Мария ВилоноваСоцветие миртериума
Глава 1. Соцветие миртериума.
Эльин, держись, безднов болван
Я крепко сжимал руку брата и даже не вполне понимал, что меня больше пугаетее совершенно сумасшедшая температура или абсолютная мягкость и безвольность. Мы вдвоем с серионцем вытащили брата из кареты с пару минут назад. Врач, молодой совсем мальчишка, только окончивший школу, судорожно пытался плести Нити, ругался себе под нос имне даже не требовалось видеть ткани мироздания, чтобы это понимать, раз за разом расплетал узор и начинал его заново. Угробить собственными руками сына генерала Равела сразу после выпускаперспектива та еще, понимаю. Только меня волновали не его карьера и спокойный сонменя волновала жизнь брата. А основная проблема теперь была в том, что кроме этого неопытного юнца у нас с Эльином никого не осталось.
Как мы втроем уносили ноги от ренегатов, я не желал даже вспоминать. Не бойбезднова бойня, стоившая жизни без малого пяти десяткам моих солдат. Я злился на магов до безумиясерионцы же должны чуять чужое присутствие. Эльин, пока был в сознании, заверял, что они не всесильны, что не способны заметить людей на таком расстоянии, но мне было плевать глубочайше. Я магом не был ни капли, я рассчитывал на этих людей. А они нас погубили. И погибли сами, давая возможность отойти
Наверное, будь брат в лучшем состоянии, я бы скорбел о них. Уверен, что скорбел бы. Где-то в глубине души я прекрасно понимал, что Эльин прав, что такое случалось и раньше, что их бездновы Нити не дают полной защиты ни от засад, ни от узоров ренегатов, ни от смерти. Я еще прощусь с ними, я еще отомщу за них, знаю, просто Все мое существо сейчас было поглощено страхом от того, что к их именам прибавится еще и брат. В такие моменты я просто сумасшедше злился и ничего с собой поделать не мог.
Мы остались втроем. Я, Эльин и этот мальчишка-врач. Первая его операция после выпуска, мечтал служить в армии, о доблести и подвигах мечтал, все рассказывал в лагере байки о своих успехах в академии и школе. Болван. Жаль его, но, честное слово, просто полный болван.
Брата зацепили в битве. Когда мы отошли достаточно, он смерил мальчишку насмешливым взглядом и почти вежливо попросил убрать от него руки. Подлатал себя сам как смог. И вроде даже помогло, на какое-то время. Только с каждым днем ему становилось все хуже. К своим мы вдвоем Эльина тащили, его лихорадило, он бредил и уже не мог идти сам. Нам досталась безднова карета и слабая надежда, что мы успеем добраться до Сериона, чтобы отдать братца нормальным врачам. Надежда, которая теперь, когда мы уже почти доехали, когда оставалось всего-то полдня пути, растаяла вовсе.
Ты его лечишь или угробить пытаешься?
Я поднял глаза. Девушка, почти девочка, стояла у опушки леса и внимательно наблюдала за нами. Довольно рослая, но жутко худая, в поношенном костюме из плотной ткани, перемазанном землей и соком растений. В рукахкорзина с травами и кореньями, светлые вьющиеся волосы слегка растрепаны, в них запутались мелкие веточки. Даже симпатичная на самом деле, на вид лет семнадцать, не больше.
Исчезни, прошипел я и перевел взгляд на брата.
Девушка, полностью проигнорировав приказ, подошла и присела на корточки напротив, рядом с совершенно сдавшимся серионцем.
Тебе нужно, чтобы он помер или чтобы выжил? уточнила она, не глядя на меня.
Угадай, сквозь зубы выдохнул я.
Тогда вели своему недоучке убрать от него руки, холодно предложила девчонка и принялась распутывать наскоро наложенные серионцем на вновь открывшиеся раны бинты.
Я бы мог, конечно, ее остановить сейчас. Мог сделать так, чтобы она ушла, даже сбежала прочь, только вот вновь оставить брата наедине с помощью нашего вчерашнего школьника точно означало его угробить. Девчонке хоть выдержи хватает не морщиться и не бледнеть всякий раз, когда она видит кровь.
Рэго, она же алхимик, раздраженно заявил серионец.
И о чем, по-твоему, это говорит? уточнил я холодно.
Скажи ему заткнуться, с ледяным спокойствием велела девчонка.
Рэго
Ты услышал, что от тебя требуется, отрезал я.
Я внимательно наблюдал за травницей. Девушка срезала бинты, достала из старой, перештопанной сотни, кажется, раз кожаной сумки какие-то пузырьки и принялась обрабатывать раны. Эльин застонал, но, учитывая, что это был первый звук, помимо свистящего хрипа, который я слышал от брата за последние пару дней, я даже обрадовался. Немного.
Ида!
Там, где с десяток минут назад стояла сама девушка, замер парнишка лет пятнадцати и почти с ужасом наблюдал за нами.
Приведи отца. Не оборачиваясь, велела девчонка. Нужна помощь. Пусть захватит омессу, альтрас, настой миртериума и сухой ярвец.
Это же маг!
Я посмотрел на мальчишку вновь. Он стоял и разглядывал моего брата почти с отвращением.
Пошел, живо! рявкнула девушка, все так же продолжая заниматься раной.
Я тяжело вздохнул. Просто прекрасно. У меня тут обиженный на весь мир юнец, которому не дали оттачивать свое мастерство на умирающем Эльине, девчонка с замашками отменного командира, которую я впервые встретил, и второй мальчишка, до жути, кажется, невзлюбивший магов. И от этих троих зависит теперь жизнь моего брата. Какое там прекрасно, это же просто превосходно, бездна меня забери.
Нет, я и раньше знал, что Дети Нитей относятся к алхимикам как к отребью. Эльин и сам раздраженно вздыхал всякий раз, когда слышал о травниках или видел их в отдаленье, если мы проезжали мимо их мелких поселений. Догадываюсь, что и алхимики от такого поведенья не испытывают искренней любви к магам и отвечают им ровно теми же чувствами. Но подобного единодушия в их отношениях я не ожидал совершенно. И не хотел его встретить вовсе, особенно здесь и сейчас.
Что будет, осторожно поинтересовался я, если он не принесет все те вещи, которые ты назвала?
Девушка подняла на меня глаза, каре-зеленые, с едва различимыми искорками Нитей Разума вокруг зрачка и, слегка нахмурившись, спросила:
Кто он тебе? Я чую, как ты за него переживаешь.
Брат. Младший.
Она коротко, печально улыбнулась и вернулась к обработке раны. Вопрос травница предпочла проигнорировать, что, собственно, дало мне некоторое представление о возможном ответе.
Я продолжал ее внимательно разглядывать. Девушка сосредоточено работала: растирала в перепачканных кровью пальцах какие-то листочки, кидала их в свои пузырьки и даже, кажется, временами подплетала Нити. Ее спокойствие, молчаливая уверенность в действиях и отточенность движений успокаивали и завораживали меня. Да и, кажется, не только меня.
Не так, мальчишка-серионец, следящий за травницей, неожиданно подался вперед, Ослабь чуть нижнюю Нить и перекинь большим пальцем в центр.
Неужели? холодно усмехнулась девушка. И что это изменит?
Так удобней. И узор будет проще доплести после в узкий. Он потупился и, немного помолчав, добавил: Попробуй. Пожалуйста.
Травница тяжело вздохнула, коротко тряхнула головой, смахивая непослушный завиток волос, и слегка прикусила губу. А после улыбнулась и уже вполне дружелюбно сказала:
Ладно, умник, что-то ты понимаешь. Может, тогда поможешь?
Серионец уселся рядом с ней с довольной улыбкой. Они заговорили, перекидывались временами какими-то фразами, смысл которых я не понимал и не желал о нем задумываться. Теперь, рядом с этой девушкой, и от нашего врача появился какой-то толк, что не могло не радовать. Эльин, кажется, задышал ровнее. Я отпустил руку брата, поднялся, размял ноющие мышцы и принялся бродить по опушке леса. За спиной я слышал голоса двух лекарей, спокойные, негромкие. Надежда, что все придет в норму, а Эльин выкарабкается, вновь забрезжила где-то в отдалении.
Рэго
Я обернулся. Серионец стоял, переминаясь с ноги на ногу и отчаянно избегал смотреть мне в глаза.
Она права, выдавил он словно нехотя. Нельзя его сейчас тащить дальше. Если придут алхимики, лучшеон на мгновение запнулся и с явным усилием заставил себя договорить: Оставить его им хоть на несколько дней. Их бездновы зелья, они помогают, я вижу. А вот Нити не уверен, что наши справятся так же хорошо.
Что с моим братом? почти спокойно спросил я.