Если можно, ещё на одну.
Кивает, и всё начинается по новой. Наконец справляется с застёжкой и цепляет поводок. Закрываю глаза на миг. Не могу привыкнуть. Как к животному. Лучше не думать, что в тебе есть что-то человеческое, чтобы не чувствовать этот диссонанс.
Убирает руки, напоследок проводит кончиками пальцев по подбородку, так что по телу пробегает дрожь.
С бархатной подложкой не мог взять?спрашивает вполголоса, создавая этой тональностью странную интимность. Его руки всё ещё лежат на моих плечах, лицо совсем рядом с моим, и длинные волосы касаются моего запрокинутого лица.
Простите, господинпросто нет никаких мыслей, как ещё передать недоумение по поводу того, что он говорит.
Ну, как для игр. Тут что, таких нет?
Молчу. Откуда же я знал, в какие ты игры собираешься играть?
Марк
Пытаюсь напомнить себе, что ошейникэто унизительно, а Ксавьеру неудобно стоять на коленях полчаса, пока я ковыряюсь с замком.
Не помогает.
Он слишком близко, и я чувствую запах собственного шампуня на нём. И ещё что-тоего собственный аромат уже примешивается к нему. Касаюсь кожи, и пальцы дрожат. Конечно же, не могу проклятую пряжку застегнуть.
А когда вижу дело своих рук, просто схожу с ума. С этой чёрной футболкой кончики ключиц чуть виднеются в вырезе. И ошейник пересекает светлую кожу.
Мой. Ощущаю это необыкновенно остро и сглатываю. Чуть тяну за поводок. Непривычно будет им управлять. У нас даже для собак давно уже силовые поводкиудлиняются и укорачиваются на ту длину, на которую хозяин решит.
Конечно же, здесь такой бы не подошёл. Им же важно не управлять, а показать власть. Видеть, как другие на коленях стоят. В другое время порассуждал бы о том, как вышло, что эти люди, у которых все инстинкты оголены, освоили столько технологий, неизвестных нам? Полностью обустроили свой мир. Чувствую, в этом диссонансе зарыт какой-то подвох. Но сейчас абсолютно не до того. Ксавьер на коленях передо мной, и у меня в руках поводок.
Невольно провожу языком по губам. Чуть отстраняется, натягивая поводок. Не знаю, что он сейчас подумал, но боюсь, что попал в точкухочу раздеть его прямо тут и уложить на кровать. Или приказать наклониться и мне ноги лизать. Как вчера. Долго ещё не забуду этот кайф.
Член опять предательски напрягается в штанах, и я начинаю подозревать, что Иза будет нас ждать до утра.
Если станет неудобносразу говори. Или если дёрну как-то не так.
Ксавьер
Киваю, хотя понимаю, что этопросто слова, и лучше молчать. Многие любят развлекаться так. Мол: «Нравится, да?»и по заднице плетью.
От этих мыслей начинаю краснеть.
Пошли они все. Тем более, что хозяин как раз тянет поводок вверх. Приноравливается и направляется к двери. Уже в коридоре, у самой лестницы, оглядывается на меня и твёрдо говорит:
И ещё. Я не хочу, чтобы ты стоял на коленях перед кем-нибудь, кроме меня.
Да, господин.
Нет, не «да»,разворачивается ко мне и подходит вплотную. Стискивает поводок в руках, и в глазах его горит непривычный угрожающий огонёк. Но это пламя ровное, оно даже успокаивает меняхотя сам не могу понять почему.Это приказ. Я не говорю: ты можешь не вставать перед ними на колени. Я запрещаю тебе. Ты понял меня?
Сглатываю и киваю.
Слушаюсь господин.
Бастиан,тихо прерывает он.Они всегоспода. ЯБастиан для тебя. Не смей равнять меня и других. Настоящий господинтолько я.
Киваю. Чувствую, как пересохло в горле от этого странного тона.
Да, гос Бастиан.
Сам удивляюсь тому, как от вибраций его имени на моём языке по телу пробегает дрожь. Он прав. Слово «господин» давно потеряло смысл. Ненавижу его. Для меня оно равнозначно слову «урод».
В требовании называть его по имени Подчиняться лично ему Есть какая-то новая ступень подчинения, которой я до сих пор не знал.
Я давно уже решил, что для того, чтобы вытерпеть всё, что происходит здесь, нужно просто представить, что этоне я. Просто абстрактный раб.
Бастиан, кажется, меня разгадал. Он хочет, чтобы подчинялся именно я, Ксавьер. И подчинялся именно ему.
========== Глава 11 ==========
Марк
Надеюсь, я выбрал правильный подход
Мне трудно управлять людьми. Давно заметил это за собой. Даже распоряжение отдать секретарюцелое испытание. Приходится через себя переступать. Но на чужом поле приходится играть по чужим правилам, и, судя по всему, он попросту не поймёт, пока я буду его «просить».
От этой мысли мне горько. Ксавьер совсем не похож на человека, который привык подчиняться. Что должны были сделать с ним, чтобы он так себя вёл?
И я же вижу, что, несмотря на набор стандартных фраз: «простите, господин» и «что прикажете, господин», он отгородился стеной, которая исключает любой, даже самый маленький шанс найти с ним общий язык.
Я устал. Приходит осознание, что все прошедшие сутки вместо того, чтобы отдыхать и разрабатывать план, думал о нём. Это неправильно, и я обещаю себе прекратить и сосредоточиться на задании. Однако очень скоро понимаю тщетность этих попыток.
Безмерно радуюсь тому, что мы наконец-то выбрались из дома. На улице стоит нестерпимый зной, но в салоне этого странного аэрокара работает кондиционер.
Изин раб опускается на мостовую перед дверью и открывает её для госпожи. Изящная ножка госпожи ступает на пол салона, и она падает на одно из сидений. Парисс уже там и напротив негокто-то ещё.
Задумавшись об этом, упускаю момент, когда Ксавьер точно так же становится на колени и открывает для меня другую дверь.
Сглатываю. Хочу и не могу смотреть на него. Забираясь внутрь, полуинстинктивно прохожусь по его ладони рукой и, наклонившись настолько близко, насколько позволяют приличия, шепчу:
Спасибо
Ныряю внутрь и наконец начинаю понимать, что тут происходит.
Напротив Парисса сидит Закари, с веером игральных карт в руках. Он тут же радостно здоровается со мной. Следом переводит взгляд чуть в сторону и хмурится, когда видит, как забираются внутрь державшие дверь рабы.
Ты не слишком его разодел?спрашивает он. Ни малейших сомнений быть не может, о ком идет речь.
Я невольно притягиваю Ксавьера к себетот, оказывается, уже сидит на коленях у моих ног. Собственно, потолок машины и не позволил бы встать в полный рост. А рабам ведь запрещено сидеть с людьми.
Мне нравится,говорю вслух.
А мне нет,отрезает Закари.
Но я думал, ты подарил мне раба, чтобы он нравился мне?с демонстративным удивлением смотрю на него.
Закари поджимает губы и отворачивается.
Нервно бросает какую-то карту на «стол». Вместо стола у них спина какого-то рабаголова наклонена вниз, и с моей стороны виден только приподнятый голый зад.
Морщусь. Кажется, Изи замечает выражение моего лица.
Зак, ты как всегда. Вот не мог нам более красивую часть показать? Твой Абель мне бы и ножки пока полизал.
Меня начинает тошнить. Хотя кондиционер и работает вовсю, в машине становится душно.
Я раньше не прислушивался к разговорам про рабов, это всё было от меня как за прозрачной стеной.
Сейчас закончим партию, и можешь его наказать за то, что не так встал.
Мне хочется посмотреть на Ксавьера. Понять, как он реагирует на это всё. Но я понимаю, что за мной так пристально следят, что каждое движение может быть интерпретировано против меня.
Просто опускаю руку ему плечо. Оно так напряжено, что уже вряд ли напряжётся сильнее из-за меня. Надеюсь, хотя бы он не вывернет мои действия как-нибудь не так
Наблюдаю за игрой. Сами карты не четырёх мастей, а шести, хотя числовые значения, кажется, у большинства тоже есть. Между мастями, похоже, есть какая-то градация, но правил до конца понять не могу.
Хочешь сыграть?интересуется Закари у меня.