Нет души? Я перестала чертить руны и опустила руки, шокировано посмотрел на брата Лимеса. Я даже не заметила, что руны стали исчезать, так как заклинание нельзя было прерывать. Ты его и, правда, тогда убил. Вся это его ненависть во взгляде, безразличное отношение ко всему. Я как будто с самого начала это знала. Человек не может так сильно измениться. Догадывалась. Где-то в глубине души. Зачем? Ты ведь его брат. Я смотрела на этого человека и не понимала его. Как можно было так поступить с собственным братом.
Именно потому, что я его брат, я это и сделал. Каждый должен платить за свой проступок. Особенно за предательство. Это семейное дело. Никто не имеет право идти против семьи, даже ради глупой подростковой влюбленности. Но знаешь, что, его голубые глаза зажглись ярким светом, и мне пришлось закрыть свои. Так как он снова стал использовать магию подчинения. Мне даже нравиться такой брат. Без души он убивает, без всякого сожаления. Чувства? Кому они нужны. Я почувствовала, как магию подчинения вновь пытается меня захватить и уже трясущей рукой стала заново чертить руны.
Меня сейчас переполняли эмоции. Гнев, жалость, злость, желание убить этого человека. Как можно так относиться к собственному брата? Убить его, а после вернуть к жизни, но уже без души. «А то я думала, в чем причина его такого быстрого изменения». «Он даже тогда, был готов убить меня». «Если бы я знала Лимес, то вернулась и похоронила тебя тогда». «Прости» «Прости меня». Я расплакалась, но заклинание все, же закончила чертить. Воздух накалился вокруг меня и возле ушей очень громко стукнуло. Я похлопала по ушам, но звука, что это делаю, не услышала. «Значит подействовало?» «Хорошо».
«Ты готова?» Обратилась я к драконнице. «Я только этого и ждала, давай уже начнем».
Я вытянула руки вперед и стала выпускать магию льда вокруг себя, надеясь, что она достанет до брата Лимеса. Глаза я не могла по-прежнему открыть. Он в то время, изменил тактику и стал применять заклинание. Я почувствовала, как мои ноги были схвачены и открыл глаза, увидела теневые руки. Такие применял Лимес, когда пытался меня убить. «Похоже у них это семейное». Я сменила направление магии и выпустила ее в теневые руки. Но это, же были тени. На них нельзя было так просто подействовать. Они свободно поползли, не боясь льда.
Я еще больше выпустила на них своей магии, но только лишь заморозила свои ноги. «Что ты делаешь?» «Дура, нужно его бить, а не тени». Драконница нервно забилась внутри. Я перевела взгляд с теневых рук на брата Лимеса, он собирался выпустить на меня еще одних. Я решила этого не дожидаться и, освободив ноги ото льда, побежала на него. Теневые руки пусть меня и пыталась удержать, но благодаря упорству мне удалось от них освободиться.
Подбежав к мужчине, я ударила его в живот и почувствовала в руке небольшую боль. Обычно я всегда полагалась на свою магию и в редких случаях использовала руки. Потому что драться без магии, когда она у тебя есть это глупо. Я привыкла на нее полагаться. Но сейчас, к сожалению, моя магия льда была бессильна. Он согнулся, судя по его перекошенному лицу, выругался, а потом снова попытался применить магию подчинения. В этот раз серьезно. Я почувствовала, как она проникает внутрь меня и заставляет согнуться.
Я прикрыла глаза и не глядя, стала бить его.
Надеяться всегда на магию глупо. Знала бы, что у тебя кроме магии подчинения ничего нет в запасе, еще тогда напала на тебя. Даже твой младший брат сильнее тебя. Я ударила его по лицу ногой и вновь открыла глаза.
Он лежал, с носа его бежала кровь. Жалкое зрелище. «И этого человека я боялась?» Я рассмеялась, ощущая, какой дурой была. Возможно, на меня повлияло, то, как он легко тогда родителям приказал следовать за ним. Я боялась не его, а его магии подчинения. Четыре года назад он казался мне таким ужасным и страшным, а теперь Время идет, и наши прежние страхи кажутся такими нелепыми. Сейчас мне почему-то хочется вернуться в прошлое и надавать себе по лицу.
«Он такой жалкий» «Даже сделать ничего не может». Драконница была крайне разочарована братом Лимеса, впрочем, как и я. «Я тоже не думала, что он такой». «Ладно, давай его свяжем и пойдем уже в подземелье искать родителей». Я взяла его за руку и потащила в дом, чтобы связать. Убивать я его не собиралась. Мне хотелось узнать, зачем все это делается? Почему они похищают драконов? Ведь именно из-за этого мое детство резко оборвалось. А так как я сейчас ничего не слышала, то правильнее будет его допросить потом. Да и думаю дознавателю и правой руке короля он понадобиться.
Я дотащила его до дома, держа за одну руку. Он даже не сопротивлялся. Понимал, что смысла уже не было. Вошла в дом и наткнулась на перепуганные лица эльфиек. Увидев меня, одна из них что-то спросила. Я лишь видела, как она открыла рот, пошевелила губами и вопросительно на меня посмотрела. «Слушай, ты понимаешь, что она сказала?» Спросила я у драконницы. «Ты забыла, что я тоже сейчас глухая?»
Ну да, точно. Я указала рукой на свои уши и втащила в дом брата Лимеса. Я вас не слышу. На мне магия оглушения. Давайте потом я объясню, кто я. Для начала свяжите его, и глаз с него не спускайте. У него дар подчинения. Поэтому думаю, стоит завязать ему еще глаза и рот. Я отпустила его руку и собралась уйти. Он дернул меня за рукав, и я обернулась, посмотрела на него.
Твоя семья мертва. Сказал он очень медленно и по слогам, улыбаясь в тридцать два зуба. Я хоть и была глухой, но эти слова поняла. Скрипнула зубами и пустила в него ледяную магию. Твоя сестра была такой милой, когда кричала. Я резко ударила его ногой в челюсть.
Да, как ты смеешь говорить о моей семье! Ты Я взяла его за плечи и стала трясти изо всех сил. Он лишь только больше рассмеялся. Мне казалось, что даже сквозь глухоту я слышу его смех.
Противный. Пробирающий под самую кожу смех. Он наслаждался тем, что ему удалось меня задеть, и останавливаться не собирался. Я ни минуты не думая, приложила свою ладонь ему на губы и выпустила свою стихию. Улыбка медленно стиралась с его лица, в глазах больше не горел триумф. Я чувствовала, как лед проникает ему в рот. Морозит десны, щеки, но я не останавливалась. Я ждала, когда он захватит его язык и полностью ему его отморозит. Он не должен был больше ни слова произнести о моей семье. Ни одного больше слова этим своим грязным ртом.
Когда его язык стал замерзать, он попытался вырваться. Но я лишь крепче его ухватила. Тогда он просто стал кричать от боли, но при этом выражая своим взглядом полную ненависть ко мне. Там не было ни страха, ни просьбы о пощаде, лишь только ненависть и обещание расплаты.
Ты, правда, хочешь за это мне отплатить? Я убрала руку от его рта и рассмеялась. Тогда в следующий раз я лишу тебя ног. За то, что ты с нами сделала, ты разве это не заслужив? Каждый должен платить за свой проступок, разве не так? Я вернула ему его собственные слова и, отбросив в сторону, брезгливо вытерла руки. Он ничего не произнес на мою речь, так как больше не мог говорить. Лишь только плотно сжал челюсти, боясь, что выпадет отмороженный язык. Вот теперь вы можете его связать. Сказала я шокированным эльфийкам, после чего поспешила уже в лабораторию. Мне нужно было лично убедиться в смерти родителей. Надоело вечно слушать слухи. Я должна сама, раз и окончательно в этом убедиться.
Я быстро дошла до нужного здания. К этому времени большая часть студентов разбежалась, и покинула территорию академии. Все они теперь стояли за воротами и не знали, что делать. Лжерусалок уже тоже не наблюдалось. Были лишь только одни пустые фонтаны. В один миг академия полностью опустела, кроме конечно мертвецов. Те на звук землетрясения вышли из зданий и теперь вопросительно смотрели пустыми глазами, не зная, что нужно делать в такой ситуации. Приказа им никакого насчет этого не поступало.
Я вошла в общежитие и направилась к лестнице. Рядом с ней стоял незнакомый мужчина, лицо которого я видела, кажется на кухне, когда была связана.
Пропустишь?
Он что-то сказал, я, конечно, его не расслышала. Потом открыл под лестницей проход, убрал коврик, и отошел в сторону. Я заглянула внутрь и увидела длинную лестницу.
Я поставила на нее ноги и стала медленно спускаться. На удивление темно здесь не было. По сторонам горели факела, хорошо освещая дальнейший путь. Лестница была высеченной из камня и без перил. Держалась я за стену. С другой стороны была пропасть, откуда шел горячий воздух. «И, правда, самое настоящее подземелье».