«Он пытался говорить с девушкой в том доме, где вы были недавно, но та увидела Черное Пламя в его глазах, и испугалась его. Она сбежала от Джерома через окно, но тот схватил ее, и не выпускал. Она сильно ударила его по голове, и только тогда старый человек пришел в себя. На секунду, вернув сознание, он понял, что им управляет Черное Пламя, и сам попытался выгнать его из своей головы.»
Ты видел даже то, что происходило за стенами отеля? удивленно выпучил глаза Френтос, глядя на постоянно меняющееся мимикой под стать словам телепатии лицо дракона.
«В мире нет ничего абсолютного, Френтос. Идеал и совершенствовсего лишь иллюзия. Выдуманное нами понятие для обозначения степени превосходства вещей над прочими. Наш вид использует телепатию и эхолокацию, чтобы лучше ориентироваться в небе. Иногда мы не видим глазами то, что происходит ниже, под облаками. Издаваемый нами шум волнами отражается от предметов поднебесной, и сие вибрации мы чувствуем рогами. Так мы можем видеть все, до чего не могут добраться наши глаза. Если бы мои рога были достаточно чувствительны, я бы слышал все, все что происходит в мире вокруг нас, над землей, на земле, и под землей. Везде. И я совершенно точно знаю, что твой товарищ еще жив.»
Но ведь звук исчезает с расстоянием
«Нет.» однозначно прервал слова Френтоса Заэль. «Абсолютиллюзия. Не существует идеальных фигур, не бывает прямых углов, целых чисел, абсолютного нуля, и, точно так же, звук не может утихнуть до абсолютной тишины. С расстоянием он теряет силу, но не пропадает. Даже если его сила уменьшается до того, что мы станем ей пренебрегать.»
То естьи свет как-то проходит через любой материал? Даже через
«Нет.» так же повторил Заэль, окончательно ломая своими истинами восприятие мира Френтоса. «Свет лишь частицы, отражаемые от объектов, и отражением своим в наших органах зрения рисующие картины. В достаточно плотном материале частицы света теряются, и дальше им пути нет.»
Д-дасглотнул Френтос, только теперь в полной мере осознавая, какую страшную для себя самого и своего слабо развитого восприятия беседу начал. Сразу видно, что ты не человек.
«?» многозначительно гортанным звуком удивления изобразил вопрос Заэль.
По крайней мере «нормальные» люди о таком не разговаривают. ухмыльнулся Френтос.
Заэль, обдумывая слова Френтос параллельно мыслям собственным и наверняка куда более важным, так же, понимая сарказм собеседника, ухмыльнулся.
Значит, говоришьДжером еще жив? Или жив, ноне совсем жив? вернулся к недавней теме Френтос.
«Как и прочие жители, он стал един с Черным Пламенем. Сложно сказать, лучше ли эта судьба, нежели смерть.»
Заэль?..
Хриплый голос со стороны, даже в окружающей тишине, легко отвлек дракона и Френтоса от разговора, переведя взгляд обоих в сторону лежащих наполовину в песке, наполовину скрытых им выше ржавых ворот. С усилием сжимая зубы, сдавленно и крайне болезненно дыша, хрустя шейными позвонками поднял голову к самой решетке макушкой Серпион. Кровь уже не текла из его крепко стиснутых губ, но вид его все так же оставлял желать лучшего. По крайней мере, он вернулся в сознание, и, очевидно, еще не собирался умирать от кровопотери. Его повреждения были внутренними, и их восстановление у октолимов в состоянии покоя было куда проще повреждений внешних. Хотя сломанные кости, разумеется, и для октолима были проблемой серьезной. И у Серпиона таких переломов точно было немало.
Очнулся? Уже хорошо. Будет с кем нормально поговорить. едва заметно улыбнулся Френтос.
Ах! Я знаюгде искать твоего б-брата. со вздохами от боли, от нее же щуря закрытые веки, громко кашлял Серпион.
Знаешь!? подскочил на месте Френтос.
Знаю.
Где? Нужно срочно туда бежать!
Не так быстро. серьезным взглядом теперь направленных в сторону Заэля глаз сверкнул Серпион. Скажи, Заэль. Чью сторону ты выбрал.
Дракон явно замешкал, чуть тряхнув головой вниз, также сдвинув ниже и веки, меняя выражение лица.
«Я видел, что делала армия Совенрара и Хемирнира на Севере. У людей нет шансов победить в этой войне. Я принял решениеследовать за ними» транслировал свои мысли Серпиону и Френтосу он.
Мы оба знаемкак оно на самом деле. Ты просто не можешь бросить Мосселькема одного. уже проще вздохнул Серпион.
Дракон молчал. И ему, и Серпиону, правота последнего была очевидна.
Не знаю, о чем вы говорите, да и плевать, если честно. подвел свой итог Френтос. Мне нужно найти Соккона, и точка. Если ты знаешь, где его искать, то
Теперь замолчал Френтос, уже смирившись, что ему, чего он не делал почти никогда в жизни, о чем-то придется просить другого человека, тем более используя для этого слово «пожалуйста». Хоть он и был готов пожертвовать собой для помощи брату, и смертельные бои он начинал без особых раздумий, вопросы личностного характера решались им с большой неохотой, и говорить людям то, чего он не хочет, ему было уже куда сложнее. Тем более, если он к этому не привык, и считал это позором.
Синокин.
Это слово вырвалось из уст Серпиона так резко, что даже Заэль удивился, услышав его теперь, спустя столько лет. Оно ни о чем не говорило Френтосу, но старый дракон, участвовавший в войне людей и имтердов после Великого Спуска на Севере, часто слышал имя этого города в разговорах трех Богов, правивших Королевством Света. Все они, Бог Света Альберт, Бог Ночи Гимилл, и лучший друг Заэля, Бог Небес Мосселькем, получили свои титулы Богов в том самом городе, и именно он был родиной всей человеческой расы. Что он слышал от Мосселькемагород был подземным, и именно оттуда на поверхность когда-то вышли Археи людей. Он всегда хотел увидеть этот город воочию, но никак не смог бы сделать этого из-за своих размеров. Даже от драконов, он был слишком скрыт, ибо слишком глубоко под землей находился. Это была неприступная территория для всех врагов людей, и именно там люди оставили все свои древние тайны, включая и ту, кем они были до выхода на поверхность.
Что это? не понял Френтос.
«Город. Родина всех людей. Он находится под землей, глубоко под городом Ренбиром.» уточнил Заэль.
Город под Ренбиром? Родина людей? икнул Френтос.
В его окрестностях я и тренировал твою сестру сражаться с имтердами. Как это когда-то делали мы. приложил левую руку к болезненно трясущейся под нагрудником груди Серпион.
Это все, конечно, здорово, но какого хрена Соккон делает там? развел руками Френтос.
Давайне сейчас.
Со вздохом, левой рукой придерживая доспех на груди, правой рукой Серпион нащупал под мокрым песком рядом с собой рукоять копья, и, вытащив его оттуда одним сильным движением, осыпая его верхний и еще теплый слой, воткнул его вертикально в прикрывавшую его кучку справа перед собой. С невероятным усилием человека с буквально сломанной спиной, он одной правой рукой, сложив под собой ноги, поднялся на копье, сопровождая все свои движения отвратительными хрустами и стонами, тем не менее самому ему, очевидно, не помешавшими встать на ноги.
«Твоя выносливость все еще на уровне Бога. Отрадно видеть, что ты можешь оправиться даже после таких ранений.» скорее всего улыбнулся (сложно судить по мимике столь огромной челюсти) Заэль.
Бывалои хуже. все равно бессильно, трясясь сложно лист на ветру, упирался в древко копья правой рукой Серпион.
«Дело не только в телесных ранах.»
Разве ты не видишь?.. уже сдвинувшись с места, медленно и максимально аккуратно, с каждым шагом тяжело упираясь в копье как трость, шагал в сторону Френтоса он. Наш пассажир торопится в Ренбир. Давай не будемзаставлять его ждать.
Пассажир? удивился Френтос.
Заэль многозначительно ухмыльнулся, тем самым обратив внимание Френтоса на себя самого, и в частности свои разминаемые активной тряской могучие крылья. Лицо Френтоса изменилось как-то само при осознании того, что будет происходить с ним дальше. Особой детской радостью залились его глаза, растеклась по лицу и не менее ребяческая улыбка. Охнув от самой возможности взглянуть на мир со спины драконы, тем более если тот быстро доставит его напрямую к брату, он буквально забыл обо всем, что происходило с ним совсем недавно, и из-за чего теперь у него болела голова, от бессилия тряслись руки, а с одной из тех рук еще текла кровь. Хотя, возможно, руки его тряслись и не только от бессилия. По крайней мере от бессилия «устоять перед полетом верхом на драконе», что, пожалуй, за всю историю мира удавалось лишь избранным единицам людей.