Как мама?
Я ждала этого вопроса, но все равно вздрогнула. Поспешно пригубила из кружки, обожглась и, поморщившись, ответила:
Все так же. Не приходит в себя. Я поменяла в вазах цветы и повесила в палате новые шторыстарые выглядели непрезентабельно.
Алекс кивнул. Я уверена, он осведомлен о состоянии мамы не хуже моего, но не подает вида. Такие расспросы стали нашим ритуаломспособом напомнить, что я тоже часть семьи Данишевских. Только я никогда не знала, кому Алекс таким образом освежает память: себе или мне?
У отца истерлась табличка на надгробном камне. Хорошо бы поменять.
Пришли мне счет, тут же предложил Алекс. Я оплачу.
В этот раз кивнула уже я, потому что если на цветы и шторы я могу найти деньги, то на новую табличку буду копить пару-тройку месяцев. Металл снова подорожал.
Ты слышал новость об открытии месторождения на севере?
Обычно я избегаю всяких разговоров о политике, во всяком случае с Алексом, но в этот раз не удержалась: слишком сильно я беспокоилась о Лиди.
Мне думалось, братец улыбнется своей жесткой улыбкой и заверит, что у него все под контролем, возможно, выскажет два-три варианта развития событий, но вместо этого он кивнул и кратко откликнулся:
Да, я в курсе.
Я подождала еще немного, но Алекс задумчиво пил кофе и не намеревался продолжать разговор. Вот тут я уже занервничала по-настоящему.
И что ты думаешь предпринять? Ты же будешь что-то делать?
Откуда вдруг такой интерес к «грязной закулисной игре»? Алекс по памяти процитировал мое определение политических интриг и криво усмехнулся: Ты и без меня понимаешь, что происходит.
Так, не теребить браслет, не теребить!
Это начало конца, Майя, он произнес это спокойно, даже обыденно, как будто делился прогнозом погоды на завтра.
Я не заметила, как в его руках появилась монетка, обычная железная монетка, привезенная с Земли и оставленная в качестве памятной вещички. Она не стоила абсолютно ничего, но Алекс бережно хранил ее. Я предполагала, что для него этот маленький кусочек металла нечто вроде талисмана. Зачем на самом деле ему эта монетка, я не могла сказатьникогда не спрашивала.
Алекс крутанул монету, и она завертелась на месте. На мелькающей серебристой стороне можно было увидеть выбитую дату выпускадве тысячи сорок пятый, год техногенной катастрофы на Земле.
Когда что-то запускают, Майя, остается всего два варианта: либо оно остановится само, выполнив свою задачу, либо его остановят. Алекс резко накрыл монетку ладонью, и та замерла, застыв между его пальцами.
Интересная лекция по движению физических тел в пространстве, осторожно заметила я, с опаской поглядывая на Алекса. Братец к чему-то вел, и, судя по долгому предисловию, мне точно не понравится то, что он задумал.
Тебе нужно уехать.
Вот так просто. Я исподлобья посмотрела на Алекса, тот встретил мой наверняка настороженный взгляд совершенно невозмутимо. Монетки в его руке уже не былоспрятал во внутренний карман пиджака.
Далеко?
Достаточно, на Цинф. Язык не забыла?
Подожди-подожди! Я потрясенно замотала головой. У эрийцев с цинфийцами давняя вражда, холодная война в любой момент может перетечь в полноценное противостояние!
Верно, спокойно подтвердил Алекс. У эрийцев с цинфийцами действительно не самые теплые отношение. Но какое тебе, землянке, до этого дело? Или ты снова забыла, к какой расе принадлежишь?
Я сглотнула и вцепилась в столешницу. В голосе Алекса не было ни намека на угрозу, казалось, он действительно просто напоминал мне очевидное, но почему же стало так страшно? Чертов братец с его не менее чертовой харизмой! Иногда мне кажется, что он с легкостью поведет за собой толпу в любую нужную ему сторону. Было что-то по-настоящему завораживающее то ли в его несгибаемом, почти деспотичном характере, то ли в ярко-синих глазах, в которых отражался не только ум, но и жесткая хватка.
Глаза, кстати, у нас были одинакового оттенка. От мамы достались. Пожалуй, на этом сходство между нами и заканчивалось.
Я снова искоса посмотрела на брата. Крепкий, высокий (на полторы головы выше меня), он каким-то образом внушал опасение даже тогда, когда улыбался. Улыбка у него была замечательная! Но и она вызывала ассоциации с хищникомне львом, не тигром, а скорее с коршуном. Тонкие черты лица не могли сгладить это впечатление, наоборот, они казались излишне заостренными, а потому лишь подчеркивали едва уловимое сходство. Темно-русый оттенок волос, словно финальный мазок, завершал его образ.
Я молчала, скользя взглядом по лицу брата. Голова раскалывалась от хоровода бешено кружащихся мыслей.
Тебе не идет этот хвост, неожиданно ляпнула я. Тонкая, куцая косичка спускалась с затылка до середины правого плеча Алекса и заканчивалась традиционным узлом из трех разноцветных резинокцветов всеобщего флага землян.
Такую же прическу носил мой отец, но ему она шла. Алекс же с ней смотрелся слишком вычурно. Надо же, только сейчас заметила!
Я знаю, пожал плечами он. Сбрею, когда придет время. Теперь ты готова к разговору?
Алекс подался вперед и положил локти на стол, я же откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
Зачем мне лететь на Цинф? Там опасно.
Не больше, чем здесь, поморщился Алекс. Все твои знания о цинфийцах пропущены через фильтр пропаганды эрийцев. Пояснить, что это значит?
Я покачала головой.
Зачем? Мой вопрос можно было трактовать двояко, и я уточнила: Зачем я тебе на Цинфе?
Мы подошли к финишной прямой, Майя. Сейчас все завертелось с такой скоростью перед моими глазами вновь возникла монетка, запущенная в бессмысленный танец чьей-то рукой. Мне даже почудились блики на столе от серебристой поверхности этого металлического кругляшка, и я моргнула, приходя в себя.
Прости, что ты сказал?
Алекс посмотрел на меня так, будто я заставила его признаться в чем-то противозаконном, но покладисто повторил:
У меня нет больных мозолей и ахиллесовых пят, на которые можно было бы надавить. У меня одна слабостьты, Майя.
Теплая волна, похожая на южный ветерок, пронеслась по телу и осела легким покалыванием в немного подрагивающих пальцах. Я положила ладони на колени и сжала их в кулаки. Не хотела, чтобы Алекс заметил мое волнение.
Я и в первый раз отлично все расслышала, но хотелось убедиться, что слух не подвел меня. А еще я с трудом подавила глупое, детское желание сбегать в комнату за диктофоном и попросить братца повторить свое признание. Чувствую, в следующий раз нечто проникновенное он скажет лишь на моих похоронах, а потому жаль упускать момент.
Вместо этого я кивнула:
Продолжай.
Я не могу допустить, чтобы тебя использовали как рычаг давления на меня. Тебе нужно скрыться.
В городе легко затеряться.
Нет, тебя найдут. На Цинфе будет безопаснее.
Я помолчала, обдумывая вопрос.
Цинфийцы Они Ты считаешь их союзниками?
Я еще не решил. Алекс покосился на наручные часы. Майя, формулируй свои мысли быстрее, у меня осталось десять минут.
Я злобно фыркнула. Десять минут на то, чтобы я могла определитьсяжить мне, убегая словно крыса, или умереть героем, воспетым в национальных песнях. Ладно хоть право выбора предоставляет. Мог бы просто запихнуть на корабль и отправить посылкой на Цинф.
Постойте-ка
Я замерла, ошарашенная догадкой. Затем сощурилась и с подозрением уточнила:
Это все?
Не понял.
Мой побег на Цинфлишь часть плана, верно?
Наконец-то ты начала задавать верные вопросы, удовлетворенно и даже с каким-то облегчением, словно сомневался, что до этого дойдет, откликнулся братец. Если все пойдет, как я задумал, мы добьемся гораздо большего, чем надеемся, но и в случае пессимистичного прогноза мы выполним задачу-минимумобеспечим твою безопасность. Эрийцы не достанут тебя на Цинфе.
Какова же задача-максимум?
Алекс улыбнулся.
Издать твою книгу.
Если бы я не обвила в этот момент ножки стула ступнями, то точно бы сползла под стол.
Алекс! Издеваешься?!
Пять минут со вздохом прокомментировал брат, снова покосившись на циферблат наручных часов. Вид при этом имел самый несчастныйс таким учитель начальных классов в двадцатый раз повторяет нерадивому ученику, что дважды двачетыре. Нет, вовсе не издеваюсь. Если я смеюсь над собеседником, то делаю это более изощренно.