Чтобы не показывать нервное напряжение, я ухватился за кубок, быстро ополовинив содержимое. Надо же, вкус оказался гораздо лучше, когда сидишь на иголках.
Откуда ты знаешь о циклах? рявкнул брат Маркус, и мне показалось, что сейчас на меня бросятся с кулаками. Или прирежут по-тихому. Он не из ваших, утвердительно сказал монах, кивая Оррику на меня.
Не стоит так волноваться, успокоил его Оррик. Это просьба епископа.
Но брат Маркус и не подумал расслабляться. Складывалось впечатление, будто гончая напала на след, и он готов броситься в погоню. Уж не за мной ли?
Мне плевать на вашего епископа, даже если это сам отец Тук, проговорил монах категорично. Мне нужно подтверждение ваших полномочий.
Сам отец Тук? Я мысленно разинул рот и присвистнул от удивления. Кто же такой этот маленький старикан? Не о каждом говорят в подобном ключе: «сам». И второе, не менее любопытное: похоже, брат Маркус не подозревал, кто нас послал. Ну и третье, что меня изрядно порадовало: мой словарик продолжал набухать, через несколько секунд пополнившись заковыристым словом «полномочия».
Реакцию Оррика предугадать оказалось не трудно: здоровяк схватился за бока и заухал, как заправский филин. Я тоже не смог сдержать улыбки, чувствуя комичность ситуации. И только брат Маркус был не в курсе происходящего. Он подозрительно посматривал на нас обоих, но пока не знал, как ему реагировать.
Отсмеявшись, Оррик потянулся к моему кубку, отхлебнул пару глотков, посмотрел на опустевшее дно и растянул рот до ушей.
Так это он и есть. Сам, так сказать.
Спустя мгновение ржали уже оба, Оррик держался за живот и все твердил, что больше не может, а брат Маркус смеялся раскатистым, заразительным смехом, наполняя небольшое пространство столовой мощными волнами своего голоса.
Серьёзно? утирая слезы, наконец выдохнул брат Маркус. Старина Тук здесь? он ткнул пальцем в потолок.
Оррик лишь кивнул в ответ, отдуваясь.
Чудные дела творятся вокруг, брат Маркус покачал головой. Вот уж не думал, что его забросит в такое захолустье. Слушай, что он здесь забыл? Нужны очень веские основания, чтобы заслать личного помощника главы Конгрегации в эту дыру.
Оррик в ответ лишь пожал плечами, мол, неисповедимы пути начальства, нас, простых тружеников в такие дела не посвящают.
Ладно, смех смехом, а мне действительно нужно подтверждение ваших полномочий, развел руками монах.
А что в этом вопросе такого секретного? поинтересовался я, разглядывая рисунки на стенах.
Брат Маркус выбрался из-за стола, животом отодвинув от себя столешницу. Прошёлся туда-обратно и резко повернулся ко мне.
Знаешь, парень, секретностьэто про голодные бунты на севере и юге. Может быть, про восстания магов и рост количества последователей Великой Бездны, наверняка о смуте, которую сеют эмиссары эльфов и прорывы тварей Тьмы. Ещё секретностьэто вечное недовольство светских властей и их недоделанные интриги против Совета кардиналов, брат Маркус потер виски. Все эти явления имеют место быть, и о них знают те, кому об этом следует знать. Остальные догадываются, но для них молва, что где-то кто-то помер от голода, не более, чем слухи и возможность почесать языком в трактире под кружку холодного пива.
Он вперил в меня холодный пронзительный взгляд, словно воткнул кинжал.
А двухтысячелетнего цикла вообще никогда не было. Это миф, страшилка для детей, которую даже матери не рассказывают малышам, чтобы они побыстрее заснули. Парень, даже знание о том, что это не сказка, является одной из самых охраняемых тайн на Арли. Поэтому мне очень хотелось бы узнать, с какой стати Инквизиция, которой положено присматривать за магами и еретиками, сует нос не в свое дело. И почему епископ, который, по идее, и знать все это не должен, рассказывает об этом каким-то проходимцам, вроде вас, закончил брат Маркус, уставившись на нас обоих холодным, оценивающим взором.
Затем он повернулся к Оррику.
Инквизитор, спрашиваю в последний раз. У тебя есть разрешение?
Оррик тоже поднялся со стула и вытащил откуда-то из-за пазухи свернутый в трубочку документ. Монах сломал печать на ленте, которой тот был перевязан и углубился в чтение. По тому, как бегали его глаза, я понял, что грамота для него привычное дело. Лист мелко исписанной бумаги он пробежал очень быстро. Значит, действительно библиотекарь, пусть и слегка специфический.
Тут написано про него, брат Маркус ткнул в меня пергаментом, но нет ни слова про тебя. Извини, но тебе придётся подождать здесь.
Оррик отмахнулся.
Не больно-то и хотелось, он засунул пергамент обратно, все-таки покажи, где пиво, а я уж как-нибудь переживу без ваших тайн.
Брат Маркус оказался настолько любезен, что лично принес кувшин ледяного напитка для Оррика. На пузатых глиняных боках стекали капли конденсата. Инквизитор довольно осклабился.
Можете не торопиться! крикнул он нам в спину, пододвигая к себе кувшин.
Брат Маркус ответил жестом, что-то вроде «будь как дома и ни в чём себе не отказывай». Мне он велел следовать за ним.
Коридоры, по которым мы шли, довольно сильно отличались от главных пещер, прорытых гномами. В тех потолок терялся во тьме, стены обильно расписаны сценами из жизни и сражений. Очень часто встречались гномы, изображенные в полной боевой броне. Здесь потолки ощутимо давили на голову, по моим прикидкам не превышая высоту в два метра, а стены блестели девственной пустотой. Ни следа фресок, иероглифов и прочих украшательств, которые попадались на каждом шагу у главного входа.
Кроме того, вдоль всего коридора на меня пялились тёмные пятна дверей. Рядом с почерневшим от времени деревом я чувствовал себя неуютно. Как будто кто-то подглядывал из-за закрытых наглухо дыр в преисподнюю.
Раньше я не придавал значения своим ощущениям, а сейчас меня кольнула искра озарения: двери стояли под наклоном, будто передо мной люки в камеры, вырубленные в скальном массиве. Для чего их расположили именно так? У всего на свете есть смысл. Если есть дверь, да к тому же она запирается на ключ, значит непременно имеется то, что хотели бы скрыть от любопытных глаз. Или защитить. Выбирайте любую версию или обе сразу.
Люди здесь обосновались недавно, заметив мое любопытство, сказал монах. Городу от силы лет пятьдесят, а хранилищу и того меньше.
А почему гномы отдали подземелья людям? мне было интересно, как так получилось, что до сих пор я не встретил ни одного гнома. Даже наверху в городе. Как и представителя любой другой расы. Эльфы, конечно, не в счет.
А они и не отдавали, сказал брат Маркус. Однажды просто ушли отсюда. В книгах говорится, Исход состоялся три эпохи назад, он повернулся ко мне. Я не знаю, с какой стати епископ решил приоткрыть юродивому недорослю кусочек истории, которой по официальной версии никогда не существовало, но, поверь мне, я это выясню. А ещё об этом вопиющем случае обязательно узнает кардинал Эдуардо Кардальо. И ему это точно придётся не по вкусу.
А я что мог поделать? Ну скажет и скажет. Имя кардинала для меня сейчас пустой звук. Как ни назови, итог один. Так что, если брат Маркус и рассчитывал меня напугать, у него не слишком-то получилось. К тому же я и сам не против узнать ответ на его вопрос.
Монах надулся, как мышь на крупу, и резко развернулся. Ого! Обиделся что ли?
Мы продолжили путь. Пока все вокруг меня говорили одними полунамёками. А при отсутствии информации, каким бы ты ни был великим сыщиком, все равно сколько-нибудь правдоподобной версии не составишь.
Одно понятно, встреча с самого начала не задалась. Церковники оказались из разных ведомств, а с этим явлением мне пришлось столкнуться еще на Земле. И, если там они старались держаться, не преступая определенные рамки, то здесь ещё не доросли до вывода о неприкосновенности человеческой жизни. Главы служб могли лишь слегка кривиться при встрече друг с другом, а рядовым исполнителям, кроме неудовольствия коллег, могла достаться и отточенная сталь.
И ещё одно. Если хочу, чтобы рассказ монаха не ограничился лишь теми самыми сказками двухтысячелетней давности, нужно наводить мосты. Мне придётся так или иначе добиться его расположения. Чтобы принимать правильные решения, информации нужно как можно больше. И все-таки, почему отец Тук не сделал этого сам, вряд ли, зная название, он не владел и более глубоким описанием предмета.