Монга обрадовался согласию Печено помочь.
Масс Пул, вы предупредили его, что осталось мало времени?
Мальчик кивнул. Он нарезал кусочками сало, разделил остатки хлеба и разложил на пне. Картошку Пул оставил на вечер, а недоеденную скитальцем за завтраком кашу, отдал Диску: самому было неприятно доедать за стариком, несмотря на сосущий голод.
А что случится, если активировать корректоры позже, пригласив Монгу к столу, спросил Пул.
Старик поднялся и, превозмогая слабость, сел.
Этого нельзя допустить. Тогда орбита настолько измениться, что энергии ключа не хватит на ее восстановление, и через год планета столкнется с ближайшими лунами.
А нельзя достать более мощный ключ?
Монга покачал головой.
На это уйдет слишком много времени. К тому моменту, чтобы вернуть планету в орбиту, потребуется, как минимум сто ключей. Даже самый большой алмаз не способен нести такое количество энергии.
А вы, правда, скиталец? не удержался Пул. Откуда вы пришли?
Монга улыбнулся с искорками грусти в глазах.
Нас так называют. А откуда я пришел, не имеет значения. Важно, для чего я пришел. Моей задачей было поправить орбиты двух планет: Ховит из системы Короны и вашей Акалы. У этих планет много спутников, поэтому они требуют корректировки орбит.
Пул с жадностью набросился на еду, а Монга вздохнул.
Но на Ховит со мной приключилась беда, старец, взяв кусочек сала, покрутил его перед глазами и положил на место. По ошибке я активировал один и тот же корректор дважды. Сам не знаю, как так вышло? Пришлось аннулировать операцию, и это истощило ресурс ключа. Для перехода я больше не мог воспользоваться системой смещения пространства, как обычно; нужно было сохранить энергию для вашей планеты. Это вынудило меня обратиться к космическому транспорту людей. На Ховит всего один космодром, и я перенес немалые трудности и потерял уйму времени, прежде чем до него добрался. По счастливой случайности мне удалось попасть на звездолет до Аркина; затем я пешком пришел в ваш город
А обратно вы тоже отправитесь на звездолете? спросил Пул, желая поговорить о так волнующих воображение космических перелетах.
О, нет! Обратной дороги не будет, я стар, и мой путь заканчивается здесь. Тело станет частью вашей планеты, масс Пул, а душу ждет перерождение. Корректировка орбитпоследнее задание вашего покорного слуги.
Пул нахмурился, но промолчал. Он заметил, что Монга ничего не ест, и протянул ему ломтик хлеба с кусочком сала. Скиталец взял один хлеб.
Простите, масс Пул, мы не едим животных. Ешьте сами, вы голодны.
Смущаясь своего аппетита, мальчик пообещал на ужин картошку и последовал совету старца.
Лишь поглотив остатки сала, он задал очередной вопрос:
Мистер Печено не может понять, зачем Зочуру ваш ключ?
Монга пожал плечами.
Масс Кохи расспрашивал об установках для корректировки орбиты. Он грамотный человек и знает, что на планете их две. Его интересовало, где находится вторая, не эта, что здесь в катакомбах, путь к которой я просил показать, а та, за морем, и как я намерен до нее добраться. Я сказал, что о том месте ничего не знаю, поскольку впервые на этой планете. А попаду туда с помощью системы смещения пространства, она тоже включается моим ключом. Если бы не ошибка на Ховит, я бы и сюда переместился прямиком к корректору, и не искал затем проводника в катакомбы. Кохи назвал систему смещения пространства«транспортером», и сказал, что это отличное изобретение. Он попросил взять его с друзьями ко второму корректору и поинтересовался, как скоро я намерен вернуться. Я ответил, что не намерен возвращаться, тем более после ошибки на это недостаточно энергии. Запаса хватит на активацию двух корректоров и всего один переход между ними. Кохи эта новость заметно огорчила, но он все равно пообещал провести меня в катакомбы. Мы договорились встретиться вечером у рыночной площади, но там меня ждал масс Зоч с мутантом. По пути в катакомбы, масс Зоч выспрашивал о том же, что и Кохи. Потом они отобрали ключ. Вот все, что я знаю!.. Думаю, они хотят попасть в то место, где находится вторая установка вашей планеты, а затем вернуться обратно. И беда в том, что они могут это сделать. Если не активировать корректоры, на это хватит энергии.
Старец, вздохнув, понурил голову. Мальчик предложил воды, но тот отказался. Тогда Пул попил сам и, оставив Монгу наедине с грустными мыслями, юркнул за сарай. Там он спрятал в тайнике монеты Печено, все, кроме одной, самой мелкой; с ней он подошел к крыльцу дома.
На стук долго не открывали, но Пул знал, Клоб дома и, скорее всего, еще спит. Наконец послышалось шлепанье босых ног, дверь с глухим скрежетом приоткрылась, на свет высунулась заспанная физиономия сводного брата.
Чего тебе? проворчал он. Глаза из-за опухших ото сна век кажутся щелочками, в рыжих волосах запутался гусиный пух. Из любимой пижамы в красных яблоках с желтыми грушами Клоб давно вырос, и на долговязой фигуре она смотрится смешно.
Молоко есть? спросил Пул, показывая монету. Молоко стоило дороже, но, зная жадность Клоба к деньгам и пресыщенность едой, Пул зачастую покупал у него продукты по дешевке.
Увидев медяк, Клоб засопел, скрылся за дверью. Через минуту вернулся с банкой молока. Обмен товара на деньги состоялся, и Пул поспешил в сарай.
Банку до вечера верни, услышал он за спиной голос брата.
Остаток дня мальчик провел в хозяйственных делах: работал по двору, косил траву в заброшенном саду, а на вечерний клев отправился в море.
Потом, ужиная жареной рыбой и печеной на костре картошкой, они с Монгой беседовали. Старик расспрашивал Пула о жизни. Тот охотно рассказывал, он проникся к скитальцу доверием, и поведал о матери, которую не знал, об отце, и даже о сокровенной мечте стать навигатором звездных кораблей.
Ночь пролетела в тревоге, в неясных кошмарах и частых пробуждениях, а на утро, справившись с ежедневными обязанностями, мальчик поспешил в таверну «Алая звезда».
Пул помнил инструкцию Печено, поэтому, свернув с портовой улицы в подворотню, через пролом в стене, поросший плющом, оказался на задворках таверны. Неухоженный дворик встретил тишиной и безлюдьем, лишь в дальнем углу, где стоял мусорный контейнер, серая кошка шуршала рваным пакетом. Завидев мальчика, она сверкнула зелеными глазищами и мяукнула.
Таверна оказалась полной народу. Как и накануне, в питейном зале дым стоял коромыслом, гомонили пьяные голоса, кто-то хриплым голосом пел рыбацкую песню. Печено за стойкой разливал пиво.
Пул, стоя в кухне за шторой, осмотрел зал. Грешным делом он подумал, что мистер Печено забыл об уговоре. Но тут Ганит заметил мальчика и подмигнул.
Я сейчас, бросил он.
Через минуту десантник предстал перед Пулом такой же крепкий и бравый, только гусарские усы закручены как-то по-особому, и глаза блестят ярче.
Как там Монга-скиталец? осведомился он.
Хорошо.
Пулу показалось, будто Печено под хмельком, и во взгляде мальчика блеснули искорки осуждения.
Не стоит на меня так смотреть, усмехнулся Ганит в ус. Ты, небось, дрых всю ночь без задних ног, а я делом занимался. Чтобы втереться в доверие к противнику, пришлось до утра поить это отребье пивом, да еще компанию им составлять.
Пул молчал. Но Печено, присев на край стола, продолжил рассказ, и мальчик понял: старый десантник знал за собой дело.
Что я прекрасно ориентируюсь в катакомбах, ни для кого не секрет. Кстати, Монга потому и обратился ко мне, так как я лучший проводник по старым каменоломням. Поэтому не составило труда убедить подельников Зочура, что я знаю, где находится корректор. Вдобавок, я наплел, будто в десантной школе нас обучали управлять древними установками скитальцев. Говорю им: для этого необходим специальный энергетический ключ!.. Ганит хохотнул. Олухи разинули рты, один сразу же побежал докладывать Зочуру. В результате тот назначил мне сегодня встречу. Звал в катакомбы, но я сослался на плохое самочувствие и пригласил его сюда на бокал пива. С минуты на минуту должен прийти
Печено не закончил предложения, из бара донесся знакомый Пулу, заискивающий голос коротышки:
Ган, дружище, ты здесь?
Печено, вскочив, одним движением вытолкнул Пула за дверь к лестнице.
Кто там? откликнулся он сонным голосом.