При попытке выхода из города погибли сотни мирных жителей. Женщины, дети, старики. Ещё двенадцать тысяч умерли от голода в последующие несколько недель, во время страшной зимы. Трупы валялись на улицах осаждённого города, среди снежных сугробов, и никто их не убирал. У людей уже не оставалось сил.
В январе тысяча четыреста девятнадцатого Руан капитулировал. Король Генрих, уставший от осады, обещал не наказывать участников обороны. Однако сразу по вступлении в город он передумал. Городские старейшины были немедленно повешены, а Руан отдан на три дня английским и бургундским солдатам на разграбление. Годоны убивали всех подрядне разбираясь, мог человек участвовать в обороне города или нет.
* * *
Отца семейства беженцев, прибывших под крышу семейства Дарк, звали Франсуа. Он участвовал в защите Руана от годонов и не понаслышке знал, как город пытался разжать стальные тиски осады. Франсуа был арбалетчиком и участвовал в отражении английских штурмов. Члены семейства Дарк с открытыми ртами выслушали его взволнованные воспоминания о том, как Франсуа довелось вести бой с несколькими английскими стрелками, засевшими на ближайшем бастионе. Одного из них удалось поразить сразуон сорвался вниз и погиб. Двое других устроились на стене бастиона гораздо более удачно, под защитой укрепления. Пока один из них перезаряжал арбалет, другой старался поймать Франсуа на прицел. Несколько болтов просвистели рядом с головой молодого человека. В конце концов, он был ранен в правое плечо и покинул свою позицию, кое-как сам спустился со стены. Три недели жена лечила его травами, но и после выздоровления боль в плече давала себя знать и не позволяла вернуться к оружию. Вскоре Франсуа принял участие в одной из неудачных вылазокпосреди туманной ночи, когда казалось, что годоны мирно спят в своих бастионах.
Отряд горожан, человек пятьдесят, вооружённых луками и мечами, вышел через тихонько открывшиеся ворота и, минуя ближайший бастион, где трудно было рассчитывать на внезапность, направился к следующему. Неожиданно на обоих бастионах появились огни факелов и послышались крики годонов. Раздался свист стрел, одним из первых был ранен командир отряда. Перепуганные горожане, не помышляя о бое, бросились назад, бросив раненых на месте. Вернувшись в стены города и поднявшись на стену, Франсуа увидел, как на стене ближайшего бастиона англичане вешают только что захваченных пленных. Среди них был и командир отряда, в составе которого выходил на вылазку Франсуа.
Последующие дни осады проходили томительно и бестолково, словно весь город жил в тихой панике. В свободное от службы время Франсуа пытался ловить рыбу в реке, но большого успеха в этом ремесле не достиг. Возможно, характер не подходил для рыболовства, а быть может, просто слишком много народу в Руане просиживали с удочками и сетями на берегу Сены. Ко всему прочему, англичане установили на своей части берега несколько сетей, и значительная часть рыбы до Руана просто не доходила. Жена и двое детей Франсуа не жаловались, стойко сносили жизнь впроголодь, но было ясно, что долго им не продержаться. Гибель руанской бедноты, сперва отправленной на пощаду королю Генриху, а затем тихо принявшей голодную смерть на городских улицах, сломила сопротивление бойцов. Всем было ясно, что гибель подступает и к их близким. А если так, ради кого, чего сражаться? Ради короля Карла, бросившего в беде своих верных подданных в Нормандии?
И однажды у ратуши объявили: город сдаётся. Объявили тихо и покорно. Обещали, что годоны не будут наказывать город за многомесячное сопротивление. Франсуа, догадываясь, что произойдёт на самом деле, увёл свою семью к реке и сделал для неё небольшой шалаш среди кустарников. Сам он вернулся в город. Он стал свидетелем того, как в открывшиеся ворота вошли годоны и бургундцысперва они выглядели довольно спокойно и дисциплинированно. Чуть позже, когда новые хозяева уже заняли все позиции у стен, в город въехал на белом коне король Генрих. Остановившись у ратуши, он, не спускаясь с лошади, ледяным молчанием встретил отцов города, поднесших ему ключи на вышитой подушке, и едва они закончили свою речь, обернулся к ближайшему офицеру с коротким словом:
Повесить!
После этого он направился в ратушу отдыхать, а по городу уже грохотали английские и бургундские солдаты, вламывавшиеся в жилища руанцев, доносились отовсюду вопли женщин и детей
Когда Франсуа бежал к реке, ему то и дело попадались на глаза раздетые трупы среди окровавленных сугробов.
* * *
Не менее трёх суток провела семья Франсуа в шалаше среди кустов у реки. Затем молодой человек вышел на разведку. Улицы города были пустынны, многие дома превратились в развалины, перед другими сидели растерянные жители, изгнанные из своих обиталищ победителями. Свой собственный дом Франсуа нашёл невредимым, но дверь была распахнута, а изнутри доносились крики на английском языке. Немного покружив по улицам, Франсуа решился заглянуть на Рыночную Площадь. Он увидел там десятки виселиц с телами казнённых, среди которых узнал несколько бывших товарищей по защите города. На их шеях болтались таблички с надписями. Будучи немного грамотен, Франсуа прочёл, что эти преступникиего соратники по защите городаубивали верных подданных его величества короля Генриха. На одном из домов, окружавших площадь, Франсуа заметил объявление, обещавшее вознаграждение тем, кто выдаст мятежников и их сообщников, всех, кто поднимал руку на солдат короля Англии и Франции, кто призывал к неподчинению его власти. Стало ясно, что в городе задерживаться не следует.
Впоследствии, когда Франсуа с семьёй уже покинул Руан, до него нередко доходили слухи о происходящем там. Казни приобрели каждодневный характер, стали нормой городской жизни. Стоило кого-то из английских солдат выловить мёртвым из Сеныи годоны тотчас принимались хватать без разбору десятки прохожих на улицах, объявляли их заложниками, а затем казнили. Смерть грозила также за непочтительные высказывания об английских властях, неуплату податей, за уклонение от службы в армии годонов и многое другое. Руан наполнился соглядатаями, люди стали шарахаться друг от друга.
После возвращения Франсуа к шалашу, было решено уходить на восток. Ночью семья покинула своё убежище. Сперва шли вдоль берега реки, избегая патрулей. Утром, когда, по прикидкам Франсуа, опасный район остался позади, они вышли к большой дороге. Внешне ничто не указывало на недавнее участие Франсуа в боях. Так, беженец со своей семьёй, каких множество на французских дорогах. А вскоре семья и в самом деле влилась в длинную колонну беженцев, шедших от Руана к Бове. Среди сотен людей, шедших пешком по бесконечной дороге, невозможно было узнать тех, кто до конца дрался с годонами.
Придя в Бове, Франсуа рассчитывал поселиться у свояченицы. Выяснилось, однако, что её дом сожгли, а её саму изнасиловали бургундцы. После этого за ней ухаживала соседка. К тому времени, когда появился Франсуа, свояченица уже, казалось, выздоровела. Она очень обрадовалась появлению близких и принялась уверять, что нужно уходить прочьподальше от годонов и их бургундских друзей. На юг решили не идти, так как ползли слухи о непрекращающихся боях в тех местах, и пополнившееся семейство направилось на восток.
Месяц за месяцем семья Франсуа шла из Нормандиисперва к Парижу, а затем, когда до беженцев дошли дурные вести о событиях в столице, они повернули в сторону Лотарингии. Возле Сен-Дени удалось поймать какую-то бесхозную лошадь, передвигаться стало чуть легче. Однако вскоре на беженцев напали разбойникивероятно, слуги местного владыкикоторые отняли не только лошадку, но и почти все пожитки. Удалось сберечь только несколько серебряных монет, которые жена Франсуа держала при себе. За этой бедой последовала новая: свояченица неожиданно расхворалась, у неё открылось кровотечение, и спустя два дня она умерла. Кое-как похоронив её, измученные люди направились дальше
Франсуа рассказывал негромким, спокойным голосом, плохо сочетавшимся с содержанием его речи. Его жена баюкала младенчика и казалась чем-то встревоженной. Их дети сидели тихо и неподвижно, голодными взглядами следя за манипуляциями Изабель у печи. Наконец, Жак Дарк шумно вздохнул и несильно ударил ладонью по столу: