Еще бы ты думал иначе, ответила Арабесса. Бедное влюбленное дитя кормило тебя чуть ли не с ложечки.
Всему виной мое обаяние, именно оно так влияет на окружающих.
Так ты это называешь? Обаяние? Я всегда думала, что более подходящее названиенавязчивость.
Зимри сердито взглянул на Арабессу, сдерживая любую резкость, которую хотел озвучить.
«Умный ход», подумала Ния, потому что Арабесса могла быть еще той фурией, особенно когда они с Зимри начинали спорить. У Нии имелись свои собственные теории относительно причин подобного, хотя она никогда не делилась ими вслух. В конце концов, она ценила свою жизнь.
Зимри отвернулся от Арабессы и сделал глоток чая, глядя на красные черепичные крыши города, простирающегося за их балконом. Его густые черные волосы сияли под мягкими лучами, пурпурный сюртук Зимри особенно ярко выделялся на фоне его черной кожи и белых растений, украшавших веранду. Ния воспользовалась моментом, чтобы рассмотреть широкие плечи и крепкое телосложение молодого человека. Казалось, только вчера их отец привел Зимри домой, худенького и тихого мальчика, в глазах у которого стояли слезы. Долион был хорошим другом родителей Зимри, и после их трагической гибели в море, поскольку у Зимри не было других близких родственников, их отец взял мальчика под свое крыло и воспитал его как собственного сына. Девочки Бассетт знали, каково этопотерять родителя, и быстро приняли юношу в свой тесный круг. Вполне естественно, что он начал помогать их отцу с его обязанностями, крайне ответственно относясь к роли правой руки графа. «Иногда это очень раздражало», сухо подумала Ния. У нее уже была старшая сестра. Она определенно не нуждалась в старшем брате.
Если бы только они могли остаться теми беззаботными детьми, которые когда-то бегали по Джабари и под дворцом Королевства воров. Ведь Зимри был одним из немногих, кто знал секреты Бассеттов, охраняемые за заколдованными стенами в скрытых городах.
Ния улыбнулась, вспоминая прежние дни, когда им слишком легко удавалось убедить Зимри улизнуть с ними, несмотря на выговор, который они могли получить, если бы кто-то узнал об их отсутствии. Время до того, как у них с сестрами появились другие обязанности, связанные с их дарами, а Зимри должен был выполнять свои и помогать их отцу. Теперь еще и это, новые перемены. Ния взглянула на пустой стул напротив, где обычно сидела Ларкира.
Как тихо теперь у нас по утрам, когда Ларк ушла, размышлял Долион. Острая боль пронзила грудь Нии при словах отца, оказавшихся так похожими на ее собственные мысли.
Она не ушла, отец. Ее комната, как и всегда, готова к ее возвращению.
Ты имеешь в виду визиту, уточнила Арабесса. Она больше не живет здесь.
Я знаю. Ния нахмурилась. Но ведь это не значит, что она в Забвении вместе с матерью. Она все еще жива.
Тишина заполнила веранду вместе с чувством вины, когда Ния поняла, что именно сказала.
Прости, отец, я не хотела
Все в порядке, мой огонек. Он махнул рукой. Я знаю, что ты имела в виду. Конечно, Ларк все еще с нами. Просто нужно привыкнуть, что теперь вы трое не вместе.
Знаешь, Дариус и Ларк могли бы переехать сюда, заметила Ния.
Глядя на свою чашку, Арабесса издала смешок.
Ты сошла с ума? Да, уверена, каждый герцог, у которого есть большие земли и несколько замков, предпочел бы покинуть свою родину и арендаторов, забрать свою новоиспеченную невесту и переехать к ее родственникам.
Ну, сказала Ния, вздернув подбородок, когда ты так говоришь
Ты понимаешь, как глупо это звучит?
Горячая магия Нии зашевелилась вместе с ее раздражением.
Я только хотела сказать
Ладно, хватит, успокаивающе сказал Долион. Подумать только, неужели совсем недавно я жаловался на тишину.
Даже с одной из них, начал Зимри, никогда не бывает тихо.
Долион рассмеялся:
Истинная правда.
Ния смотрела на обоих мужчин так же сердито, как и ее сестра.
По крайней мере, теперь, когда вы трое больше не под одной крышей, продолжал ее отец, могу ли я надеяться, что в наших залах будет плестись меньше интриг?
Ты воспитал нас как воровок и наемниц, ответила Ния. Интриги неизбежны.
Рыжеватые брови Долиона приподнялись, его длинные, похожие на гриву волосы переходили в густую бороду.
Я бы не стал ограничивать роль, которую наша семья играет для народа Адилора, такими банальными титулам, как эти.
Да, да, согласилась Ния. Тогда мы благородные воры и палачи с самыми высочайшими принципами.
Безусловно. Когда рождаешься с такими способностями, как у тебя и твоих сестер
Мы должны сделать все, что в наших силах, для тех, кто родился без подобных даров, Ния закончила неизменную реплику своего отца.
Совершенно верно. Он удовлетворенно кивнул.
Ния вздохнула. Временами она находила суровость отца по отношению к их моральным обязанностям утомительной. Хотя она понимала, почему он так усиленно стремился творить добро в этом мире. Почему он посылал Нию и ее сестер на задания, поручая украсть у немногих нечестивых богачей и вернуть добытое огромному количеству обездоленных простаков. Он искупал грехи, которые плавали в темном тронном зале, компенсируя приказы и ожидания, возложенные на его детей, когда они были замаскированы под Мусаи. Ибо, хотя Долион был графом и любящим отцом, он также являлся существом, вдохновляющим на поучительные истории. Он был Королем воров. И казалось, из-за этого вечно заглаживал свою вину. Но Ния понимала: Королевство воров существовало для того, чтобы сдерживать то, что в противном случае хаотично растеклось бы по всему Адилору. Ее отец играл свои роли, потому что был вынужден, и воспитывал своих детей так, чтобы они понимали свои собственные.
Ния наблюдала, как отец смотрит на город, поглаживая свою медленно седеющую бороду.
«Какое бремя для него самое тяжелое?» гадала Ния; ее одолело внезапное желание обнять этого мужчину.
Только она собиралась это сделать, как неожиданно чихнула.
А потом еще раз.
О нет! Ния встала, осматривая веранду.
Что случилось? спросил ее отец.
Где он? прорычала Ния, прижимая руку к носу.
Где кто, дорогая?
Чертов кот повара. Ния заглянула под кресло отца. Ага апчхи! Оранжевый зверь мирно свернулся у его ног. Убирайся отсюда! потребовала Ния. О нет, ты не станешь. Не смей тереться своим мехом о мои новые юбки, ты ой!
Раздалось шипение, а затем оранжевый комок выскочил из-под стола и пронесся в дом.
Этот гад поцарапал меня! крикнула Ния. Папа, ты же знаешь, что у меня аллергия на кошек. Почему ты позволил повару оставить его?
Он пострадал, и ему нужен был дом.
А теперь пострадала я, и мне нужно, чтобы он ушел.
Он ушел, сказала Арабесса.
Ты знаешь, что я имею в виду! Либо уйдет он, либо я.
Выбор очевиден, заметил Зимри.
Совершенно верно.
Тебе надо успокоиться, сказала Арабесса. Ты поднимаешь шум из-за сущего пустяка.
Успокоиться.
Ния скрестила руки на груди, ее магия отзывалась под кожей раздраженным покалыванием.
Если бы у тебя была такая аллергия, заявила она, ты бы не считала это пустяком. Так что нет, я не успокоюсь.
Неудивительно, пробормотала Арабесса.
Прошу прощения?
Ничего.
Не похоже на «ничего».
Тогда ты можешь добавить «расстройство слуха» к своим недугам.
Вы меня утомили. Ния схватила со стула свою шаль.
Огонек мой, сказал ее отец, твоя сестра явно пытается вывести тебя из себя.
И у нее получается.
Как это обычно и бывает. Арабесса сделала глоток чая.
Что это значит? огрызнулась Ния.
Как бы сказать помягче? задумчиво произнесла Арабесса. У тебя проблемы с гневом.
Нет!
Ни ее отец, ни Зимри, ни Арабесса не ответили; они просто позволили эху ее громкого голоса прокатиться по веранде.
Ладно, выдавила Ния. Может, и так, но что с того?
Знаешь, начал ее отец, твоя мать тоже славилась тем, что иногда бывала крайне вспыльчивой.
Ния моргнула. Стоило ей услышать о матери, как нарастающий задор мгновенно иссяк. Отец редко говорил о Джоанне, даже спустя более десяти лет после того, как потерял ее после рождения Ларкиры.