Алард Танар хорошо играл в карты. Рэйн подозвал его как-то, чтобы бывший шурин сменил его в приме, а когда отвлёкся от разговора с принцами и обернулся взглянуть на жену, оставленную в паре, то увидел нечто необычное.
Лорд Танар был грубовато порывист и улыбчив, заразно, прилипчиво восторжен, как если бы был чистокровным крылатым, который в первые две сотни лет постоянно испытывает немотивированную эйфорию и провоцирует на веселье всех окружающих. Такой стиль был в корне противоположен тому, к которому привыкла Мён. Рэйна характеризовали врождённое изящество и продуманность движений, которые при иных временах и культурах могли бы назвать то заторможенностью, то осторожностью, то манерностью и как угодно ещё, вплоть до женоподобной или мутной странности. И в результате, столкнувшись с тем, кто настолько противоположен привычному во всём супругу, Мён была поражена. Алард сразу вызвал в ней бурю эмоций: раздражение, неприязнь, потом любопытство, смущение, и, по какой-то причиневосхищение. Игра в приму длилась достаточно, чтобы Мён окончательно перестала раздражаться и заразилась оптимизмом Аларда, а так же стала завидовать чистоте побуждений и активной реакции маркиза на всё вокруг.
Он ей понравился. И всё это Рэйн с интересом наблюдал. Древнейшие легко распознавали такие вещи и, стоя рядом с Рэйном, другие принцы уже заключали пари на то, будет ли длительной связь Мён с Алардом Танаром или же будущие любовники скоро оставят друг друга.
Что же? Никому в голову не придёт вероятность того, что принцесса Марина может оказаться преданной женой? в недоумении, чуть злясь, спросил принц Линдон Макферст.
Её происхождение говорит против этого, с непроницаемым лицом сказал принц Адмор и скрестил руки.
Верно, кивнул Хайнек Вайсваррен. Адмор протянул руку ему, и друзья столкнули кулаки в дружеском согласном жесте, который каждый древнейший хоть раз в жизни, но видел.
Фиты очень остро реагируют на желание создать с кем-нибудь потомство, а местные люди с большим трудом отказывают себе в удовлетворении того же самого инстинкта. Они вообще не умеют поддерживать тело в спокойном состоянии, объяснил принц Вир.
А что же ты, Рэйн? Тоже считаешь такую характеристику за констатацию факта?
Проще воздержаться от
И даже не чувствуешь желания избить кого-нибудь из них? недоумевал Макферст, имея в виду принцев, оскорбивших честь Марины своими предположениями. Никогда не думал, что настанет такой день, но я в бешенстве: хочешь, я сделаю всё за тебя?
Сейчас я начисто лишён агрессивности, Линдон, даже такой.
Может ты слабак? стал подначивать Рональд Мэйн. Он даже наклонился так, чтобы заглянуть в лицо Рэйна, но тот его отодвинул:
Не мешай смотреть.
Тебе это нравится, что ли? Сапфир давным-давно говорил мне, что ты, Рэйн, опасный псих и извращенец, но
Я просто хочу знать, что и как будет.
Ну, тогдапротянули одновременно Макферст и Мэйн, и все засмеялись. Из-за своей не испорченности Макферст мог решить, что Рэйн собирается всё-таки вмешаться, как и положено неравнодушному мужу. Но Мэйн из-за долгой, очень долгой в прошлом дружбы с ясновидящим, во всём искал способы предвидеть и предвосхищать, потому слова Рэйна "хочу знать как всё будет" успокоили старого приятеля Сапфира.
Надо сказать, что Рональд Мэйн достаточно хорош был в этом. Он мог запросто предсказать, как будут развиваться события. И, хотя все принцы, разве что кроме молодых Ханта и Макферста, сами по себе легко предугадывали события, Рональд Мэйн всё же соображал в таких вещах лучше.
А что ты думаешь, Рон? спросил у Мэйна малорослый принц дождя.
У людей, таких как ты, называли рогоносцами, малыш. Но ты таким родился, с рогами, я слышал так что я даже не знаю, есть ли смысл пророчить тебе рост ну твоих рогов, хотя бы
Смешки принцев, сдержанные и, наоборот, громкие, заглушили продолжение фразы Рональда.
Все от карточного стола и не только, оглянулись на расшумевшихся принцев. Мён встретилась взглядом с Рэйном. Супруги посмотрели друг на друга и отвернулись. Рэйн продолжил наблюдать за Алардом Танаром с вежливой улыбкой на лице.
Сторонние интимные дела жён Рэйн сравнивал с грязью, налипшей на сапоги. Можно счищать грязь, а можно не обращать на неё внимания и идти дальше. Тут одно верноот грязи не избавиться вполне, пока не выберешься и не начнёшь идти посуху. И брак не будет в порядке, пока не будет пройден весь путь этих дурных чувств супруги, какой бы она не была верной или ветреной.
Так Рэйн вовсе не считал нужным что-либо объяснять жене. Он некоторое время намеренно сталкивал Аларда с Мён, чтобы ускорить появление между ними отношений, а потом всё разрушить и сделать это прежде, чем слухи о его "растущих рогах" захватят Ньон.
Но Мён сравнительно скоро сообщила, что беременна.
Тогда Рэйн, пользуясь тем, что они наедине в её спальне, рассказал супруге о своих мыслях.
Она вполне понимала, что если бы ему нужна была точность, то подверглась бы допросу и в его власти получить все ответы, при помощи, хотя бы, способностей крылатого.
Я бы хотела рассказать тебе всё, как есть, тяжело сказала Мён, вытирая со лба выступивший пот.
В ответ на мою искренность я меньшего и не жду.
Вот как?
Да. Ну, я слушаю.
Рэйн, она опустила голову на сложенные руки, лежащие на туалетном столике и напряжённые до предела. Что ты сделаешь со мной?
Ничего, милая. Я тебя пойму. Мы говорили о беременности, помнишь? Ты сделала то, о чём я просил тебязачала моего ребёнка, наследника Росслей. Осталось только родить его и защитить. Затем ты можешь быть свободна, ты можешь выйти за Танара, если захочешь, если захочет он. А он захочет, не так ли?
Да.
Значит, вы уже говорили об этом.
Он сказал, что влюбился в меня, сделал предложение почти сразу же.
Как мило, прокомментировал Рэйн. Жаль, меня там не было, а то бы сказал тебе, была ли это ложь во имя эффекта, или нет.
Ой.
Подумала об этом, наконец? Что между вами было?
Мён, наконец, повернула голову, не поднимая её от рук, и посмотрела в лицо Рэйну. Она молчала.
Ой, теперь была очередь Рэйна удивляться своим открытиям. На данный момент неприятным. Он прикрыл пальцами рот и, округлив глаза, спросил: Как тебе не стыдно, Мён? Ребёнок-то хоть мой, вообще?
Твой, рассердившись, и одновременно краснея от стыда, сказала эрц-принцесса и повторила то же, глядя мужу прямо в глаза, чтобы он увидел, что она не лжёт.
Вот и хорошо, вот и умница, похвалил Рэйн. А теперь как тебе козетка в будуаре?
Она хороша. Но? насторожилась Мён.
Она подошла бы для длинной истории со всеми описаниями и даже восхищёнными ахами и охами.
А ведь верно, сказала Мён и пошла в соседнюю комнату, поверив. И ты выслушаешь меня и не задушишь?
Клянусь, что не задушу. Наоборот, могу заснуть в процессе рассказа. Заранее прости.
Уютно устроившись на одном конце козетки, Мён начала говорить.
Рэйну все её чувства к Аларду были безразличны, немного неприятны, но он терпеливо слушал. Ему необходимо было стать ближайшим доверенным лицом этой женщины, если уж в другой роли он не подошёл ей. К тому же позволяя свободно высказаться, он снимал с неё множество страхов и внутренних переживаний, которые были вредны для будущего ребёнка.
Часто он замечал, что напряжение некоторых беременных женщин, плохо сказывались на наследниках. Грехи и неудачи родителей всё равно лежат на детях, но не всегда это заметно. Легенда гласит, что женщина, вынужденная отпустить на войну мужа, может как родить морально ущербных близнецов, что плохо, так и произвести на свет ребёнка со слабым сердцем, вынужденного оставить всякие мысли о полётах. Так, говорят, постоянно бывало у герцога Сильвертона и его первой женыЭллиан. Близнецы Роджер Кардиф и Брайан Валери родились после гражданских волнений. Их брат, умерший в детстве, был зачат прямо перед нападением перевёртышей извне. Эллиан говорила, что в обоих случаях у неё от переживаний изматывающе болело сердце.
Так что он слушал и слушал, пока не наступила ночь. Влюблённые женщины могут говорить о своих мужчинах с вдохновением долгое время. И, значит, Мён действительно прикипела сердцем к эскорту.