Он не сводил с него глаз, пока Билли наливал виски.
Билл налил стакан до половины.
— Воды сам добавь, — сказал он. — Тут еще только на одну порцию.
— А больше нет? — спросил Ник.
— Есть сколько хочешь, только отец не любит, когда я починаю бутылку.
— Ну конечно, — сказал Ник.
— Он говорит: те, что починают бутылки, в конце концов спиваются, — пояснил Билл.
— Правильно, — сказал Ник. Это произвело на него большое впечатление. Такая мысль никогда не приходила ему в голову. Он всегда думал, что спиваются те, кто пьет в одиночку.
— А как поживает твой отец? — почтительно спросил он.
— Ничего, — сказал Билл. — Правда, иногда на него находит.
— Он у тебя молодец, — сказал Ник. Он подлил себе в стакан воды из кувшина. Виски медленно смешивалось с водой. Виски было больше, чем воды.
— Что и говорить, — сказал Билл.
— Мой старик тоже неплохой, — сказал Ник.
— Ну, еще бы, — сказал Билл.
— Он уверяет, что никогда в жизни не брал в рот спиртного, — сказал Ник торжественным тоном, точно сообщая о факте, имеющем непосредственное отношение к науке.
— Да, но ведь он доктор. А мой старик — художник. Это совсем другое дело.
— Мой много потерял в жизни, — с грустью сказал Ник.
— Кто его знает, — сказал Билл. — Неизвестно, где найдешь, где потеряешь.
— Он сам говорит, что много потерял, — признался Ник.
— Моему тоже нелегко приходилось, — сказал Билл.
— Значит, один черт, — сказал Ник.
Они смотрели на огонь и размышляли над этой глубокой истиной.
— Пойду принесу полено с заднего крыльца, — сказал Ник. Глядя в камин, он заметил, что огонь начинает гаснуть. Кроме того, ему хотелось доказать, что он умеет пить и не терять здравого смысла. Пусть отец никогда не брал спиртного в рот, Билл все равно не напоит его — Ника, пока сам не напьется.
— Выбери из буковых потолще, — сказал Билл. Он тоже был полон здравого смысла.
Ник возвращался с поленом через кухню и по пути сшиб с кухонного стола кастрюлю. Он положил полено на пол и поднял ее. В кастрюле были замочены сушеные абрикосы. Он старательно подобрал с пола все абрикосы — несколько штук закатилось под плиту — и положил их обратно в кастрюлю. Он подлил в абрикосы воды из стоящего рядом ведра. Он гордился собой. Здравый смысл ни на минуту не изменял ему.
Он подошел с поленом к камину. Билл встал и помог ему положить полено в огонь.
— Полено первый сорт, — сказал Ник.
— Я берег его на случай плохой погоды, — сказал Билл. — Такое всю ночь будет гореть.
— И к утру горячие угли останутся на растопку, — сказал Ник.
— Верно, — согласился Билл. Разговор шел в самом возвышенном тоне.
— Выпьем еще, — сказал Ник.
— В буфете должна быть еще одна початая бутылка, — сказал Билл.
Он присел перед буфетом на корточки и достал оттуда квадратную бутылку.
— Шотландское, — сказал он.
— Пойду за водой, — сказал Ник. Он снова ушел на кухню. Он зачерпнул ковшиком холодной родниковой воды из ведра и налил ее в кувшин. На обратном пути он прошел в столовой мимо зеркала и посмотрелся в него. Узнать себя было трудно. Он улыбнулся лицу в зеркале, и оно ухмыльнулось в ответ. Он подмигнул ему и пошел дальше. Лицо было не его, но это не имело никакого значения.
Билл уже налил виски в стаканы.
— Не многовато ли, — сказал Ник.
— Это нам-то с тобой, Уимидж? — сказал Билл.
— За что будем пить? — спросил Ник, поднимая стакан.
— Давай выпьем за рыбную ловлю, — сказал Билл.
— Хорошо, — сказал Ник. — Джентльмены, да здравствует рыбная ловля!
— Везде и всюду! — сказал Билл. — Где бы ни ловили.
— Рыбная ловля, — сказал Ник. — Пьем за рыбную ловлю!
— А она лучше, чем бейсбол, — сказал Билл.
— Какое же может быть сравнение? — сказал Ник.