Я развел руками.
Нет слов, опять анекдот. Скоро, совсем скоро слава обо мне будет обгонять меня самого. Вот только не знаю, хорошо это или плохо.
Конечно же, я не утерпел, и мы отправились к сапожнику, как только Оррик отнёс обратно свое сокровище. Мне, правда, все-таки удалось уломать инквизитора, и он позволил мне подержать шкатулку-часы. Ну как подержать, я едва смог сдвинуть ее с места, при этом владелец смотрел на меня такими глазами, что я не особо и старался. Береженого, как известно, бережёт бог.
Знаете, в чем прелесть маленьких городков? Если ты не первый раз в городе и тебе не приходится там что-то искать ночью, все рядом. Сделали два шагабар, ещё тримагазин продуктов, а то и в придачу с аптекой и сувенирной лавкой.
Рогон в этом плане ничем не отличался от сотен других маленьких городов, будь то на Земле или тут, ещё не знаю, где. Конечно, когда я один бродил по незнакомому месту, казалось, что от одного заведения до другого час ходу. Теперь все изменилось. К тому же со мной рядом шагал Оррик, а кто против меня с инквизитором?
Оказалось, что лавка сапожника в двух шагах от монастыря, а трактир «У кабана» втиснулся как раз между ними. Вчера мне показалось, что я едва не добежал до канадской границы, когда улепетывал от бандитов. Сейчас я шел и удивлялся, настолько же у страха могут быть велики глаза. Тут же буквально два шага!
Оррик под конец даже начал насвистывать под нос что-то весёлое, а я слушал вполуха и думал о своём.
Что же такое припас для меня хитрый инквизитор? С какой стати меня взяли под охрану? Почему сначала покалечили, а потом вытащили из выгребной ямы, похлопали по плечу и даже не пнули под зад. Что они скрывают?
На ум лезли разные мысли, но все они были из разряда выдумок. И так гадать можно до бесконечности, все равно истину я узнаю чуть позже. Узнаю ее обязательно. И что-то подсказывает, что услышанное мне не слишком понравится.
Глава 10
Помните поговорку: многие знаниямногие печали? Или что-то в этом роде. Подпишусь под каждым словом. Два раза.
А как хорошо начинался день! Ранний подъем, аромат хлеба, въевшийся в каждую клеточку моего тела, плотный завтракидеально выверенная комбинация и, как результат, авторитет ракетой уходит в небо, да я сам, черт побери, начинаю расти в собственных глазах! Даже честно отнятые у трактирщика деньги не так тешили самолюбие, как то, что я утер-таки нос заносчивому и хитрому пройдохе.
И даже выволочка, полученная после этого от отца Тука с последующим изъятием материальных ценностей (деньги, к сожалению, пришлось внести в фонд развития благосостояния инквизиции), практически не повлияли на мое приподнятое настроение. Я подчёркиваю, моё. Оррик страдал жестоко и страшно. Я даже подумал, а не пришлось ли ему отдать две монеты взамен полученной одной? Но нет, у него забрали только одну, но его утончённая натура уже считала ее своей. Ну да ладно, легко пришлолегко ушло. Чего жалеть?
Но денег мы лишились уже в полдень, а в одиннадцать утра у нас у обоих было превосходное настроение. Оррик, как я уже говорил, совершенно оттаял, и к сапожнику мы ввалились, весело насвистывая каждый своё. У меня почему-то застряла песня из старого кинофильма, а Оррик бурчал под нос что-то вроде «мой мечтвоя голова с плеч». В общем, мы подготовились к походу по магазинам и были во всеоружии.
Мастер Трий, издалека напоминающий палочника, такой же тощий, длинный и нескладный, явно поначалу мою идею не оценил. Ну ещё бы, только на одну пару должно уйти столько же материала, сколько на десять обычных ботинок. А ещё подметка! Но, посидев-подумав, решил, что ему самому интересно, что из всего этого получится. В конце концов, клиент платит.
И сейчас, едва попав в небольшое помещение, резко пахнущее клеем, заваленное обрезками кожи, грубо выструганными моделями ступней, нитками, банками с самим клеем и ещё бог знает чем, я слегка растерялся. Как здесь вообще можно чем-то заниматься и что-то найти? Даже дышать было сложно, настолько едкий запах клея витал в воздухе, что, казалось, начинали склеиваться веки.
Оррик ввалился в помещение как к себе домой, и, оглядевшись по-хозяйски, сбросил кучу тряпья с табуретки при входе и со скучающим видом опустил на нее свой зад. Бардак в лавке его ничуть не смущал, а запах тем более.
На явно невежливое поведение инквизитора хозяин не обратил внимания или просто не подал виду. Значит, здесь это в порядке вещей?
Как идут дела? поинтересовался я, выискивая взглядом ещё одно место, где можно было приземлиться. Но Оррик, похоже, занял единственное место для посетителей.
Сынок, проскрипел мастер, мне уже почти пятьдесят. Какие у меня могут быть дела? он бросил быстрый взгляд за мою спину. У меня золотых нет, и вообще я лишнего медяка зря не беру.
До меня враз дошло, что старик просто боится, что, начав с трактирщика, мы им не ограничимся. А зачем ещё со мной таскается инквизитор?
Мастер Трий, я здесь исключительно из-за своего заказа, я поднял руки в успокаивающем жесте. И в мыслях не было вас в чем-то обвинять.
Над мастером распухал уродливый грязно-белый гриб. Что это? Страх? Облако подрагивало, словно растаявший холодец, и постоянно меняло очертания. Смотреть на него было мерзко. Старик боялся, стараясь не подавать виду.
Так с ним каши не сваришьсапожник испытывал очень сильные чувства по отношению ко мне, но, возможно, если убрать первопричину, его реакция поменяется.
Оррик, сказал я, а не мог бы ты немного погулять?
Чего? инквизитор посмотрел на меня с видимым удивлением. Что значит погулять?
Ну то и значит, я подосадовал на его непонятливость. Пивка там попей, барашка съешь, а я тебя потом догоню.
Поймёт или нет? Ну не буду же я прямым текстом его выгонять? Только слепой не увидит, как сапожник трясётся от одного его вида.
Догадался!
Денег дай, буркнул он, поднимаясь. Мне до получки ещё две недели, а то, что ты мне дал утром, инквизитор вздохнул, видимо, вспоминая, как Харальд обобрал нас обоих, уже кончилось.
Пришлось раскошелиться.
Только не задерживайся, Оррик потряс зажатой в кулаке мелочью, этого на долго не хватит.
И здесь рэкет и вымогательство. А я-то надеялся, что среди тех, кто блюдет чистоту помыслов, не принято обчищать карманы ближнего.
Когда за Орриком закрылась дверь, я почувствовал, как изменилась атмосфера в лавке. Из мастера Трия словно вынули стержень, и он мешком повалился на прилавок. Значит, меня с инквизицией пока не отождествляли. То ли играло роль отсутствие одежды, то ли мой облик, то ли возраств любом случае теперь можно будет поговорить без обильного потоотделения и дрожи в коленях.
Мастер Трий, я потряс старика за плечо, вы там живы?
Минуту мне никто не отвечал, затем из-за прилавка возникло бледное лицо сапожника.
Зачем ты пришёл? голос старика все ещё дрожал. Он по-прежнему не верил, что я пришёл по своему делу.
Мне пришлось ещё минут пять успокаивать старика и убеждать в том, что я действительно по поводу заказа. Отвратительный белый неосязаемый нарост над его головой сначала потускнел, а потом начал менять форму и наливаться жёлтым и оранжевым цветами. Во-первых, ему стало немного стыдно своих чувств, а, во-вторых, он надеялся, что я его не обманываю.
Вы думали над моим заказом? настойчиво спросил я. Дело в том, что я чувствую, что мне недолго осталось гостить в этом городе. Вряд ли мне дадут две недели на то, чтобы прохлаждаться тут и тратить деньги в местных трактирах. Поэтому я хотел бы узнать, возможно ли исполнить заказ быстрее?
Старый мастер к этому времени совсем пришёл в себя и выслушал мою просьбу со спокойным вниманием.
Если я отложу все остальные заказы, то сделаю то, что вы просите за семь дней, ответил он, на секунду задумавшись. Но тогда вы заплатите ещё сорок серебряных монет. Илизадумчиво начал он, но не договорил, остановившись на полуслове.
Или? поторопил я его. Заканчивайте свою мысль, мастер.
Мастер Трий посмотрел на меня, на дверь, за которой меня ждал Оррик. Зная инквизитора и распоряжения, которые он получил, я был уверен в том, что он и не подумал куда-либо уходить.
Или вы отказываетесь от ваших слов насчёт процентов за каждую пару, выпалил старик, хитро на меня поглядывая.