Хочешь заставить человека волноваться на ровном месте? Скажи ему ни с того ни с сего: «Ты только не бойся».
Мы поднялись по лестнице на второй этаж. Помещение, в котором мы оказались, было просторным, но темным: ставни на большинстве окон закрыты, и только из двух небольших узких окошек внутрь комнаты падает свет из внутреннего дворика.
Здесь было много шкафчиков и столиков. Из открытых дверец выглядывали многочисленные сувои. На столах в беспорядке стояли песочные часы, флакончики, чернильницы, лабораторные весы, валялись писчие перья. Над одним из столиков, прикрепленная к потолку свисала большая птичья клетка. Птицы, однако, внутри не было, а дверца была открыта настежь.
Господин Распределитель! позвал Сиан.
Сначала я подняла удивленный взгляд на него, потом непроизвольно посмотрела вокруг, однако на его зов никто не торопился являться.
Мантимор! повысил голос Сиан, заставив меня вздрогнуть.
Да-да, зачем так кричать, послышался сонный голос, и шел он как будто из-под стола, над которым висела птичья клетка. Здесь я, здесь.
Я большими глазами таращилась на человека, который на корточках вылез да, все-таки из-под стола.
Пока он с осовелым видом, недовольно кряхтя, поднимался на ноги, я рассматривала его. Белые тонкие волосы до плеч, белые брови и веер бесцветных ресницс его лица на меня смотрели алые глаза альбиноса. Невысокий и щуплый, он казался довольно молодым, но стоило только мне встретиться с ним взглядом, как я поняла: эти глаза вмиг увидели меня насквозь, молодые так не смотрят, он намного-намного старше меня.
Господин Распределитель, отряхиваясь, подошел ближе и переключил наконец все свое внимание на меня. Хмыкая и хитро улыбаясь, будто он знал что-то, чего не знал больше никто, Мантимор обошел меня вокруг, пока не изучил со всех сторон. Я лишь озадаченно моргала.
Любопытно, только и сказал он.
Сиан никак не отреагировал на это заявление.
Я прошу вас, Мантимор, определить, в какой фазе находятся ее способности к лунной магии, сказал он.
Беловолосый Мантимор удивленно вскинул брови.
Разве это не известно?
Я не понимала, о чем они говорят, но смутно улавливала, что в просьбе Сиана Мантимор видел что-то неправильное.
Таков порядок, разве нет? спокойно ответил Распределителю Сиан. Перед вступлением в Академию Драголун будущий студент должен пройти проверку на фазу.
Теперь Мантимор приподнял лишь одну белую бровь и натянул край рта в усмешке, значение которой от меня укрылось.
Что ж, порядок так порядок, протянул он и, подойдя к одному из шкафчиков, открыл его.
Внутри полки были заставлены большими сосудами: пузатые, с узкими высокими горлышкамиони были закупорены пробками и наполнены плывучей и сияющей серебристо-голубоватой субстанцией.
Взяв один из сосудов с полки, Мантимор подошел к столу. Открыв верхний ящик стола, он достал оттуда некий прибор из черного металла, закрытый стеклянным колпаком. Мантимор открыл маленькое отверстие в стеклянном колпаке и уже взялся за сосуд со светящейся субстанцией, как вдруг увидел, с каким удивлением я за ним наблюдаю.
Вы ведь знаете, что это такое, не так ли? спросил он у меня с внезапной заинтересованностью.
Я отрицательно покачала головой.
Наис потеряла память, сообщил Сиан.
О-о, протянул Распределитель, вот как? Печально-печально.
Он поцокал языком и сочувственно покачал головой, но на лице его при этом снова возникла многозначительная плутовская улыбка того, кто видит и понимает больше, чем остальные.
В этих сосудах, которые хранятся в моих шкафах, сказал он, обращаясь ко мне, собран концентрированный лунный свет. Без него не обходятся ни гадания, ни предсказания, ни даже политические прогнозы. Без него не заглянешь в прошлое, не узнаешь будущее, не увидишь человека насквозь. Словом, для лунитов лунный светважнейший материал для магических манипуляций.
С этими словами, Мантимор откупорил сосуд и, быстро наклонив его, влил густую светящуюся субстанцию в прибор сквозь отверстие в стеклянном колпаке. После чего ловким движением пальцев почти одновременно закрыл задвижку в колпаке и вернул пробку в горлышко сосуда. Однако я заметила, как облачко светящейся субстанции успело вырваться наружу, рассеяться перед моими глазами призрачным свечением и истаять.
Что ж, повернулся он ко мне. Капелька вашей крови, мисса Наис, и мы узнаем фазу ваших магических способностей.
Я смутно догадывалась, что слово «мисса» было обращениемкак будто искаженным, но знакомым, однако занимало меня не это. Крови мне не жалко, а вот насчет фазы моих магических способностей меня одолевали большие сомнения.
Не бойся, Наис, видимо, заметив мои колебания, произнес Сиан.
Он взял мою руку в свои ладони и, чуть прикрыв глаза, повторил:
Все будет хорошо.
Глядя в глаза цвета янтаря, которые смотрели на меня с нежностью, я вздохнула.
«Будешь ли ты и дальше так на меня смотреть, если поймешь наконец, что это ошибка и я не твоя Наис?» подумалось мне с непрошенной тоской.
Как-то быстро я привыкла к нему, нет? Не знаю, какой я была при жизни, но после смерти я, видимо, именно тот человек, которого легко подкупить и привязать к себе лаской.
Внезапно захотелось рубануть с плеча и закончить с этим недоразумением побыстрее, чтобы все уже прояснилось. А то не ровен час влюблюсь по-настоящему, а потом, когда всплывет правда, буду об этом жалеть.
Высвободив кисть из его рук, протянула ее Мантимору:
Берите.
Красные глаза альбиноса лукаво улыбнулисьи опять это чувство, что он видит меня насквозь.
Мантимор нашел на столе огарок свечи, зажег фитилек, потом вытащил из стола большую булавку и подержал острие над огнем. Посмотрев на мою руку, вдруг хмыкнул, словно обнаружил что-то интересное, и, придерживая мои пальцы, слегка приблизил руку к себе тыльной стороной вверх.
Интересное украшение, произнес он.
Я с задержкой вспомнила о перстне с янтаремвот, что привлекло Мантимора.
А вы знаете, произнес он, глянув на меня из-под бровей хитрым взглядом, что в древней магии, которая существовала еще до того, как появились луниты, застывшее в янтаре насекомое использовали для запечатывания души?
Его слова мне совсем не понравилисьзвучало жутковато.
Нет-нет, не волнуйтесь, сказал он, улыбнувшись; видимо, заметил, что я напряглась. В большинстве случаев, насекомое в янтареэто просто насекомое в янтаре, ничего более. Но приступим к делу.
Проколов мой палец так безболезненно, что я почти не почувствовала, он поднес его над стеклянным колпаком, открыл затвор, подержал немного палец над ним, пока в прибор, наполненный концентрированным лунным светом, не упала одна капелька крови, и сразу задвинул запирающую пластину.
На облачка высвободившейся и тотчас улетучившейся субстанции я в этот раз не смотрела. Мой взгляд был прикован к стеклянному колпаку, субстанция под которым странно оживилась.
Сначала она ровно заполнила собой дно прибора, потом начала смещаться вправо, пока не приняла форму молодого месяца. Я видела, как субстанция изменялась, словно растущая лунамедленно, постепенно, пока серп не превратился в половинку сырного круга, продолжая расти дальше.
Когда светящая субстанция заполнила круглое днище прибора целиком, я заметила, как пристально, даже не мигая, Мантимор и Сиан на нее смотрят.
Что ж, по-видимому, перед нами адепт полнолуначал было Мантимор, но вдруг замолчал на полуслове.
Концентрированный лунный свет под стеклянным колпаком беспокойно зашевелился. Сначала слабо, потом все сильнее. Субстанция начала вращаться по кругу, создавая в самом центре воронку и поднимаясь все выше. А потом в один миг резко упала внизсвечение сначала ослабло, потом исчезло вовсе.
Именно в это мгновение я подумала:
«Вот оносвидетельство того, что нет во мне никаких способностей к лунной магии».
Однако я ошиблась.
Серебристо-голубоватый цвет субстанции как будто по мановению чьей-то руки сменился густо-черным. Эта чернота заполнила собой внутренность прибора и тихо улеглась на ее дне.
Рядом тяжело вздохнул Сиан. Повернувшись к нему, я увидела, что его брови напряженно сошлись на переносице. Кажется, он был сильно недоволен. Мантимор же, напротив, внезапно оживился, его взгляд, увлеченный до азарта, буквально впился в почерневшую субстанцию.