Хотя, а, что я ещё мог сделать в данной ситуации? Перебить всех, пытаться спрятаться сразу? Нет, пусть подсознательно, но, по итогу, пользы вышло в разы больше, для нашего отряда выживших. Осталось дело за малым, выжить самому.
Глава, -12. Вижу, не вижу!
Попытки прислушаться ни к чему не приводили, тишина, мёртвая тишина и ничего более, а открывать дверь было страшно. Чудом уцелевший телефон подсказал время суток, лишь подтвердив мои собственные ощущения, глубокая ночь. А, искать в темноте, пусть и при помощи фонарика, автомат, в зале переполненным мутантами, затея не из лучших.
Долго споря с сами с собой, пришёл к более ли менее приемлемому варианту, подождать несколько часов, и, уже при свете утреннего солнца, пробовать идти на прорыв. Есть, конечно, неприятный шанс, что солнце вновь пропадёт, и вместо утра меня встретит опостылевшая тьма. Но, других предложений не поступало.
За пару часов до назначенного, мной же, времени, я отчётливо услышал странный, явно не естественный шум за стеной. Резко подскочив, стал прислушиваться почти не дыша, прикладывая ухо к дверной щели.
Когда в дверь тихо, но отчётливо постучали, я чуть не выпрыгнул из испачканных штанов. Отпрянув назад, вытащил пистолет и навёл его на дверь, держа в правой руке, левой же схватил полусевший фонарик.
Вы, тут? Послышался тихий, толи детский, толи женский голос. Первым желанием было, кинуться вперёд и открыть дверь, однако, что-то, тут, было не так. Первое, каким образом кто-то, а тем более ребёнок, мог пробраться в магазин, ещё несколько часов назад напрочь забитый мутантами. Второе, даже, если представить, что он или она, смог суда пройти, то откуда узнал, что я сижу здесь.
Может, это чёрные научились имитировать человеческие голоса и, теперь, пытаются выманить меня из укрытия.
Они ушли. Вновь послышалось из-за двери.
Как, куда они могли уйти, что за бред? Но, если бы это был чёрный, то, зная где я сижу, мог бы вынести дверь к чертям, не сразу, но мог бы. Вот, у меня бы, навряд ли получилось такое сотворить, а вот Макс, как нехер петь, а чёрные ему не уступают в силе, пока не уступают. Чё-ё-ё-рт, тогда почему она сама не открывает дверь, она ведь не заперта на ключ.
Входи! Произнёс я пересохшим горлом, достаточно громко для того, чтобы меня было слышно за дверью.
Я не знаю, как открыть. Раздалось мне в ответ.
Ручку на себя потяни, потом в верх. Как в советских холодильниках.
Поняла.
Замок щёлкнул, дверь приоткрылась без скрипа и лишних звуков и, всё, никого там не было. Готовый в любое мгновение врубить свою суперспособность, с жатыми челюстями и гнилым червячком внутри, орущим, «ты, сошёл с ума», я старался не шевелиться и не моргать, дабы не пропустить даже слабой тени. Дверь закрылась. Просто, сама по себе, тяжеленая дверь холодильника, обшитая металлом, взяла и захлопнулась, а лежащее рядом со входом яблоко резко покатилось в мою сторону. Его, явно, кто-то задел.
Ой! Громом раздался сдавленный вскрик, правее. Рука автоматически навелась на голос, а палец поджал спусковой крючок. Выстрел. Даже не сморщившись от болезненных ощущений в уже измученных ушах, продолжил стоять не опуская пистолет. Ровно до тех пор, пока, словно из пустоты, заваливая очередные ящики с яблоками, на бетонный пол не рухнуло девичье тело, в облегающем спортивном костюме.
В один прыжок оказавшись рядом, схватил упавшее навзничь тело, осмотрел голову, шею, расстегнул тонкую олимпийку, оголив маленькие грудки, что-за привычка пошла у молодых девок, ходить без лифчиков, приспустил штаны, ощупал, не стесняясь ноги в поисках раны. Всё чисто, кроме кровившей ссадины на правой ноге, свежей, зацепилась, скорее всего об угол ящика, потому и вскрикнула.
Кляня себя и тупоголовых малолеток распоследними словами, похлопал девушку, лет шестнадцати на вид, по щекам. Та, спустя пять шлепков, медленно открыла голубые глаза и уставилась на меня.
Что случилось? Не понимая, спросила она. Вы стреляли?
Да, я думал, это мутанты, так шутят. Не зная, что ответить, замямлил я. Ты, чего сразу не сказала?
Не подумала, простите, я привыкла, так ходить.
Хорошо, что я стрелял во взрослого человека, пуля у тебя над головой пролетела.
Я, взрослая. Пробурчала она садясь. Мне двадцать уже.
Как скажешь. Соглашаюсь я, понимая, что забыл её одеть, и, единственно, чем она занята в сей момент, так это попыткой понять, почему она в расстёгнутой кофте, естественно с голой грудью, и спущенных по колено штанах.
Я тебя осматривал, искал, куда ранил. Попытался оправдаться я. Млять, по её голубым глазкам видно, что не верит она, не единому слову не верит. Встала, штаны тянет и на меня не смотрит, деваться ей некуда, вот и молчит.
Посмотри на меня. Строго говорю, вставая напротив. Звон в ушах слышишь, порох воняет, так? Ты думаешь, я выстрелил и кинулся труп трахать? Тогда, исчезай и вали отсюда, лучше там, среди этих тварей бродить, чем с таким извращенцем планы строить. Осматривал я тебя. Кровь не хлещет из ран фонтаном, а будить тебя и спрашивать, короче, как-то не до этого было.
А, что бы вы сделали, у вас даже аптечки нет. Наконец, проговорила она. Отлично, спорит, значит, скоро, и принятие придёт.
Бинт есть, жгут. Если бы пуля застряла, то, вскрыл бы ножом, достал. Не моргая соврал я.
Ваш нож в трупе монстра, я видела.
У меня второй есть. Если врать, то до последнего, так, чтоб самому верилось. Раз стоишь, тут, значит поверила, тогда моя очередь спрашивать, ты, что тут делаешь, как прошла, хотя, я уже понимаю, как. Рассказывай, в общем.
Её звали Кристина и была она, всего несколько дней назад, простой студенткой, не хватавшей с неба звёзд, но, будучи прилежной и старательно, училась хорошо. Это было понятно сразу, с того момента, как она, усевшись рядом на ящик, начала свой подробный рассказ, попутно покусывая, где-то раздобытую, грушу. Я, как ни старался, кроме опостылевших яблок ничего не нашёл, и куда им только столько.
В день, когда всё поменялось, она была с сестрой дома. На мой вопрос, «а, где сестра», коротко ответила, «там». В общем, родители на работах, они так, кстати, и не вернулись, что не удивительно, девчонки одни. После прохода волны, Кристина выбежала зачем-то в подъезд, а там на неё напал сосед с женой, бросились с верхнего этажа прямо на неё. Запаниковав, да, и не понимания ничего толком, она просто зажалась в угол от страха.
К её удивлению, она осталась цела. Сбрендившие соседи, встали возле неё подвывая и корчась в спазмах мутирующего тела. Хотя, после пяти минут такого стояния, они с удовольствие кинулись на вошедшую внутрь бабушку, ну, и сожрали её, прямо на глазах у Кристины. Психика нормального человека не выдержала, выкинув бедную девчонку на улицу, заставив пробежать по улице, больше напоминавшую сумасшедший дом, до ближайшего парка, а там, укрыться в плотных ветвях кустарника.
Пытаясь сдерживать истеричное рыдание, она наблюдала за происходившим кошмаром, попутно замечая изменения в себе. Поначалу, Кристине даже подумалось, что она мертва, так как разглядеть своё тело она попросту не могла. Но, опытным путём, посредством щипков и прикосновений, выяснила, жива, но невидима.
К несчастью, невидимость быстро прошла сама по себе, из-за чего ей пришлось просидеть в кустах на холодном ветру, до самой ночи, будучи в коротеньких шортиках, тоненькой футболочке, да, к тому же, босиком.
С наступлением темноты, она, попыталась пробраться назад, к своему дому. Перебегая от машины к машине, от дерева к дереву, Кристине почти удалось добраться, вот только встреченный возле остановки автобуса чёрный мутант, не дал ей прокрасться последние пятьдесят метров пути. Захрипев и затрещав страшным звуком, он призвал на помощь сразу десяток простых изменённых. Кристина, вновь, до смерти перепугалась и сжалась комком прямо возле скамейки. И, о чудо, мутанты опять потеряли её из вида, однако, теперь она прекрасно понимала причину их бездействия.
Эти, летающие, в чёрных плащах, они меня не видят, но чувствуют. Становятся, каким-то беспокойными, крутятся на месте, оглядываются. Стараюсь к ним не подходить близко.
Получается, ты постоянно бродишь по улицам?