Я повертел его в руках, невольно направив на раба. Тот напрягся всем телом, приготовившись к удару, но не издал ни звука.
Я подумал и, следуя инструкции, представил, как жезл превращается в рукоятку кнутатот тут же изменил форму и обзавёлся кнутовищем.
Раб стиснул кулаки, но продолжал сидеть не двигаясь и молчать.
Я вернул кнут в состояние жезла. Хотел было отложить в сторону, но решил не рисковатьвдруг он захочет наброситься на меня. Пристегнул к поясу и наклонился к рабу, более внимательно разглядывая его.
Он был старше меня. Вряд ли ему было больше тридцати, хотя всё может быть. Скуластое лицо с запавшими щеками кожа слегка шелушилась, бывать на солнце он, очевидно, не привык.
Ты недавно стал гладиатором?спросил я.
Семь ночей назад, хозяин.
Раб не пытался перечить или провоцировать меня, в его голосе не было вызова. Но всё равно слово «хозяин» из его уст звучало так, как будто он меня шлюхой портовой назвал.
Как к тебе обращаться?спросил я.
Как пожелает господин.
Я кивнул, принимая ответ и приготовившись использовать его на себя.
Я желаю знать имя, которым тебя называли прежде.
Их было много.
Ты родился рабом?
Нет.
Я отметил про себя и этот факт, но решил пока эту тему не развивать.
Так как тебя звали до того, как ты стал рабом?
Раб долго молчал.
Попробуем жезл?спросил я.
Ксавьер.
Я вздрогнул. Имя сливалось с ним. Подходило ему. Бешенство в глазах Ксавьера стало сильней, а я испытал почти непреодолимое желание протянуть руку и коснуться его щеки. Поймал себя на том, что уже делаю это, и раб отдёргивается от меня, стискивает зубы в ярости, а потом, как лопнувший воздушный шарик, сдувается, опускает плечи и замирает.
Простите, хозяин. Служу вам.
Я убрал руку. Желание прикасаться как смыло водой. Облизнул губы.
Что ты умеешь?спросил я. Думал, что раб опять начнёт упираться, но тот тихо сказал:
Драться учили. Ухаживать за господином или госпожой,раб помолчал, похоже, не желая договаривать, но всё же закончил:радовать по ночам.
Я молчал. Смотрел на него. Хотел бы я, чтобы он ночью порадовал меня, только что-то плохо представлял этот процесс вроде как под дулом пистолета к сексу принуждать. А если у него вообще не встанет на меня?
Идиотская ситуацияслов не подобрать.
Ты так и будешь перемещаться по дому на коленях?спросил я, чувствуя, что и мой голос теряет всякую силу. Постарался взять себя в рукино так и не придумал достойных интонаций. Что мне из себя, доминанта изображать? Или как Иза на нём злость срывать? Так садизмом я не страдаю, мне что-то людей на поводке водить не в кайф. Попытаться показать ему, что я справедливый господин?
Пока это выглядело как наиболее взвешенный вариант. И ребятам не в чем будет обвинить меня, и раб не выкинет ничего.
Я поймал себя на том, что хотя сам спросил его имя, мысленно продолжаю называть «рабом». Назвать его Ксавьером означало признать, что здесь, на коленях, передо мной стоит человек Человек с искалеченной судьбой, который был таким же, как и я, чтобы потом стать рабом.
Я глубоко вздохнул, успокаивая расшатавшиеся нервы, и за собственным вздохом с трудом расслышал ответ:
Как прикажет господин.
Очень хорошо,согласился я.На коленях без особого распоряжения не стоять. За мной следом без моего на то желания не ходить. По умолчаниюя сбился, предположив, что он может и не знать таких слов,пока другого не прикажу, перемещаться по дому по-человечески.
Других идей относительно того, какие правила установить, у меня не было, но, оглядевшись по сторонам, я добавил:
Не подниматься на второй этаж.
Гаджеты туда отнесу, нечего ему технологии Сети изучать.
В случае возникновения любых непредвиденных обстоятельств сообщать мне.
Я поднялся и направился к себе. До вечера оставалась пара часов, и я хотел было закончить принимать душ и немного отдохнуть, но мысли о Ксавьере никак не давали мне покоя.
Я вспоминал его движения на арене. Где-то я уже видел подобную технику, вот что зацепило мой глаз. И ещё теперь я жалел, что так и не досмотрел, чем закончился бой.
Выйдя из душа и завернувшись в полотенце, которое казалось бескрайним по сравнению с моим тщедушным телом, я выглянул на лестницу и перегнулся через перила. Нахмурился, поняв, что Ксавьер стоит неподвижно посреди комнаты. «Святые Врата,осенило меня,я же не разрешал ему садиться на диван»
Ты так и будешь для каждого движения ждать понукания с моей стороны?поинтересовался я.
Ксавьер дёрнулся, и когда он вскинул голову, чтобы посмотреть на меня, в глазах его метнулся страх.
Простите. Хозяин. Вы не сказали, что мне делать, пока вас нет.
Он, похоже, раздумывал, упасть на колени вопреки приказу или всё-таки подождать.
Я закусил губу. Может, всё-таки пустить его на второй этаж? По крайней мере так мы побыстрее найдём общий язык. А пока я не знаю, чего от него ждать вряд ли смогу отдохнуть.
Ксавьер,сказал я наконец, сформулировав мысль.Мы с тобой сегодня после ухода ребят поговорим о том, чем тебя занять. А пока просто сядь и отдохни. Я спустился спросить Тот бой с копьями на арене кто победил?
Ксавьер какое-то время молчал.
По правилам боя,наконец сказал он, и я обнаружил в его голосе непонятное упрямство,проигрывает тот, кто первый упадёт в грязь.
Кто упал первым?
Халегир.
Я кивнул, невольная улыбка скользнула по губам, но я тут же помрачнел.
Ты его убил?
Ксавьер снова долго молчал.
Нет,сказал он наконец. Но хотя я должен был испытать облегчение, что-то очень сильно не понравилось мне в его словах. Что ещё можно ему сказать, я не знал, и потому поспешил смыться на кухню.
========== Глава 3 ==========
Ксавьер изо всех сил старался не выдать страха, который посещал его в моменты особой близости нового господина. За последние полгода у него сменилось шестеро хозяев, и он сделал определённые выводы: самыми опасными были те, кто обладал самым невинным лицом.
Этому Ксавьер не доверял. Он пытался изображать человечностьвпрочем, не слишком старался. А значит, за пазухой у него был припрятан камень.
В сознании остро отпечатался тот момент, когда мальчишка услышал, что раб обучен постельным забавам. Какое пламя блеснуло в его глазах! Ксавьера пробила дрожь при мысли о том, что предстоит его ублажать.
Мальчишка Ксавьер стиснул кулаки. Младше его самого. Тощий как жердь, с холёным домашним лицом. Аристократ, иначе никак. Здесь, в Аурелии, аристократы души не чаяли в том, чтобы следить за собой. Больше им нравилось разве что издеваться над теми, кто слабей. «Слабей» здесь означало только однос чипом в голове. Маленький комочек металла, который разделял человекоподобных на людей и рабов. Что бы ты из себя ни представлял. Одного касания к «жезлу власти» хватит, чтобы смешать тебя с дерьмом.
Ксавьер снова и снова представлял, как мальчишка, которого нужно называть господином, разглядывает этот опасный предмет. Хитроумное орудие пытки, которому невозможно противиться. Иногда Ксавьер думалпочему не сделать чип, который подчиняет жертву целиком? Зачем действовать через боль? Но тут же смеялся над самим собой. Как бы они развлекались тогда, если бы ещё и рабы подчинялись без слов? И так изнывают от тоски среди своих вычищенных до блеска городов под солнцем, которое без приказа повелителей погоды никогда не закроют облака.
Ксавьер ждал. Время шло. Мальчишка оставил его одного. Как будто игрушку забыл убрать в сундук. Не дал разрешения ни присесть, ни пойти следом за собой Впрочем, за ним и нечего ходить. Только лишний раз напоминать себе, кем ты стал.
Спустя долгих полчаса появился опять. Разрешил сесть на диван. Явно лучшего применения не нашёл. Сам спустился и ушел на кухню.