Доброе утро, мастер, поздоровался я, приветливо разглядывая пузатую фигуру. Ведь у вас было хорошее утро после вчерашнего обеда? я как следует выделил слово «было».
И вам не хворать, насупился трактирщик, настороженно поглядывая на Оррика. Отвечать при нем совсем уж грубо он не осмелился.
Мы зашли позавтракать, радостно сообщил ему я. Можно?
И снова, если бы со мной рядом не было инквизитора, вряд ли мне удалось бы услышать в ответ что-то хорошее. Но он был.
Можно, трактирщик расплылся в радостной улыбке, поглядывая на Оррика. Тот между тем ждал обещанного продолжения, с рассеянным видом изучая пятно на столе.
Тогда нам, пожалуйста, на ваш выбор, заявил я.
И побольше, решительно рубанул Оррик. Подумав, он добавил: И пива тоже.
Спустя пару минут стол перед нами стал обрастать закусками. Оррик с удовольствием обнимался с долгожданной кружкой, придерживая ее так, будто боялся, что ёмкость сейчас исчезнет. Воздушная пенная корона вызывала у него такое же умиление, как будто мать смотрит на своего ребёнка. Мне принесли вина. Как по мановению волшебной палочки передо мной возникла тарелка с холодным мясом, а девушка в белом переднике принесла булочки, от которых расходилась в стороны волна только что испеченного хлеба.
Оррик время от времени бросал на меня вопросительные взгляды, но вскоре расслабился и перестал обращать на окружающих какое-либо внимание. Из-за стойки то и дело выглядывал настороженный нос мастера Фрода, но всякий раз вид инквизитора отбивал у него всякое желание подойти.
Впрочем, как я и ожидал, надолго его терпения не хватило.
Господин Иан, трактирщик изобразил скорбное лицо и сложил на животе руки, похожие на сдобные булочки, которые лежали у нас на столе. Вы в прошлый раз так и не расплатились со мной. Вынужден спросить, есть ли у вас деньги?
Весь народ, который сидел в трактире, жадно навострил уши. Я как-то упустил из виду тот факт, что самое желанное в таких маленьких городахэто, несомненно, происшествия, которые потом можно будет обсасывать годами со всеми подробностями. И даже выдумывать новые. А что ещё делать долгими зимними вечерами? Именно поэтому новость, как облапошили бедного недотепу, на которого по недосмотру господа упало неожиданное богатство, облетела город со скоростью молнии. Что ж, теперь социальным механизмам придётся поработать на другую сторону конфликта.
Кстати, про деньги, вдруг вспомнил я, хлопнув по руке Оррика, который с любопытством наблюдал за происходящим, но не забывал жевать. Когда мы вчера по твоему совету распивали бутылочку «Крови камня» с епископом, которую мне подарили в том трактирея сделал вид, что задумался, припоминая название места.
«У кабана», подсказал Оррик, отхлебывая из кружки пива. Вроде бы там.
Да, именно там, подтвердил я, согласно кивая. Епископ задал вопрос, все ли мне нравится в этом славном городе.
Оррик прожевал кусок мяса и вцепился зубами в булку, так что крошки захрустевшей корочки разлетелись по всему столу.
И что ты ему ответил? пробубнил он с набитым ртом.
Я нарочито безразлично обвел взглядом заполняющийся зал, где только слепой и глухой не смотрел в нашу сторону.
Что все хорошо в славном Рогоне, я глотнул вина, видя, как над трактирщиком разгорается голубой костер ауры страха, кроме одного места.
Синее пламя полыхнуло так, словно в него бросили канистру с бензином.
Что за место? лениво поинтересовался инквизитор, приканчивая кружку с пивом и с сожалением разглядывая ее дно. Ты не тяни, разобраться же нужно, что не так.
Последние слова вызвали у мастера Фрода настоящую панику. Впрочем, я не собирался его жалеть.
Да вот этот самый трактир, заговорщицким шёпотом сказал я так, что явно услышали все поблизости. Здесь обманывают и завышают цены. Так что любой нормальный человек будет обходить его стороной.
Пару секунд мне казалось, что трактирщика хватит удар. А что ты хотел? Золота на халяву? Ну так есть оно у нас. Жри да смотри не подавись.
Кстати, а ты не знаешь, я обвел зал глазами. Монастырь закупает здесь продовольствие для своих нужд?
Муку и мясо берут у местных, Оррик одобрительно наблюдал, как сообразительный мальчонка бежит к нашему столу с огромной кружкой свежего пива. А если хочется чего-нибудь эдакого, берут здесь, в трактире. Они с хозяином давно договорились.
Поэтому отец Тук очень сильно расстроился, услышав мои слова, скорбным тоном сообщил ему я. Ведь монахи доверились этому человеку.
Трактирщик превратился в соляной столб, лишь блеск глаз подтверждал, что он ещё жив.
И ты знаешь, что мне на это ответил епископ? я посмотрел в глаза мастеру Фроду. Он спросил меня, не следует ли проверить все закупки продовольствия за несколько лет. А я ответил, что пока не могу дать определенный ответ.
Сжальтесь, господин! завопил трактирщик, бросаясь на колени, как только к нему вернулся дар речи.
До полудня никаких дел не было. По местным мудрецам, которые почти наверняка встречали по одёжке, без обновок смысла идти не имело. С дальнейшими развлечениями решили повременить. Теоретически раз в месяц в Рогон приезжала ярмарка, но до нее оставалось ещё целых семнадцать дней, а предыдущую я пропустилв это время меня развлекал живодер в темнице. Оставалось бесцельно бродить по городу, занимая себя и собеседника умной беседой.
Оррик, едва мы покинули негостеприимные стены трактира «У монастыря» и его полумертвого хозяина, буквально накинулся на меня.
Так ты соврал! размахивал он кулаками. Я-то думал, что ты и вправду разговаривал с епископом!
Я ему передал бутылку, как ты и советовал, я не понимал, с чего вдруг инквизитор так недоволен. Пить с ним? Да кто я и кто отец Тук? У него и получше собутыльники найдутся.
Тогда зачем ты соврал?!
Я остановился.
Я и не думал врать. Этот Фрод обчистил меня, не моргнув глазом. И сделал бы так во второй раз. Ты полагаешь, мне стоило на это спокойно смотреть? Я припугнул его хорошенько, вернул свои деньги, ну и слегка заработал, в моем кошельке снова весело позвякивали пять золотых. За «протекцию» перед епископом мне перепало две золотые монеты, а Оррикуодна. Она радовала его ровно до тех пор, пока он ни узнал, что почти все, что я сказал, чистой воды выдумка. Ни с каким епископом я не пил, и, соответственно, ни о чем таком мы не говорили.
Торопиться было некуда. Оррик насупился и молчал, буквально расшвыривая взглядом прохожих, а я откровенно наслаждался неспешной прогулкой по утреннему городу. Мне просто было хорошо. Стояла прелестная погода, из-за домов периодически выпрыгивало солнце, пуская в глаза ещё не слишком яркие утренние лучи. Аромат свежевыпеченного хлеба настигал нас гораздо чаще, чем запахи животного мира. И даже хмурый взгляд моего спутника не омрачал настроения.
Издалека нас двоих можно было бы принять за городскую стражу. Впрочем, Оррик, по-моему, выглядел слишком грозно, а я, стоило присмотреться, вообще ничего из себя не представлял. Голытьбаона и есть голытьба.
Изредка навстречу попадались не только сосредоточенные, но и праздно разгуливающие жители, тогда я ловил на себе любопытные или недоумевающие взгляды. У каждого имелось своё дело, и только одному человеку во всем городе было хорошо и так. Мысли о том, что, возможно, таких спокойных минут в будущем совсем не останется, меня сейчас не волновали. Когда жизнь бежит такими скачками, поневоле научишься ценить синицу в руке.
В принципе, я, конечно, Оррика понимал. Использовать епископа для того, чтобы поднять свой авторитет, не лучшая идея. Да, скажем прямо, в любой другой ситуации, нужно было изобрести иной способ, но, когда ограничен по времени, уцепишься за любую соломинку.
Узнает ли он о моей выходке? Вне всяких сомнений: с той скоростью, с которой здесь разносятся слухи, это произойдёт Да, пожалуй, что либо происходит в данный момент, либо добрый человек вот-вот принесёт ему весточку. Тут вопрос-то в другом, как епископ воспримет полученную информацию. Может, конечно, и осерчать, в подвалы на казенные харчи мне совсем не хотелось, а может, и понимающе вздохнуть, дать по шее и отправить восвояси. У меня ведь ещё четыре дня в запасе. Так что реакции инквизитора я побаивался, но надеялся, что не ошибся в оценке ситуации. В очередной раз