На подходе к храму, на очередной развилке Печено остановился. Ему послышался из соседнего прохода тихий шелест. Или шепот. С минуту он напрягал слух. Интуиция подсказывала старому воину: близка опасность. Глядя на него девочка тоже почувствовала себя неуютно.
Что там? спросила она.
Ничего; показалось, ответил Ганит, хотя был уверен в обратном.
Печено ругал себя за беспечность; он не проследил, куда пошли разбойники: на старое кладбище или свернули в овраг? Вспомнился подарок коротышки Зочуру. Что это быто?.. Ощущение западни охватило десантника, но он заставил себя продолжить путь. Отступать поздно, да и некуда. Не будь с ним Талы, он, возможно, смог бы отстреляться и уйти, но как же Пул? Мальчишка, наверняка, в руках врага. А планета?.. Разбойники тут же используют энергию ключа на доставку сокровищ. Да и не любил Ганит проигрывать. Бывший десантник космического подвижного легиона цеплялся за малейший шанс на победу. Он не отступал и перед более серьезным врагом, чем шайка прохвостов и забулдыг.
Держись рядом и ничего не бойся, бросил Ганит спутнице.
Храм Одра встретил холодной тишиной.
Где Пул? тихо спросила Таля.
Печено не ответил. Луч фонаря осветил ступеньки, пирамиду алтаря, вещи под ней. Пробежал по внутренней сфере, вернулся к алтарю. Мальчика нигде не видно.
Из-за пирамиды раздалось приглушенное мычание, и Таля воскликнула:
Пул?!
Мычание повторилось.
Девочка, за ней Печено сбежали вниз. За алтарем, связанный по рукам и ногам, с шапкой во рту, вместо кляпа, лежал Пул. Мальчик таращил глаза и мычал, силясь о чем-то предупредить. Но в коридоре уже вспыхнул свет, озарив арку входа.
Голос с заискивающими нотками пропел:
Ган, дружище, ты меня плутом называл, а сам как поступил? И верь после этого добрым людям.
Из темноты под ступенями уродливой птицей вынырнул Уток, злобно блеснул наглыми глазами. Ганит опустил мешок, уклонился от одного кулака, от второго третий достиг цели. Печено подбросило вверх, и он, уронив фонарь, рухнул на пол. Мутант, оттолкнув Талу, набросился сверху. Десантник увернулся, применил болевой приемникакого эффекта! То ли трехрукий не чувствовал боли, то ли нервные сплетения у него находились не там, где у обычных людей. Откуда ни возьмись, появился Башня. Вдвоем с Утоком им удалось прижать Ганита к стене. Они сбили его с ног и пару минут избивали.
Хватит! в сферу вошел Зочур. Мне этот наглец еще нужен.
Уток обыскал Ганита; отобрал пистоль, нож. Горсть монет из кармана Печено перекочевали к мутанту.
Мне твой племянник должен остался, буркнул Уток.
Главарь, за ним Кохи спустились к алтарю. Коротышка нес газовый фонарь, освещая дорогу. Последним в сферу неясной фигурой осторожно вступил Клоб.
Что, Ганит, думал хитрее всех? Зочур пнул десантника ногой.
Куда уж мне, отплевывая кровь, с трудом шевеля губами отозвался Печено.
Беглый каторжник повернулся к Талине и Пулу.
А вам, мелюзга, жить надоело? Против кого пошли?.. Развяжи его, кивнул он в сторону мальчика.
Таля завозилась с веревкой.
Всегда будет по-моему, Зочур потряс огромным кулаком.
Захохотав, он вынул из кармана алмазный ключ, вставил в скважину.
Босс, позволь, перерезать им глотки, выхватив из-за пояса кинжал, продребезжал Уток, подступая к пленникам.
Нет! Нам скоро потребуется рабочая сила
Чем больше людей, перебил Кохи, тем больше сокровищ мы перенесем в транспортер. А уж потом
Главарь замахнулся на коротышку, тот, отскочив, умолк.
Даже потом, продолжил Зочур, если будете послушными, я гарантирую вам жизнь. Я не кровожадный, есть и во мне милосердие. Правда, места в транспортере на обратную дорогу не обещаю, останетесь в Сеньжане.
Хорошее милосердие, откликнулся Печено; ему удалось сесть. Лучше убейте! Гибель планеты никому не пережить. А такая смерть куда страшнее, чем от ваших подлых клинков.
Как скажешь, Зочур пожал плечами. Но за тобой должок, сначала придется отработать жемчужину. Ты говорил, знаешь, как включать транспортер?
Он склонился над пирамидой, Кохи подсветил фонарем.
Знал, да знания все выбили, ответил Печено.
Без него разберемся, отмахнулся Кохи.
Таля тем временем развязала Пула.
Я пытался вас предупредить, выплюнув шапку, сказал он.
Дети подошли к Ганиту; Таля вынула платок, обработала раны.
Я активировал корректор, чтобы не слышали разбойники, шепнул Пул. Это из-за него тряслась земля. Я хотел переместиться ко второму, но не успел.
Таля посмотрела на мальчика с уважением, а Печено приободрился:
Это хорошо! Значит, остается шанс.
У пирамиды разгорелся спор. Зочур не мог решить, как включить транспортер. Коротышка утверждал, что ключ необходимо повернуть по часовой стрелке, главарь не верил.
Спроси у мальчишки, наконец не выдержал Кохи. Он знает!
Откуда он знает?
Коротышка замялся. Побоявшись нагоняя, он скрыл, что Пул включил корректор, и часть энергии растрачено. Зочур считал, что произошло обычное землетрясение, истина могла вызвать в нем страшный гнев.
Ему Монга рассказал, выкрутился Кохи.
Зочур взглянул на Пула.
Что ответишь, юнец? Знаешь?
Знаю, но вам не скажу.
Уток подставил холодное лезвие к горлу Пула.
Смельчак, усмехнулся Зочур, показывая Утоку, чтоб поостыл. Не хочешь примкнуть к моей банде, мне такие ребята нужны? Тем более, твой брат с нами.
Я до этого предателя еще доберусь, Пул сжал кулаки.
Вряд ли! Он теперь станет богатеем, и будет жить где-то за десять звездных скоплений отсюда. А ты умрешь с голоду в лесах Сеньжаны, или, наоборот, сам станешь закуской для дикого зверя.
Эти слова беглый каторжник посчитал удачной шуткой и захохоталзагремел булыжниками, что были у него вместо легких. Его поддержали остальные разбойники; даже Клоб, довольный описанием своего будущего, хихикнул.
Когда хохот стих, Зочур отозвал Кохи и Башню и, чтобы не слышали пленники, дал инструкции. Те, прихватив фонарик Ганита, направились к выходу.
И этого щенка возьмите, крикнул беглый каторжник, указав на Клоба. Пригодится, патроны нести.
Троица покинула сферу. Зочур остался ждать у алтаря; Уток караулил пленников. Мутант время от времени строил рожи: то с заговорщицким видом улыбался, подмигивал Пулу; то показывал Ганиту часы с дарственной надписью, которые с компасом скитальца забрал у мальчика. Пленники молчали.
Прошло не менее часа, когда из верхнего коридора донесся многоголосый шум: возвращались бандиты.
Первым в сферу вошел Кохи; скривившись под тяжестью ноши, он втащил канистру с водой. За ним, с такой же канистрой в одной руке и ящиком патронов в другой, доктор. Второй ящик принес Клоб. Знакомцы Ганитакрепыш и пропойца; оказалось, первого звали Брыль, второго Бобр, приволокли мешки с провизией. Штаны Бобр, видно, простирнул, материал темнел от влажности!.. Башня втиснулся в сферу, как боевая машина. На одном плече дюжина винтовок, на другом столько же сабель; за поясомкинжалы и пистолеты, тоже не меньше дюжины единиц. Замыкал шествие Фат с Монгой на руках. Юнга, отогнав телегу отцу, успел вернуться.
Оружие и провизию сложили под пирамидой, там же поставили канистры и ящики. Монгу Фат поднес к пленникам, Пул помог опустить старика на пол.
Доктор, увидев Талу, бросился к ней:
Дочка, ты жива? Они говорили, что убьют тебя, если схватят, от счастья он заплакал, обнимая падчерицу. Опухшее, помятое лицо лекаря, впервые за долгое время трезвое и бесконечно от этого страдающее, просияло радостью.
Зочур, осмотрев поклажу, кивнул. Но канистры его смутили.
Это что? спросил он у Кохи.
Вода! Ты же сказал, запас провизии на неделю.
Главарь повернулся к пленникам.
Эй, старик! Ответь!.. Что, в Сеньжане туго с водой?
Я не знаю, пожал плечами Монга. Я никогда там не бывал, но, полагаю, там должна быть вода.
Главарь довольный усмехнулся, с призрением посмотрел на Кохи.
Ты бы еще кровать с собой притащил.
Тот втянул голову в плечи, затем вскинул испуганные глаза.
А разве, я с вами? голос коротышки вздрогнул.
Конечно!
Но, может, я останусь? с робкой надеждой спросил Кохи. Должен же кто-то за логовом присмотреть, пока вас не будет. Все-таки имущество у нас кое-какое, да и добычу могут украсть.