже с Тиадрамом, который точно ей нравился, ее к нему манило, но признаться в чем она ему все равно не могла. То же было совсем недавно между ней и ее другом Сокконом, с той лишь разницей, что ее влечение не было теперь столь сильно и страстно, и ощущалось заметно иначе. Она будто чувствовала, что должна быть выше его, но ни в коем случае ему не поддаваться. Он чувствовал то же самое, но наоборот, что сами они подсознательно уже успели связать со спецификой своих способностей и разных видов окружающего их Пламени. Пусть они не до конца это понималавсе же, они были вполне правы.