Куда я попала, где мои вещи
О, вот и Эшер, Демон вскочил с кровати и повернулся к двери. Первое правило для грамотной армиивести себя так, будто пленный солдат выдаст на допросе все секреты. Если солдат нужен живымвыдать все секреты еще до начала допроса это приказ.
Сложно я тихонько свернулась калачиком на освобожденной кровати. Хотелось уже поспать.
Болтай, что хочешь, лишнего теперь не скажешь, пояснил Демон. А я пошел.
Рассеянным взглядом я наблюдала, как он отступил в тень, слился с нейи растворился.
И только тогда щелкнул замок в двери, и она скрипнула, открываясь.
Легкие шаги, задумчивое хмыканье, звон цепейи Эшер появился на пороге комнаты.
Я бы спросил, что там такое интересное произошло, но на самом деле мне не очень интересно, признался он, подходя к кровати. Твои вещи в твоей бывшей комнате. Переоденься и спускайся на кухню, поговорим. Подвал, как я вижу, совершенно бесполезен.
И он ушел, не заперев дверь. Хренов джентльмен.
Я немножко полежала, глядя в потолокнастолько сильно не хотелось вставать. Но приличная одежда, перспектива кофе и вообще нормального общения меня все-таки подняла и прямо в одеяле поволокла вверх по лестнице. Хорошо, что по пути никто не встретился. Ну или хорошо замаскировался. Голова кружилась поменьше, но напоминала о себе.
И на пороге комнаты меня вдруг накрыло.
Не знаю, что подействовалозапах, оттенок покрывала на кровати, то, как падает свет из окнада и неважно. Но реальность догнала меня именно тут.
Я будто секунду назад вышла из этой комнатывон там стоит неразобранная сумка Люция, а здесь мой чемодан. Там лежат какие-то мои шмотки из Испании, в его сумкенаверняка его ножи и рубашки, которые он примерял, но так и не успел испортить ножами и кровищей в каком-нибудь ритуале. Если покопаться, небось и кукуруза из квартиры в Перово где-то обнаружится.
Все это было несколько месяцев назад. Когда я приехала сюда испуганной дурой, безнадежно влюбленной в Люция. Когда вернулась еще более безнадежно привязанной к нему. Когда был жив Костик.
Я судорожно вдохнула, проталкивая воздух сквозь сжавшееся горло. Здесь мне все еще болело.
И Чезаре
До сих пор непонятные мне вампирские дела. Ощущение себя на вторых ролях. Дрожь от прикосновений холодных пальцев. Доброта и тепло в чужих глазах, таких непохожих на черные глаза моего садиставсе, что потом обернулось против меня.
Каждый сам за себя. У всех свои цели.
Хорошо бы это помнить.
И только Люцийсо мной. Потому что он и есть я. И мы вдвоем против всего остального мира.
Я доползла до кровати, присела на край, почему-то не желая ее мять. Может, ее застелили в то утро, когда мы уехали в лес.
Глупо, конечно.
Одеяло я скинула, подтащила к себе чемодан и улыбнулась сквозь непрошенные слезы: у меня ведь так и не было здесь нормального белья, сплошной эротический изврат из магазина в аэропорту. И сейчас снова придется выбирать из кружевной пены что-нибудь поспокойнее.
И платье.
Мне хотелось платье.
Даже если мы будем сваливать огородами, отстреливаясь от всего прайда, мне все равно хотелось быть такой, какой я была для Люциячтобы он в любой момент мог до меня дотронуться, задрать юбку, трахнуть, не сходя с места.
«Извращеночка», нежно толкнулось в голове.
Люций или мои воспоминания о нем? Он все еще спит? Если бы я была има я и есть он, я бы пробудилась невероятно злой после такого фокуса.
«После такого секса, извращеночка, ты еще неделю пускала бы розовые пузыри», снова на удивление нежно отозвалось внутри.
Люций? я замерла на полужесте, держа в руках трусынет, это можно называть только трусикисостоящие практически из паутинки.
«А ты можешь надеть это перед зеркалом»? поинтересовались в голове.
Аааааа! Это правда он!
Нет! счастливо ответила я, впрыгивая в них. И напяливая бюстгальтер, закрывающий столь мало, что не стоило и стараться.
«Ну тогда хотя бы грудь сожми. Да, вот так. А теперь одевайся нормально, в этой чертовой Камбодже в платье опаснее чем у тебя на бульваре ночью».
И я с некоторым сожалением выудила все-таки джинсы, футболку и кардиганпотому что мы еще не в Камбодже, и зимой в футболке холодновато даже в в вампирском особняке.
Я могу верить Демону? спросила я все еще вслух. Черт знает, но это ощущалось более реальным, чем попытки говорить в голове.
«Нет, но лучше верь ему, чем Эшу».
Само собой.
Голова все еще кружиласьно теперь мне хотелось думать, что от счастья.
Вроде бы ничего особенного не случилось, но почему-то у меня были только хорошие предчувствия.
13 Не забудь спросить
То самое радостное утро, когда выбегаешь в залитую солнцем кухню, наполненную запахом свежей выпечки, достаешь большую чашку из деревянного буфета, берешь с противня свежий круассан
и все это в доме, полном вампиров.
И круассанов нет. Наверное, Уля на меня за что-то обиделась.
Но чай быледва я появилась на пороге кухни, Эш долил в чашку горячей воды и поставил на стол. Сладковато-терпкий аромат расплылся по всей кухне. Не выпечка, но сойдет за уют.
Сел напротив, сложив тонкие пальцы домиком, посмотрел мне в глаза. Солнце падало на его золотые волосы косыми лучами и просвечивало насквозь травяную зелень глаз. Очень красивых, по-настоящему красивых глаз, похожих на чистые хризолиты. Почему-то в эту секунду мое сердце сжалось от тоски по несбывшемуся. Словно я упустила что-то, свернула не туда и уже никогда не приду в правильную точку
Я хотел тебе присниться тихо сказал Эш. Когда ты ушла из леса, потерянная и несчастная. Хотел присниться раз и другой, а когда ты бы поняла Все понялаприйти и забрать тебя себе.
Ничоси заявки. А почему не приснился и не пришел, интересно?
Что тебя остановило? я отпила чай и почувствовала странный привкус. Я даже не успела подумать «чертов вампир!» прежде чем меня накрыло.
Я была у себя домаи за окном был май. Яркий, теплый, радостный май. Ветка черемухи лезла через открытую створку прямо на балкон, спасаясь от проливного дождяиз тех, что заставляют вспоминать о Всемирном Потопе. Но этот дождь был теплым как душ, успокаивающим, правильным.
Я валялась на кровати, застеленной пушистым пледом и улыбалась. Просто так. Передо мной лежал раскрытый журнал, пахнущий яркой краской, и я листала его, прочитывая по паре строчек на каждой странице, ни во что не вникая, просто чувствуя радость жизни. Покой. Счастье.
С балкона раздался стукя подняла голову, думая, что ветку черемухи качнуло ветром. Но ничего не увиделатолько белые цветы, осыпающиеся на пол балкона. Пришлось отложить журнал и выйти к дождю.
На перилах сидел Эшер. Его одежда была насквозь мокрой, а со светлых волос, слипшихся в сосульки, ручьями стекала вода прямо на пол. Он был в белой рубашке, мокрой, прилипшей к телу. Он смаргивал, когда капли с ресниц попадали в глаза, но смотрел на меня в упор. И сказал всего два слова:
Впусти меня.
И я ответила:
Заходи.
Есть одна легенда О том, что раньше мы были другими. Кто-то рассказывает ее как историю о любвимы были единым целым, но распались на две половинки и теперь вечно ищем друг друга
Пелена дождя перед глазами таяла слишком медленно. Я все еще чувствовала мокрую ткань под ладонями, холодные губы на своих губах, капли, падающие с волос.
Кто-то рассказывает ее как историю о том, что мы вечно ищем камень, чашу, рецепт бессмертия, и хотя точно знаем, что все дело в тайне, любви или науке, никому еще не удавалось прожить достаточно, чтобы понадеяться на вечность
Между ладонями у меня стояла чашка с уже остывшим чаем. Кто-то медовым голосом лил мне в уши ядовитые слова.
Кто-то говорит, что на самом деле мы разделились на несчитанное количество частейи должны собраться воедино, чтобы стать совершенным созданием, познавшим мир и любовь
Я моргнула раз, второйпередо мной в свете солнечных лучей сидел самый красивый вампир в мире и рассказывал какую-то чушь. Я закатила глаза.
Какую из них рассказал тебе Люций?
Что это вот было только что? поинтересовалась я и принюхалась к чаю. Почему мне кажется, что ты самый совершенный вампир в мире, я должна тебе все рассказать, а потом отдаться прямо на этом столе?