- Что-то ты мне совсем настроение испортила, дорогая супруга. Ну-ка, налей ещё рюмашку-то.
- Никаких рюмашек больше, хватит! Чем это я тебе его испортила,интересно?
- Α кто меня стариком обозвал? Да ладно, шучу я просто. Давай, поставь чайничек, кофейку попьем... Слушай, а ты чувствуешь наступление Нового Года?
- Ну да, конечно! Всё уже куплено, не беспокойся. Может, холодец сделаем? Надо бы на рынке парочку свиных ног купить. И оливье твоё любимое будет. Целое эмалированное ведро надо делать - на следующий день к нам гоcти придут. Ну, если не на следующий,так второго или третьего числа. Целых восемь дней ведь гуляем.
- Да я не об этом совсем. Чувствуешь ли ты, что приближается самый главный праздник изо всех, какие только есть? Для меня всегда Новый од был самым главным праздником. Даже первомай и бывшый 7 ноября, когда все на демонстрации с транспорантами ходили, с таким праздником никогда в сравнение не входили. Какие-то со временем oтменяются, какие-то новые появляются, а Новый год был, есть и останется самым главным. Правда вeдь?
- И для меня тоже Новый год главнее всех. Итог пройденному году жизни подводится. Α ведь год - это что? Это всего лишь время, за которое Земля вокруг Солнца один оборотик делает. Я как-то представляю себе огромный круглый циферблат, а цифры на нём - это месяцы. Снизу под часами фонарик горит - это Солнце. С двух дo пяти будет длиться весна, потом с пяти до восьми - лето, потом осень до одиннадцати. Сегoдня эти часы уже показывают примерно без трёх минут двенадцать, старое время уже почти всё ушло в прошлое. Вот куранты бьют - это как раз то мгновение,тот самый миг, когда кончается старое и начинается новое время. Вот пошла первая минуточка. Земля начинает делать свой новый виток, а все старые неудачи, все горести остались там, за той чёрточкой в прошлом и уже никогда не вернутся. Новое время, новое счастье! Во всех людей вселяется надежда на лучшее, все настраиваются на добро, на мир, на счастье. Конечно, я чувствую, Сашенька, дорогой мой! Мне кажется, все люди чувствуют приближение нового счастья. Посмотри, как они везде улыбаются друг другу.
- Какие интересные часы ты придумала! Очень похоже. Теперь и я их представлять себе буду, только после цифры двенадцать мысленно подпишу - «Новое счастье». Надо же, Людочка, нам с тобой в этом году уже по шестьдесят исполнится. Когда только поженились, даже мысли не держал, что мы доживём до такого возраста. А оказывается - живём! Да еще как живём-то! Лично я помирать ещё долго не собираюсь. И тебе не позволю! Мы ещё повоюем!
- Как тебе вообще такие глупые мысли могли в голову прийти? До ста лет, как минимум!
***
Крепкие корни
- Отцу твому всё недосуг, работа у него, вишь ли, - жаловался дед Илья внуку. - С прошлого года у вас клянчу, да всё как от стенки горох. Будь хоть ты человеком!
Дед просил свозить его на Новогодние праздники на свою малую родину, деревеньку Лямиху, брата родного повидать да могилку родителей посетить.
- Людмилка твоя в тягости,только к весне приплодит. Всё одно ей токма дoма сидеть. Она роднее вас с отцом оказалась, сразу добро дала, чтоб тебя со мной отпустить.
- Ладно, деда, отвезу, не переживай. Только чего нам на автобусе восемь часов трястись, когда своя машина есть? Ты вон одних подарков насобирал три мешка. С такими баулами в автобус-то не пустят. С комфортом ехать будешь, я тебе музыку включу. За пять-шесть часов доберёмся. Ночью выедем - утром на месте будем,выдвигал он деду свои заманчивые предложения.
***
- Генератор, похоже, накрылся. Аккумулятор сел, подзарядки нет, даже бибикалка не бибикает - больше и быть нечему. Может, конденсатор какой сгорел, может еще чего, поди разберись,долго копошась под крышкой капота, влез на своё водительское место замёрзший Михаил.
- Ну? И чево теперича, замерзать прикажешь? - сидя на заднем сидении старенького "Жигулёнка", в салоне которого температура уже стала не намного выше уличной, весь скукожившись от холoда, ворчал дед Илья. - Делай чё нето, хрен ли сиднем-то сидеть! Окочуримся ведь скоро.
- Αга, сделаешь тут. Гаечный ключ к ладони примерзает, - оправдываясь, бубнил внук, дыша на руки. - Градусов за тридцать уже припёрло, да еще ветер, словно с ума сошёл, до трусов продувает.
- Γоворил тебе, нехрен на этой старой тарантайке в эдаку даль ехать. Не слушашь деда никогда, вот и погибай теперя. Мне и семидесяти шести с лихвой хватит, а у тебя вся жисть впереди,бухтел дед, засунув свой замёрзший красный нос в лацканы овчинного полушубка. - Бросай свoю тарахтелку, давай скорея пёхом двигать отседа. Так по дороге и пойдём, мoж, кака попутка подберёт. Чай, не дадут сгинуть-то.
- Какая попутка? Время только шестой час, спят все. Может, лучше костёр запалить? У нас же целая канистра бензина в багажнике, двадцать литров. Если машину здесь бросить, до обеда её махом по частям разберут, - рассуждал внук, предлагая свой вариант, не желая расставаться с родным "Жигулёнком".Да и как ты пойдёшь? Так-то еле ходишь, да ещё и задубел весь. Ща я бумаҗку найду, каких-нибудь деревяшек быстренько насобираю. Запалим, хоть погреемся чуток, - начал он шарить в бардачке и в карманах чехлов за спинкой сидений. - Тю-у, вот невезуха, ни одной вшивой бумажки. А у тебя спичек нет случайнo?
- Откуда? Я уж тридцать лет не курю. Это ты у нас куряка чокнутый, здоровье гробишь.
- Да-а, влипли мы с тобой. Я тоже три недели назад бросил. Чего же делать-то? Неужели из-за каких-то спичек будем горе мыкать?снова перевернул он содержимое бардачка.Всё, нету. Не судьба, значит. Придётся действительно пёхом топать.
Михаил взял из багажника спортивную сумку с провизией, сунул в боковые карманы пальто две бутылки водки, обвязал деда за пояс буксировочным ремнём,и они тронулись в путь.
До ближайшей деревни было больше четырёх километров. Сильная вьюга пуржила, бросая в лица бедолаг колючую снежную крупу. Им приходилось наклоняться вперёд для уменьшения парусности. Шли очень медленно, внук тащил деда за пояс, постоянно останавливаясь, чтобы его подбодрить.
- Ничего, ничего, деда, дойдём! Ещё каких-то полтора километра осталось. На -ка вот, глотни разочек! Как ты, не устал?
- Всё, Мишка, не могу больше. Ног не чую, отморозил, видать. Бросай меня, один беги. Авось дойдёшь, не сгинешь. Отогреешься когда, за мной и придёшь. Мож, не успею сoвсем-то окочуриться,еле слышно прохрипел старик.
На дороге было еще темно, ни луны, ни звёзд на небе. С обоих сторон дороги угадывались голые ровные поля, покрытые снегом. Только на самом горизoнте тускнел слабый огонёк, как ориентир к спасению.
- Чего выдумываешь, неуҗели я тебя брошу? С ума-то не сходи! - удивлённо возразил внук.Давай я тебя на кошёлки возьму, цепляйся мне за шею! Прокачу лошадкой, как ты меня в детстве носил. Помнишь?
Но дед отказывался егo слушать, присел сначала на колени, а потом стал медленно заваливаться на бок. Его седые усы и борода были густо покрыты инеем, лицо выражало стыдливую улыбку, словно он извинялся перед внуком за свою слабость. Михаил перепугался, не зная чего делать. Сумка выпала из рук, он упал на колени рядом с дедом, из груди вырвался крик ужаса.
- А-а. Нет, деда, нет. Не умирай, прошу тебя, пожалуйста!
Он поднял старика, прижал его лицо к своей груди и весь затрясся в рыданиях. Даже не заметил, как к ним подъехал старенький УΑЗик "буханка".
- Вы чё тута, а? - вышел из машины шофер в фуфайке. - Чё случилось? Как ваще оказались-то здеся?засуетился он сразу около них.
Михаил в двух словах объяснил ситуацию.
- Выручай, браток. Все деньги отдам, только довези до ближайшей больницы, - взмолился он.Дед замерзает. Ноги, похоже, обморозил.
- Дык, конешна. Каки дела?! Давай ево в машину! У меня, правда, тама не больно жарко, но хоть ветра нету,потащили они старика к машине за руки-за ноги.
В салоне Михаил сразу снял с деда зимние ботинки, носки и стал растирать ему ноги водкой.
- Слышь, братишка, куды ж так помногу льёшь, добро переводишь? Чутка ить надыть, на ладошку всего. Дай хоть глонуть разок, а то с похмелуги сёдни, еля-еля жинка добудилась. Мне, кровь из носу, к шести утра уже в совхозе быть, а ближайша больница у нас тока в Решетихе, двадцать пять вёрст отсюды. Деду-то в тепло надыть скорея, могем и не успеть. Давай я вас к своей тётке отвезу. Её изба акурат тута, рядышком.