Я добавила розовый блеск для губ, понимая, что впервые за последнее время стараюсь накраситься (старая я была бы в ужасе), а потом прошла в комнату и быстро порылась в вещах, пытаясь отыскать чтото сексуальное, но не открытое. Я не пыталась поразить Джея сегодня, но ладно. Частичка меня хотела показаться в другом свете. Не ученицей (хотя рыжий еще ничему меня не научил) и не девицей в беде. И не обычной девушкой восемнадцати лет.
Я хотела, чтобы он видел меня женщиной.
И я знала. Я знала, что это глупо, может, запрещено. Он не говорил этого прямо и знаете, что? Нет. Я не собиралась о таком думать. У него были животные инстинкты, но он не говорил, что использует их на мне.
Даже жаль.
Я выбрала черное платье (в последнее время я напоминала Мортишу Адамс). Вырез был низким, и хоть моя грудь не была большой, ключицы смотрелись красиво, и тонкие лямки намекали на большее, но были уместны за семейным ужином. Я добавила пояс на талии и босоножки золотого цвета без каблуков. Я полюбовалась собой в зеркале. Я собрала волосы в прическу, что было редкостью, но не стала надевать украшения.
Я выглядела неплохо.
Готовь свое сердце, ДжейДжей Абрамс.
Я глубоко вдохнула и вышла из комнаты в коридор
Скрип.
Паника пробежала по моей спине.
Дверь комнаты Перри медленно приоткрылась, пока я шла мимо.
Я шла дальше, по коже пробежали мурашки, я смотрела на дверь.
Скриииип.
Она открылась чуть шире.
Я хотела списать это на ветер. Ветерок из окна. Но сегодня было влажно, и воздух был неподвижным, как мое тело сейчас.
«Иди, говорила я себе. Хватит пялиться. Иди».
Но я стояла там.
Дверь открылась еще немного, брешь росла. Я увидела край кровати. Окон.
Высокую тень в окне.
Дверь стала закрываться, тень пропала, и я не успела ее рассмотреть.
Ада, прошептала мама из комнаты.
Ада! закричал отец снизу.
Я побежала по лестнице, вылетела на кухню, едва дыша, сердце колотилось.
Что произошло?
Не поможешь? возмутился папа, поворачиваясь с каре ягненка. Он нахмурился. Что с тобой?
Я покачала головой, пытаясь собраться, прогнать холод из живота.
Я в порядке.
Тогда помоги накрыть на стол, он окинул меня взглядом. Что на тебе?
Я закатила глаза и схватила домашнее мятное желе, в тайне радуясь, что его возмущения все вернули в норму.
Пять минут спустя соседи позвонили в дверь.
Ответь! прокричал папа из кухни, у него были проблемы с рисом.
Я и так собиралась! проорала я, будто став пятнадцатилетней не в лучший момент. Я закрыла глаза, глубоко вдохнула носом и открыла дверь.
Доун и Найтли были на крыльце, Джей и Джейкоб стояли на дорожке за ними.
Доун держала поднос, накрытый фольгой, улыбалась идеальными белыми зубами.
Чизкейк. Сейдж сказал, вы такое еще не пробовали.
Я улыбнулась, надеясь, что губы не дрожат.
А как вы думаете?
Он неплох, сказала она со смешком. Сейджэксперт в сладостях.
Особенно с тобой, тепло сказал он, целуя ее в лоб. Она захихикала как ребенок в ответ.
Ох. Отвратительно.
Я впустила их, радуясь, что они нарядились. Доун была в серых штанах и шелковой зеленой блузке без рукавов, ее руки были тонкими, бледными и в веснушках. Она напоминала мне старшую версию Джулианны Мур, с той же улыбкой и спокойной энергией. Сейдж был в штанах цвета хаки и черносерой гавайской рубашке. И в шлепках.
Я старалась не думать о его обуви, взглянула на Джейкоба и Джея, которые остались на дорожке, словно собирались довести Найтли и уйти.
Вы заходите или как? спросила я, уперев руку в бок.
Они переглянулись со странными лицами. Как обычно.
Я бы смотрела на Джея, но Джейкоб выглядел необычно. Его костюм был светлозеленым, а рубашка под пиджакомяркооранжевой. Ему нужен был новый гардероб, и мне было все равно, побывал он в аду или нет.
Ну? спросила я, ощущая, как Сейдж и Доун задержались за мной в фойе.
Джей виновато улыбнулся, и у меня чуть не подкосились ноги.
Прости. Мы не хотим мешать.
Я загибала пальцы:
А. Вы приглашены. Б. Если не войдете, каре ягненка будет сделано зря, а вы бы не хотели видеть моего папу в ярости.
Джейкоб кивнул Джею и очаровательно улыбнулся мне.
Конечно, милая.
Они вошли, Джей задел меня, проходя мимо, и я пыталась глупо понять, намеренно это было или нет. И от него прекрасно пахло, и я сделала вид, что не вдыхала глубоко его аромат.
Боже, это хуже, чем в старшей школе.
Папа вышел из кухни, не дав мне опозориться. И хоть все знали друг друга, мы вежливо представились (Джейкоб благодарил за приглашение), и все сели за стол. Мы с папой были во главе стола, и я с долей страха поняла, что заменяла маму.
Последовал обмен приятностями, когда папа показал еду («О, вкусно выглядит, и я так давно не ела ягненка» от Доун и «Не стоило тратить на нас столько времени» от Сейджа), и все принялись за ужин.
Я наблюдала за отцом, он сложил ладони и склонил голову. Он поднял взгляд, посмотрел на меня, спрашивая, уместно ли это. Для него молитва была важна.
Пап, я кашлянула. Ты хочешь помолиться?
На его лице мелькнуло облегчение.
Да, он посмотрел на остальных. Вы не против?
Они не были против, даже Джей и Джейкоб, которые всетаки имели дело с демонами. Но я была уверена, что Джейкоб был в долгу перед всевышним за то, что его вытащили из ада.
Отец зачитал простую и короткую молитву тихим голосом, полным эмоций. Все склонили головы, и я взглянула на Джея. Он сидел слева от меня и часто задевал своим коленом мое.
Он смотрел на меня.
Я моргнула, пытаясь улыбнуться, но было чтото не так в его взгляде. Он словно не видел меня. И словно это был не он. Мне стало не по себе, будто я смотрела на чужака.
И он не был хорошим.
А потом Джей тряхнул головой, словно задремал, испуганно улыбнулся мне и стал молиться, по крайней мере, напоказ.
Аминь, сказали все, я рассеянно повторила. Мне все еще было не по себе.
Папа стал передавать тарелки, со стороны Сейджа подавали ягненка, с Джейкоба начинали подавать рис. Но теперь я смотрела на Джейкоба, пока все говорили о еде и шептали благодарности.
Он был взволнован. Он улыбался и слушал разговоры, но ерзал на стуле, крутил золотые часы на запястье, озирался, словно слушал и разговоры за комнатой.
Похоже, папа заметил это, потому что смотрел на него миг и спросил:
Вы с Джеем родственники? Отец и сын?
Джейкоб рассмеялся, на миг расслабившись. Даже Джей улыбнулся.
Нет. Но он часто кажется моим сыном, сказал Джей. Не слушается меня!
Они рассмеялись, словно это было смешной шуткой, и вскоре все присоединились. Но за смехом я видела напряжение в глазах у всех, словно все лишь играли. Я не знала, были ли все на грани, или просто создавалось такое впечатление.
Доун, Сейдж, сказал отец, указав на них вилкой, как вы познакомились?
Пара переглянулась, вскинув брови. Они пытались понять, какую историю рассказать.
Это забавная история, Сейдж улыбнулся ему, и я знала, какую версию папа получит. Доун была музыкальным журналистом, описывала наш тур. Она ехала с нами в автобусе и все такое, с ее веснушками, длинными ногами и непослушными волосами, задавала не те вопросы, искала чтонибудь интересное. Я ненавидел ее.
Доун ткнула Сейджа в бок, ее улыба стала шире. Я посмотрела на Джейкоба, который тоже был в туре, но он не обращал внимания. Он словно слушал когото еще, и он не был рад.
Так это не была любовь с первого взгляда? спросил папа. Мое сердце невольно таяло изза него. Я знала, что так было у него с мамой.
О, была, сказал Сейдж. Я просто не сразу понял.
А я любила его до встречи, добавила Доун. У каждой нормальной девушки с хорошим вкусом в музыке был плакат «Гибрида» на стене.
Папа заговорил об актере Грегори Пеке, и как его жена была журналисткой, брала у него интервью. Доун повернула разговор на меня, мой блог и талант дизайнера.
Когда мы почти доели ягненка, и некоторые почти вылизывали тарелки, Сейдж ушел в туалет.
Джей, сказал отец, какая у тебя работа?
Я смотрела на Джея, не зная, что он скажет, а потом взглянула на отца, решив, что он слишком приставучий.