Зачем это Дорану нужен Соккон? подумал Френтос.
Видишь ли, Доран заключил много договоров с самими разными существами, и одним из них был Геллар. В обмен на Черное Пламя, которое помогло Геллару убить семью Мерсера, Доран просил его о помощи, когда она ему понадобится. Эпоха Тишины уже началась, и в это время все должны закончить свои дела перед Последней Войной, чтобы как следует к ней подготовиться. И Доран не исключение. Он попросил Геллара достать ему Душу Россе, которой владеет Соккон. И, как видишь, кое-кто вмешался в планы Дорана, и заветную Душу он так и не получил.
И кто же это вмешался?
Негласный Правитель. Он переместил Соккона не в сам город, а только в канализацию между Ренбиром и Синокином. Не знаю, чего он хотел этим добиться. Представления не имею, что творится в его голове. вздохнул Серпион.
Такты пришел в Дафар после того, как узнал, что Негласный Правитель сорвал планы Дорана? И ты хотел сделать так же? догадался Френтос.
Тогда я понял, что это, хотя бы, возможно. Это помогло мне решиться, и я примчал в город так быстро, как мог. ЭххЯ думал, что тоже смогу сорвать его планы.
Теперь Серпион выглядел намного грустнее, чем прежде, хоть и был не слишком весел раньше.
Так я и не понял, какие планы Дорана ты пытался сорвать, убив меня. все еще не понимал Френтос.
Ему нужен был сосуд, полный Синего Пламени, чтобы он смог сделать его своим основным телом для Последней Войны. Ультра стал ножнами искусственного Клинка Власти Черной Искры, способность которогоразрывать связь между Зеленым и Белым Пламенем Души. Если бы он разорвал им твою связь с Зеленым Пламенем, составляющим личность, ты бы мгновенно подчинился его воле, а он бы использовал твое тело, чтобы им доделать свои дела перед Последней Войной. Возможно даже забрать Душу Россе из тела Соккона в твоем обличии.
Хех. невесело опустив глаза ухмыльнулся Френтос. Я с самого начала думал, что эта груда железа задумала что-то недоброе. Но он так ничего и не сделал, хотя у него было полно возможностей.
Яи сам не понимаю, почему он ничего не сделал. прищурился в тяжелых раздумьях Серпион. Мне это не нравится. Хоть одного несчастья и не произошло, как бы это не обернулось чем похуже.
Значит, все это представление с Дафаром было, чтобы заманить меня на арену? И зачем было так заморачиваться?
Может быть, он хотел привлечь в город и меня?..
Зачем? не понял Френтос.
Думал, что я попытаюсь ему помешать, когда услышу о его планах, а ты на месте меня убьешь. Сам слышал, что он говорил, когда ты спустился на арену.
Он называл тебя предателем, потому что ты когда-то служил ему, но потом предал?
Да
А что с Ультрой?
Его давно поглотила идея Единства. Так называется Проклятье Забвения Черного Пламени, а сам Ультра, как ты знаешь, одно тело для тысячи душ. Не удивительно, что ему идея Единства понравилась. Он даже распрощался со своим телом, чтобы сделать его частью «доспеха единства», перенеся свою душу в колечко кольчуги.
Так вы, когда-то, чудили вместе?
Мы выполняли вместе многие команды Дорана. В том числеон задумался. Ах, впрочем, это уже не важно. Когда я решил предать Бездну, я встретился с Ультрой у самого Дафара, но он сказал, что не поможет мне, и не поможет Бездне. Может быть, поэтому он бездействовал? Ему самому было интересно, чем все это кончится.
Он встретился с тобой, пока я сидел в корчме? И как ты так быстро добрался до города?
«Ему помог я.» внезапно пронесся по голове Френтоса и Серпиона тяжелый голос Заэля, своим появлением едва не вынудивший первого упасть вниз.
Пролетали они уже над ровными, залитыми лунным светом, полями. Огромная высота не пугала Френтоса, но сейчас он был слишком обессилен, и вполне мог не успеть как следует воспользоваться своим окто в падении, и это, раз так, теперь можно было назвать его летальной высотой. К счастью, Заэль двигался по воздуху довольно плавно и аккуратно, и Френтоса с Серпионом почти не качало от взмахов крыльев дракона, с чем волнами качалось и все его тело. В отличии от меньших драконидов, имеющих две задние лапы, и передние лапы с перепончатыми крыльями, четырехлапые драконы, с крыльями отдельно на спине, двигались намного аккуратнее, чем, скажем, те же виверны, а их наездникам всегда было проще на них удержаться. Пускай и их наездниками, чаще всего, и еще в древние времена, были только имтерды. Людей, даже на максимально устойчивой в пространстве голове или шее дракона, чаще всего тошнило уже через несколько секунд полета, и на всю жизнь потом поражала морская болезнь.
Это ты его принес? удивился Френтос.
«Я помог ему в знак памяти о нашей старой дружбе. Скоро все узы между сторонами будут разорваны, и мы станем друг другу врагами.»
Ты же говорил, что никогда раньше не бывал на Западе? Как ты общался с Серпионом?
«Мы могли общаться через Бездну Марконнор, что нас отделяла.» уточнил Заэль. «Однажды я установил связь с драконами по ту сторону стены из Черного Пламени, когда уловил их движения своими рогами. Настроиться на них было нелегко из-за постоянного шепота той стены, и они также не сразу заметили мои сигналы. Я говорил так громко, как мог, и однажды они подошли к границе, и заговорили со мной. По случайности, собрания великих ящеров увидел Серпион. Мы общались через посредников, но довольно часто»
Думай лучше о своих проблемах, Френтос. вдруг перебил друга Серпион.
Оба они, что было совершенно не ясно Френтосу, замолчали. Это казалось удивительным, и весьма подозрительным. Их молчание дало Френтосу время подумать о делах насущных, и, не прекращая разглядывать открывающиеся его глазам с небес пейзажи поднебесной, он решил как следует обсудить все происходящее вокруг в голове с самим собой. Пусть он и был уже сонным, а оттого, плюс пагубного влияния кровопотери, его голова соображала все хуже, картина происходящего в прошлом и настоящем для него была уже достаточно ясна. И все женекоторые элементы всей этой истории никак не хотели вставать на свои места.
Холодный на высоте ветерок неприятно обдувал еще мокрого от недавнего дождя, замерзшего Френтоса, но его так и оставшееся без одежды выше торса холодное тело сполна согревала горячая от мыслей голова. Он старался думать о вещах более приближенных и простых, радостных и совершенно точно далеких от того, чего он все равно пока не понимал, и чем его грузили окружающие «знакомые Дорана» весь последний день. По его разумению, уже частично ослабшему ввиду общей потери сил, в мире не было ничего такого (кроме Самума), с чем он, вместе с братьями, не смог бы справиться, особенно теперь, вернув и сестру. После их воссоединения в Ренбире он стал сомневаться и в том, что Самум стал бы для них теперь проблемой, и вчетвером, без учета участвовавшей в том бою Кайлы, они не смогли бы победить и его. Все же, его голову немного забивала тревога. Если Лилика и Таргот, в ходе поисков Соккона, так же, как и Френтос, вступили в схватку с неизвестным серьезным противником, они вряд ли могли продолжить поиски целыми и невредимыми, ведь такое позволяло лишь Френтосу его укрепляющее тело окто. Хоть Таргот и был велик и, несомненно, нечеловечески силен, для противников, подобных Серпиону, он был вполне уязвим, и его окто никак не смогло бы его полностью защитить от увечий. Лилика и вовсе была мала, на вид беззащитна и миролюбива, и за ее сохранность он переживал больше всего. Он всей душой надеялся встретить обоих братьев и сестру в Синокине поскорее, здоровыми и вне опасности, уже заранее понимая, какие липкие и острые сети вражеских планов вокруг них вьются. Да, он еще не понимал, что судьба всех их заведет туда же, и просто был уверен, что Лилика и Таргот, будучи явно, в его же понимании, умнее его, без проблем сами вызнают местоположение Соккона, и, возможно, даже опередят его появление в Синокине.
Его сонливость, уже набежавшая на тело от качки головы драконы и встречного холодного ветра, медленно закатывала его глаза, и без того почти безжизненно взиравшие на совсем не двигающуюся внизу картину однообразных золотых полей. Луна все еще висела очень высоко, будто дракон вовсе не поднимался на сотню метров в воздух, а белой точкой мелькающий меж деревьев далеко впереди яркий в ночи огромный Ренбир, даже при всей скорости полета Заэля, совсем не менялся в размерах от своей дальности. Где-то справа, и все равно на горизонте, активно собирали самые разные небольшие заграждения и импровизированные казармы воины людей, наверняка шумные как обычно, к сожалению совсем безмолвные на подобном расстоянии. Не видя в этом уже ничего нового и удивительного, как несколько минут назад, Френтос наконец решился немного отдохнуть, и без того зажатый на голове дракона его костяными шипами, что спасало его, если тот уснет, от падения без чувств вниз. Он должен был отдохнуть и восстановить силы, прежде чем ступать явно на территорию неприятеля для поисков брата, где силы ему будут нужны больше, чем даже в бою с Серпионом. В отличии от Бога Природы, теперь и самого явно отключившегося за спиной Френтоса от того же бессилия и травм, вполне было вероятно, что те, кого Френтос встретит в подземном городе, не станут даже пытаться с ним говорить. Ему следовало заранее к этому приготовиться.