Я была слепой, а теперь видела.
Но я не знала, что теперь видела.
Ты не понимаешь, выдавила я.
Она вздохнула, отвернулась от меня, словно набиралась сил на улице. Она повернулась, ее лицо смягчилось.
Я знаю, тебе тяжело сейчас. Я знаю. И он помогает тебе. Но ты должна понимать, что это добром не кончится. Ты ведь это знаешь? Если нет поговори с Розой.
Я нахмурилась. Роза звучала знакомо.
Она продолжила, теребя браслет с якорем на запястье.
Роза была как я, как ты. Ей нужен был Якоб, чтобы сражаться с демонами. То была ее судьба. И у нее был Якоб. Максимус.
Я вдохнула, зная, куда она клонила.
Максимус учил Розу, сказала она. Они были командой, прогоняли демонов и прочее. Но со временем, а то и сразу, не знаю, Роза и Максимус полюбили друг друга. Он стал изгоем изза нее. Бросил бессмертие, способности, чтобы жить с ней нормальной жизнью. Все ради нее, она смерила меня взглядом. А потом она бросила его. Разбила его сердце. И он умер. Конец.
Боже, Перри, возмутилась я. Другая версия этой истории была куда лучше.
Это холодная тяжелая правда, прибереженная для моей сестры. Хочешь, чтобы так было у тебя и Джея? Ты хочешь, чтобы он бросил все ради тебя и потом умер? Нет. А что тогда? Как могут быть нормальные отношения с тем, кто не может умереть? И ты объяснишь папе, когда тебе будет шестьдесят, а ему все еще тридцать, что у него просто хорошие гены? Он станет подопытным образцом правительства.
Я отвела взгляд, зная, что она говорила правду, но я не давала себе думать так далеко.
С ним хорошо, тихо призналась я. Даже лучше. Ты не знаешь. Это как
Утерянный кусочек пазла, подсказала она. Или магнит. Твое сердце и его. Да. Я знаю. Но в твоем случае нужно думать наперед. Потому что с нашими жизнями не выйдет думать одним моментом. Тебя влечет к Джею изза красоты. Может, есть связь, которой у меня с моим Якобом не было. Но ты не знаешь его, он не знает себя, и тебя тянет к нему, потому что он там. Он понимает тебя, как никто другой.
Разве это не было важным?
Тебе нужно поговорить с Розой, продолжила она. Я дам тебе номер.
То Максимус и Роза, сказала я. Это не Ада и Джей. И не Декс и Перри. У нас разные ситуации, разные души.
Кроме тех, у кого нет души.
Я замерла, мое сердце отвергало ее слова.
У Джея есть душа.
Чья душа?
Я не могу сейчас разбираться с этим, сказала я, прошла мимо нее и бросилась к ресторану. Мне уже хватило, и я не хотела сомневаться в Джее еще сильнее.
Внутри я избегала взгляда Джея, отвлекалась на пасту. Я оставила эспрессо, который подали на ужин, и втихую выпила бокал самбуки у Ребекки, насчет которого она сомневалась.
Но на пути из ресторана к их квартире я думала только о Джее. Он сидел рядом со мной, как призрак, замкнулся в своей голове и терзал себя.
Жирный кролик поприветствовал нас, радостно виляя мне и лая на Джея. В этот раз Джея это задело. Я еще не видела, чтобы он так кривился, словно собака оскорбляла его.
Мы ушли спать. Декс и Перри забрали пса в свою спальню. Джей лег на диване. Я ушла в гостевую спальню.
Я лежала там, зная, что Джей следил за мной, пока я шла сюда. Он точно вздрогнул, когда я закрыла дверь. Я ощущала его дыхание, он был моим продолжением. Он звал меня, даже если невольно, обещал слияние наших тел, обещал прогнать заботы. Я хотела вернуться в тот номер в отеле, где его радость была единственным, что меня волновало.
Это было изза секса с ним. Такими были последствия. Я теряла себя в нем, а он себя во мне.
Боже, я словно слушала лекцию из католической школы в голове.
Я прогнала это, вытащила телефон, ведь все равно не могла спать.
Комната была маленькой, полной компьютеров и оборудования Декса. А еще тут был стеллаж с книгами и памятки, связанные с музыкой. Хоть было тесно, место зловеще сияло в электронном свете, и мне казалось, что тени за сиянием движутся.
Ползут. Подбираются. Все ближе.
Я отвлекалась от аккаунтов, где отслеживала моду, и светила вокруг в паранойе, что там чтото есть. Я почти слышала дыхание, когда не обращала внимания, но стоило прислушаться, как это пропадало.
Я устала. Глаза слипались. Я хотела отложить телефон и попробовать уснуть, но в голову пришла идея.
Сайлас Блэк.
Я ввела это в Гугл вместе со словом Дублин.
Сразу появилась страница Википедии.
Я нажала.
Страница загрузилась, и я вчиталась.
По словам богов Википедии, Сайлас Блэк родился в 1537 году, во время политического раздора в Ирландии, когда Англия уничтожила Фитцджеральдов. Его мать умерла при родах, как верили, а его отец умер, пытаясь захватить замок Дублина. После этого ребенка принесли в деревню в Ирландии неизвестные люди, некоторые думали, что то были родственники, другиечто его похитили для ритуалов.
Но юношей он всплыл в Мите, где жил на уединенной ферме один.
О Сайласе Блэке почти ничего не было известно до того, как ему исполнилось двадцать семь, там он предсказал болезнь, которая позже охватила соседнюю деревню.
В двадцать восемь он разжег самый большой костер на своей ферме, самый большой в округе, и, по словам свидетелей, прошел в огонь и пропал.
В двадцать девять его посчитали виновным в пяти убийствах, детей забрали из домов и предложили в жертву, как посчитали тогда, друидам, хоть их религия не требовала такого.
В тридцать он чудом сбежал из тюрьмы Дублина. Он пропал на глазах стража, и осталась камера, покрытая пеплом от пола до потолка, и силуэт его тела остался выжженным на стенах, хотя стражи говорили, что пожара не было.
Его больше не видели, но ходило много легенд о Сайласе Блэке и его связи с Дьяволом и черной магией.
О нем было больше легенд, чем фактов.
Но мне этого хватало.
Джей не преуменьшал, когда сказал, что был плохим.
Сайлас Блэк был на стороне Дьявола.
Таким человеком он был.
И, чем дольше он был со мной, тем больше проступал Сайлас.
И зло могло подставить Джея без его ведома.
Как тот ирландский акцент, что проступал в моменты близости и человечности.
И тот взгляд снаружи ресторана. Взгляд Сайласа Блэка.
В Джее спал подданный Дьявола, ждал, когда сорвется с привязи.
Наши отношения стали еще сложнее.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Я едва спала.
Всю ночь мне казалось, что вокруг ползает тьма, хочет забраться в мои уши и нос и захватить мой мозг жутким злом. Сделать меня другой.
А потом были сны. Обрывки, но я просыпалась в поту и ощущала, что это повторялся один и тот же сон.
Большой костер. Он трещал, и искры летели в ночное небо.
Половину луны отрезали.
Люди в робах пели с головами козлов.
Джей вышел из огня в старинной одежде.
Глаза сияли красным.
Он схватил меня когтями.
И утащил в ад.
К счастью, наступило утро, и свет лился в окно, озаряя пыль. В комнате уже стало душно. Может, от этого мне и снилось такое, потому я и потела. Было жарко, как в аду.
Но я знала, что причина не в этом.
Я взглянула на телефон и удивилась тому, что там было полодиннадцатого. Я проспала.
Я быстро надела платье и концертную футболку, которую Перри купила на рынке в Потрлэнде недели назад, и заметила, как в доме тихо. Обычно была суета, или цокали лапки Жирного кролика, или шумел душ, или шипел на плите бекон. Но тут стоял гул тишины.
Я открыла дверь и никого не увидела. Поверила, что тут пусто. Все ушли и бросили меня. Даже Жирный кролик.
Я прошла в гостиную и увидела Джея на балконе. Он стоял спиной ко мне, белые шторы между нами трепал ветер с той стороны.
Он развернулся, смотрел на меня с пустотой в глазах. Но это был не Сайлас.
Он должен знать.
Где все? спросила я.
Он прошел в комнату, казался слишком большим для этого места, словно квартира с трудом умещала его.
Пошли гулять с собакой пару минут назад.
Я потерла глаза и пошла делать кофе.
Я так долго спала
У тебя были кошмары.
Я застыла, открыв кофемашину, ощущая его взгляд спиной, словно лучи солнца. Теплые, но настойчивые. Я была уязвима. Я вставила чашку.
Ты ощутил?
Больше стен, сказал он.
Я нажала кнопку, и машина зашумела. Я повернулась к нему и прислонилась к стойке.
Джей мне снился ты. Как Сайлас Блэк.