Ты не вернешься в Шиан, не вопросгорькое утверждение.
Я и не думала об этом. Полагала, что моя судьба связана с Афаллией и Его высочеством и, покидая отчий дом, понимала, что больше никогда не увижу ни его, ни свою семью.
Я тоже считала, что не вернусь в Шиан. Никто из нас не думал иначе и теперь так странно осознавать, что мы, быть может, все же увидим его снова.
Увидите, обязательно, слова полны радости преувеличенной, чрезмерно бодрой, но оставляют кислый привкус на языке. Я искренна, но отчего-то кажется, будто лгу, обещаю то, что никогда не случится.
Мы с Айянной допоздна сидим в спальне, болтаем обо всем, делимся воспоминаниями о детстве и совместных проказах, о доме и наших семьях, скрывая за надуманным весельем печаль расставания. Я рассказываю о Мартене, и девушка улыбается, желая нам счастья. Наконец приходит Эллина, и мы прощаемся. Крепкое объятие, напутствия и робкая надежда, что однажды мы сможем написать друг другу.
Слезыони прячутся в уголках глаз, под опущенными ресницами, за торопливым поворотом головы.
Отчетливое понимание, что я и впрямь больше никогда не увижу Айянну. Я стараюсь запомнить подругу смеющейся и беззаботной, но не могу забыть ее лицо в играх света и теней, не могу избавиться от липкого, холодного предчувствия беды.
Я надеваю легкую накидку, прячу руки в ее складках и прошу каждую из девушек зайти ко мне по очереди. Говорю теплые слова, прощаюсь, встречаю растерянные, недоуменные взгляды, однако причин не объясняю. Я отчаянно боюсь расплакаться, боюсь рассказать им всес Винсией, Зайрой и Ядирой меня связывают отношения дружеские, однако не столь близкие, доверительные, как с Айянной. Возможно, им лучше не знать всех подробностей, не знать, почему я так поступила. Даже Мартену я, скованная данной Герарду клятвой, не смогу поведать всю правду.
Кадиим покидает покои последним, пожелав мне доброй ночи. Мне остается лишь вежливо кивнуть, в последний раз взглянуть на духа, когда он выходит из спальни, закрыв дверь, нельзя, чтобы он заподозрил неладное раньше срока, догадался, что я отдала кольцо. Знаю, Кадиим не позволил бы, но так будет лучше для всех. Артефакт должен находиться у той, кого дух действительно сможет оберегать, и оберегать сейчас, а не лежать бесполезной вещью в ожидании рождения и взросления следующей лунной сестры.
Мартен пришел в полночь, на сей раз полностью одетый, с темно-серой плотной тканью в руках.
Хвала праматери! воскликнула Эллина, коротавшая время вместе со мной в спальне. Я уж думала, не случилось ли чего.
Все хорошо. Так хорошо, что даже несколько подозрительно, Мартен положил сложенную ткань на край постели, поцеловал меня. Губы холодные и сам он словно окутан прозрачным покровом мороза. Во взгляде вопрос, в глазах серебро искрящегося на солнце льда. Не передумала?
Нет, некуда отступать, даже если бы я захотела.
Но я и не хочу. Не хочу возвращаться в Шиан, как бы ни было больно, как бы я ни скучала по родине и семье. Как бы ни было страшно, не хочу испытывать добрую волю Герарда, не хочу становиться его наложницей.
Что значитподозрительно? вмешалась Эллина.
Слишком тихо и в этом крыле дворца охраны меньше, чем обычно, пара выходов с территории и вовсе не охраняется. Словно ждут не дождутся, когда мы сбежим.
Сегодня после завтрака Лайали навестила королева. Пришла со свитой, как и положено, но беседовать пожелала наедине. Впрочем, я заметила среди фрейлин новый запах, и он же остался здесь и в гостиной. И покои принцессы Элеонора покинула в сопровождении жреца Ароона. Лицо было скрыто капюшоном, но раньше я его в свите королевы однозначно не видела, лисица легонько постучала указательным пальцем по крылу носа тем жестом, что свойственен двуликим, привыкшим полагаться на обоняние.
Ароонский жрец? Накануне свадьбы для невесты обычно приглашают жрицу Гаалы или другой богини, покровительствующей браку и домашнему очагу, Мартен нахмурился, посмотрел пытливо на меня. Чего он от тебя хотел?
Ее величество хотели побеседовать со мной о свадьбе, я говорю почти правду, стараюсь не выдать себя ни словом, ни запахом. Она вспоминала свою, как когда-то выходила замуж сама, немного упомянула о супружеской жизни.
Брови оборотней приподнимаются в едином порыве удивления.
Я хотела сказать, королева всего лишь поделилась воспоминаниями о своем замужестве, исправилась я торопливо.
А жреца зачем привела? спросил Мартен требовательно.
Для чего еще приводят жрецов, неважно, каких богов? я обняла мужчину, прижалась на мгновение к нему в попытке успокоить, погасить его подозрительность. Для бесед о богах и предназначении, не более.
Через плечо Мартена вижуЭллина тоже нахмуриласьи бросаю на нее умоляющий взгляд, надеясь, что лисица не выдаст меня, не озвучит своих догадок, если таковые возникли.
Ты все свои дела уладила?
Да.
Оденься потеплее, но с собой ничего не бери.
Я кивнула, разжала руки, и Мартен отошел к ближайшему столику, повернулся спиной к нам, хоть в том и нет нужды: я не переодевалась ко сну, оставшись в дневном платье, чем, полагаю, еще сильнее удивила и компаньонок, и служанок. Но мне уже все равно, кто что подумает и сколько подозрений это вызовет. Все, что казалось важным несколько дней назад, сегодня и впрямь потеряло всякий смысл.
Эллина помогла мне одеться для выхода, поправила отороченный мехом капюшон накидки. Подала было перчатки, но Мартен обернулся, останавливая лисицу жестом, и протянул мне маленькую коричневую флягу.
Предлагаешь выпить на посошок? удивилась Эллина.
Почти. Но не тебе, Лин. Лайали, веришь?
Всегда, я взяла флягу, сделала глоток.
Сладкое вино, но в него что-то добавлено, чувствовался горьковатый привкус.
И ты даже не спросишь, что там? похоже, лисица поняла назначение напитка. А если бы туда был подмешан яд?
Я бы никогда не причинил и не причиню вреда своей паре, с оттенком недовольства возразил Мартен.
Значит, я бы приняла яд, еще несколько глотков, и голова начала послушно кружиться, тело стало неожиданно легким, воздушным, очертания спальни поплыли.
Все-все, достаточно, мужчина забрал флягу, закрыл и спрятал во внутренний карман куртки. Тебе надо лишь немного поспать, а когда ты проснешься, все это останется позади.
Да вы действительно парочка безумцев, покачала головой Эллина и надела на меня перчатки. Не уверена, что сейчас я смогла бы справиться сама, собственная рука двоилась.
Эллина, а что будет с тобой? ощущение легкости в теле неожиданно уступило тяжелой, неповоротливой волне сонливости, сковывающей по рукам и ногам.
Не волнуйся, я о себе позабочусь, Эллина улыбнулась лукаво. Недаром из всех оборотней лисы и коты считаются самыми хитрыми и изворотливыми, ни один волк или медведь с нами не сравнится. Ну да скоро ты и сама можешь в этом убедиться, лисица обняла меня осторожно, едва касаясь, словно я хрупкая статуэтка из иолийского бирюзового фарфора. Даст то праматерь, свидимся еще, Лайали. Если не в этой жизни, так в следующей.
Лисица отступает, и я зачем-то, как в детстве, машу ей рукой. Отяжелевшие веки опускаются сами, кажется, я падаю в пропасть без дна, лечу в черной, беспросветной пустоте и неизвестности. И последним ощущением из внешнего мира щеки касается легкий, слабый ветерок
* * *
Я хочу, чтобы мне приснилось море или снова тот красивый портовый город, но отчего-то вижу Герарда. Он сидит в кресле перед горящим очагом, в роскошно обставленных покоях, в одеждах афаллийского придворного, но, вопреки принятой моде, черный костюм его прост, скромен. Хмурое лицо обрамляет борода, невидящий взгляд устремлен на танцующие язычки пламени, в руках полный наполовину кубок.
Я же сказал, не сегодня, произносит вдруг, не оборачиваясь.
Почему?
Я узнаю девичий голос, хотя и не вижу еще его обладательницу.
Изабелла.
Потому что я не в настроении.
Всеблагая Гаала! Один вечно занят, другой не в настроении, а мне что прикажете делать?