Я было потянулась к браслету, но дагар меня опередил. Одним смазанным движением, он переместился от двери, ко мне, и первым подцепил злополучное украшение. После чего, кривя губы в ехидной улыбке, сграбастал моё запястье, и легонько поцеловав тонкую кожу, защёлкнул застёжку браслета. Как я поняла потомпоцелуй был отвлекающим маневром, чтобы я не успела отнять руку.
Ведь ты не откажешь мне, любимая? промурлыкал этот гад таким тоном, что я невольно залилась краской и опустила глаза.
«Тебе стоило самой его надеть», неожиданно послышался голос наглого дагара в моей голове. «Потому что теперь, снять его могу только я», добил меня он.
Мамочки! Пресветлая, кажется, я только что влипла. С одной стороны, возможность общаться мысленно, нам очень даже пригодиться, с другойя рассчитывала на то, что присутствие принцессы не позволит мужчине вгонять меня в краску.
«Ах да, забыл сказать», он улыбнулся ещё шире. «Твои мысли теперь закрыты от всех, кроме меня».
Точно влипла. Окончательно и бесповоротно. Абсолютно довольный собой дагар вручил принцессе небольшую деревянную коробочку, в которой находился её собственный артефакт. Очень милый, и на вид абсолютно безобидный кулон в виде ромашки. В той же коробочке нашёлся и шнурок, на который её высочество повесила подарок, и завязала вокруг шеи.
Не потеряй его, наставительно произнёс Дориан. Замены, увы, нет.
Девушка кивнула.
Ваши легенды обсудим завтра днём, а сегодня, вам стоит попрактиковаться в неформальном общении, и придумать себе имена. Справитесь?
Поскольку я всё ещё находилась в некотором шоке, за нас двоих ответила принцесса. Удовлетворённый её уверениями, мужчина ушёл из кухни, а я поняланочью случилось что-то, о чём я не помню, но оно кардинально всё изменило. И вообще, последние несколько дней перевернули всё вверх дном, и я не совсем уверена, как мне стоит себя вести. Как себя вообще ведут молодые, влюблённые девицы, не тащащие на себе огромный багаж комплексов и скелетов из прошлого?
Глава двадцать восьмая
На удивление, после этого происшествия день прошёл более чем спокойно и размеренно. Я пообещала себе подумать обо всём случившемся позже. Напримерзавтра. Или ночью, но точно не сейчас. Помогавшая мне с тестом для слоёных пирожков Алексия, перемазалась мукой, но была абсолютно счастлива. О том, как забавно она выглядела, я решила не говорить, а потому только тихонько подхихикивала, слушая её почти непрерывное щебетание.
Ближе к вечеру, когда с домашними делами было покончено, а на девушку можно было смотреть, не пряча улыбку в уголках губ, в дом рыжей молнией влетела жена Арги.
Никки! Ты ещё не готова! окинув взглядом наконец-то присевшую на диван меня, всплеснула руками ушастая. На закате мы обязаны быть в храме! А ну вставай!
В своём красном наряде, ушастая и хвостатая выглядела сногсшибательно. В длинные волосы тут и там были вплетены алые ленты, а вместо традиционных штанов, сейчас она красовалась в обманчиво длинной юбке. Фокус был в том, что та состояла их длинных шёлковых полос, при каждом движении открывающих стройные ноги лисички. Так что пока она стояла смирно, вы выглядело вполне пристойно, но стоило ей сделать шаг, и наряд становился до безобразия неприличным. Впрочем, по меркам нашего королевства, все их наряды, неприличны, дальше некуда.
Думать о том, чтобы отказаться от праздникане приходилось. Этот вопрос я обсудила с Алексией ещё днём, и она клятвенно заверила меня, что совсем не обидится, если я пойду.
«Я понимаю, что буду чувствовать себя неуютно, среди них», сказала она тогда, даже не пытаясь спрятать грустной улыбки.
В четыре руки, меня подняли с дивана, и погнали переодеваться. Оказалось, что сшитый девушками наряд, как две капли воды, похож на тот, в который была облачена жена Арги, если не считать цвета. Мне предстояло идти на праздник в наряде из небесно-голубого шёлка, расшитого бисером и крохотными слезинками стекла. Всё также в четыре руки, в мои несколько взлохмаченные их стараниями волосы, были вплетены ленты и искрящиеся в свете закатного солнца бисерины.
Красавица, осмотрев плоды рук своих, констатировала ушастая.
Глаз не оторвать, поддакнула ей Алексия.
А любому мужчине, протянувшему руки, я их оторву, внёс своё веское слово дагар, застывший в дверном проёме.
Ой, да не волнуйся ты! махнула в его сторону рукой ушастая. Сегодня только женский праздник. Мужчины празднуют, когда луны нет.
И схватив меня за руку, утащила вон из спальни. Я только и успела, что помахать на прощание рукой Алексии, и поймать несколько потемневший взгляд дагара.
* * *
От дома, в котором поселились мы с Дорианом и Алексией, мы с рыженькой едва ли не бежали, почти до самого места празднования. Уже подходя к калитке, я услышала чуть уловимое фырканье спрятавшихся в кроне большого дерева парнишек. Сомнений в том, что им было не больше пятнадцати, быть не могло. Только в этом золотом возрасте, так заметна ломка голоса.
Смотри, ещё ведьмы на шабаш прибежали, я едва не представила, как этот мелкий ушастик тычет в нас пальцем.
А ну марш домой! неожиданно прикрикнула рыжая, смотря прямо на дерево. Сейчас мамкам расскажу, что вы подглядывать припёрлись!
Послышался хруст веток, шуршание листьев, и несколько теней с поразительной скоростью понеслись прочь. Только пятки мелькали.
Охальники малолетние, посмеиваясь, объяснила рыженькая. Интересно им, чего все женщины поселения каждую полную луну всю ночь делают.
И как, хоть один подсмотреть смог? поинтересовалась я, только сейчас понимая размах праздника.
Это же надо, раз в месяц всю ночь праздновать. И что-то мне подсказывает, что упасть под стол, как это иногда бывает на привычных мне попойках, тут не дадут.
Ну ты же видела, как селение защищено? хмыкнула девушка. Вот и территория храма, где мы празднуем, тоже.
Ого. Вот это размах. И что же за таинство у них такое, что даже собственным мужьям или сыновьям знать не положено? И что ещё интересней, почему допустили меня? Ведь я чужая, как ни крути.
Солнце едва-едва не касалось горизонта, так что развивать тему рыженькая не стала. Просто схватила меня за руку, и потащила внутрь. Стрелой пролетев через огромный двор, она поклонилась стоящим у входа в храм женщинам, и уже значительно медленнее вошла в него. Стоит заметить, что находящиеся в храме женщины, выглядели по-разному. Чем они были старше, тем больше на них было одежды, и тем скромнее казались наряды.
Кивнув на огромную, и даже на вид очень мягкую подушку, по цвету идеально подходящую к моей юбке, ушастая нашла видимо свою, ярко алую, и бросила её на пол рядом со мной.
Задавай вопросы, если что не понятно, шепнула она мне, кивнув уже знакомым мне девушкам.
Последовав её примеру, я тоже улыбнулась девушкам, и приветливо помахала рукой. Если бы не они, то не участвовать мне в сегодняшнем мероприятии. Правда не знаю, хорошо это, или плохо.
Дальше было странно. Стоило в зал войти достаточно пожилой женщине, в кипенно белых одеждах, и все как одна присутствующие, склонили головы.
Это главная жрица, шепнула мне рыженькая. Сейчас благословлять будет.
И действительно. Вошедшая, шла медленно, касаясь каждой и шепча какие-то слова. Прошло несколько минут, перед тем, как настала моя очередь. Когда ладонь жрицы легла мне на макушку, я невольно напряглась, ожидая непонятно чего. Ясно, что если меня пригласили на закрытый праздник, то вреда не причинят, но всё же. Осторожностьне лишняя, или это просто моя паранойя решила поднять голову?
Любви и лёгкости тебе, дитя, очень приятным голосом, с нотками очень похожими на те, что звучали в речи Марии, прошелестела женщина.
Как не странно, ту самую лёгкость, я почувствовала едва ли не сразу. Даже браслет, который весь день оттягивал руку, как будто стал легче, а его наличие стало приносить не раздражение, а какую-то иррациональную радость.
Спасибо, не удержавшись, прошептала я одними губами.
Отдохни сегодня душой, неожиданно напутствовала жрица. Сбрось старый груз, он не принесёт тебе счастья.
Погладив мои волосы, она двинулась дальше, словно ничего не произошло, а я осталась сидеть, поджав под себя колени, и впервые за свою сознательную жизнь, не думала о том, что будет завтра и чем мне это грозит. Когда две прелестные ушастые девочки разнесли кубки с чем-то алкогольным, я, не задумываясь, поступила как всевыпила всё до последней капли. И вот тогда мне стало по-настоящему хорошо.