Помягче? губы сами кривятся в усмешке. Такого слова нет в моем словаре.
Да брось, Кай, я же не прошу тебя с ней сюсюкать, качает головой мулат. Просто не будь засранцем, вот и всё.
У меня даже нет идей, где мы могли бы использовать её способность.
Не всех и не всегда нужно использовать, укоризненно качает головой друг, продолжая свои замысловатые действия.
Всех и всегдаможно. И это личный выбор каждого. Смотря, какие цели стоят, поднимаю рокс и, залпом осушив его содержимое, едва морщусь от отвратительного вкуса, но такого необходимого сейчас.
Терпкая крепкая жидкость проникает в глотку обжигая гортань, разливается вниз , наполняя жгучим теплом. И тут же гаснет, оставляя во рту горький привкус.
Ты же знаешь, я всегда на твоей стороне. Подумай, Кай.
Только потому, что ты мой друг, усмехаюсь, а внутри всё сверлит от злости и бессилия, отравляя аристократическую кровь.
Чез никогда не пользуется тем, что однажды он вытащил меня из целеустремленного падения на дно. Мы это никогда не обсуждали. Но чувство долга перед ним глушит всё и я чувствую, что ради друга, я должен хотя бы реально постараться.
* Они могут отнять у тебя дом, семью, деньги, влияние. Но они не отнимут у тебя твои принципы, твое воспитание, твои цели.
Чез, они уже всё отняли, восемнадцатилетний юнец с именем Кай Фишер смотрящий сквозь друга невидящим взором утыкается в гладь воды перед фамильным домом.
Манчини качает головой и, замахиваясь, швыряет ещё один камень, тот пролетая низко на зеркальным отражением серого пасмурного неба, поднимает рябь по воде. Я лишь провожаю взглядом небольшой плоский камень, как тот моментально скрывается под водой. Один шаг иего нет. Существование этого камня по лёгкому взмаху руки Манчини прекратилось. Теперь он покоится на дне, обкатываемый со всех сторон солёной ледяной водой.
Дерек и мать сейчас ожидают суда Велинграсса, голос звучит глухо, отстранённо, мне дали разрешение доучиться. Они поставили мне метку, Чез. Дерека и мать предал тот, кому они доверяли, после падения Ваалхара. Я хочу его смерти.
Может раз в жизни назовешь отца именно "отец", а не по имени? Уверен, вы можете забыть семейные распри в такой сложный момент, любопытствует всезнающий Манчини.
Он не заслуживает называться 'отец". Для меня он Дерек.*
От усталости сводит ноги и я, тяжело поднявшись, возвращаюсь в комнату. Эмоциональный вакуум вот уже восемь лет. Когда казнили отца и мать, я не испытывал ничего кроме всеобъемлющей боли, расползающийся по глубинам души, заполняющей собой каждую частицу, наполняя ее чернотой. Но боль отступила слишком стремительно, будто её и не было вовсе. И с тех пор
Чертов эмоциональный вакуум. Вначале это было почти хорошо. Я ничего не чувствовал, будто все чувства разом отключили. Развергшаяся бездна внутри постепенно заполнялась ненавистью и желанием уничтожить Эдвина так, как он уничтожил мою жизнь.
Я был бы счастлив, как безумец, ощутить хоть капли ядовитой, расплавляющей плоть и душу, боли. Но теперь даже не был уверен в том, что у меня есть онаЭта эфемерная душа.
Настойчивый и громкий стук в деревянную дверь спальни моментально возвращает из тягостных раздумий в пасмурную реальность. Сгусток сырой энергии рассеивается, утекая сквозь пальцы, как и время
Черт, да где этот долбаный просвет уже?!
Перевожу напряжённый взгляд на настенные часы, показывающие семь утра. Стрелки передвигаются слишком громко, разгоняя пресловутую тишину раздражающим тиканьем, что слышится как удары гонга.
Входи, Чез, знаю, что это именно он и направив частицу энергии, с лёгкостью поворачиваю замок на двери. Щелчок.
Решаю не вставать с кровати, а лишь закидываю руки под голову, принимая удобную позу.
Прохлаждаешься, значит, пока Чезаре тут надрывается в поисках выхода для своего дорогого друга, Манчини проходит в мою опочевальню и кидает в меня саркастический взгляд.
Следом по пятам появляется и Лоис, сверкая пепельной макушкой и со своей беззаботной фирменной улыбкой во все тридцать два. Оба вырядились в теплое пальто и куртку, Лоис даже замотал шею колючим серым шарфом грубой вязки.
Как-то по-гейски выглядишь, швыряю в сторону светловолосого крохотный сгусток темной энергии. Чез, а ты ещё комнату с ним делишь на двоих, не опасаешься к нему спиной поворачиваться?
Ничего ты не понимаешь в моде, фыркает Лоис, с лёгкостью отбивая защитными чарами, и клочок черной силы осядает на пол, рассеиваясь. Блондин тут же добавляет приторным голосом. И в моем вкусе только ты, сладенький.
Посылаю Алоису убийственный взгляд, но этот говнюк, поиграв бровями, рассыпается в задорном смехе. Итальянец закатывает глаза и, одернув полы распахнутого серого пальто, опирается плечом о стену возле моей кровати:
Оставь Лоиса, у него и так жизнь нелёгкая, пускай хоть в шмотках радость будет. Ты ещё не оставил поиски Эдвина?
Да я грёбаный ветеран поисков, провожу ладонью по лицу, на мгновение прикрыв глаза и, спустив босые ноги ступнями на жёсткий ворс ковра, разминаю шею. Зная Чезаре, он не просто так вломился ко мне в семь утра, полностью одетый и ведёт диалог о поисках.
Расслабься, Кай, у меня для тебя подарок в честь грядущей Хануки.
Она через месяц.
Ну и зануда ты, кривится Лоис, размашисто шагая и заваливаясь в мягкое кресло из темной кожи. Небрежный взмах его руки и дверь с грохотом захлопывается.
В кои то веки мои связи смогли быть полезными, с хитрым прищуром, но серьезными тоном заявляет Чезаре. Поехали, навестим одного бывшего Миротворца.
Миротворцы не бывают бывшими, Чез, одно только упоминание о том, что с этими бюрократическими ублюдками придется общаться уже вызывает рвотный рефлекс и желание отмыться ещё до того, как произойдет эта самая встреча.
Порталами? ноет Лоис, обмякая в кресле и притворяясь трупом . Меня укачивает. Никак не привыкну к ним.
Да, Лойс, именно порталами. И, хочу заметить, несколькими, через неотслеживаемую территорию.
Изверг, кривится блондин, кидая страдальческий взгляд на Чезаре, поднимаясь с кресла.
Колдун, поправляет итальянец.
Это синонимы, усмехаюсь, поймав осуждающий взгляд Манчини. Дайте мне десять минут и кофе.
Вновь кидаю взгляд на часы. Поспать сегодня не удалось практически. Внутренняя разбитость и усталость даёт о себе знать слишком остро, отчего всё происходящее кажется менее реальным. Не спать двое суток даже для меня тяжело.
***
Две бронзовые статуи гаргулий, по обе стороны от выложенной декоративными камнями дорожки, встретили нас хмурыми рубиновыми взглядами. Две пары перекрещенных взоров чудовищ схлестнулись на нас, стоило только сделать осторожный шаг с тротуара. Глазанастоящие рубины, ограненные под n-е число карат, следили за каждым нашим движением. Бронзовые монстры с распростёртыми остроконечными крыльями восседали на неотёсанном камне, каждый на своем. Они готовы были броситься, не раздумывая, если бы мы пришли сюда с иными намерениями. Гаргульилучший способ избавиться от тех, кто приходит к тебе с мечом.
С-с-стоя-я-ять-с, шипение сразу с двух сторон. Плавным, но быстрым движением гаргульи выпустили когти, а их клыки заострились, приоткрывая пасть. Мис-стер-р Ф-фиш-шер, мож-жете пр-ройти-с.
Он со мной, железным голос чеканю, отчего гаргульи недовольно хлестнули хвостом, с пикой на кончике, по постаменту.
Спиной ощущаю напряжение Манчини. Гаргульи капризные твари и если с ними не договориться, они неплохо могут поджарить. А лишнее внимание к дому Миротворца, пускай и бывшего, сейчас нам не к чему. Район Уолтон-он-Темза всегда отличался своей слабостью к этим окаменелым созданиям, которые особые извращенцы покрывали бронзой.
Мис-стер-р Ф-фише-р-р, Вы зна-аете пр-равила-а-с, синхронное шипящее рычание крылатых тварей уже начинает порядком раздражать и я, порывшись в глубоком кармане раскрытого пальто, подцепил пальцами монету в десять треллингов.
Крохоборы, раздражённо цежу сквозь зубы и поддев монету большим пальцем, подкидываю ее вверх.
Десять треллингов приземляются с громким звоном на тут же подставленную лапу гаргульи и те, делают шаг назад, расступаясь перед нами.