Дмитрий Викторович, какими судьбами? обратилась ко мне удобно расположившаяся в кресле за столом тень.
Да вот, решил заглянуть на огонек, вяло пошутил я.
Присаживайся, из темноты вынырнула рука и указала на стул.
Я успел рассмотреть немолодую кожу; этот факт в сочетании с голосом говорил, что передо мной мужчина в возрасте. Предположительно, Разумовский собственной персоной. Воспользовавшись приглашением, я опустился на стул. Он оказался жутко неудобным, сидеть пришлось в крайне напряженной позе, и спина почти сразу начала ныть.
Странная штукародство, с усмешкой в голосе произнесла тень. Совсем недавно на этом стуле сидел Владислав. Но не знай я, что вы братья, в жизни бы не догадался.
Мы с Владом не очень-то похожи, согласился я.
И, по-моему, не только внешне.
Я заерзал на стуле, пытаясь устроиться поудобнее, но, похоже, это было в принципе невозможно. Специально он, что ли, так устроен, чтобы посетители не могли думать ни о чем, кроме своего многострадального зада?
Плюнув на стул (можно и потерпеть неудобства, не барышня), я предпочел сосредоточиться на разговоре. Почему этого странного человека так интересует мое сходство с родственниками? Может, это проверка, и он просто не до конца верит, что я Климентьев? Я уже продумал свою следующую реплику, когда собеседник сам сменил тему разговора.
Не обращай внимания, тень сделал какое-то движение, напоминающее взмах рукой, меня всегда интересовали особенности фамильного сходства. Но ты ведь здесь не за этим? Несколько секунд мой собеседник молчал, и я физически чувствовал на себе его пытливый взгляд. Потом, не дождавшись моего ответа, он произнес:
Это превращается в традицию. Похоже, каждый из Климентьевых в трудную минуту считает своим долгом обратиться ко мне за помощью.
Он рассмеялся, а я лишь кисло улыбнулся в ответ. Заметив это, мужчина резко смолк, протянул руку к лампе и развернул её так, чтобы можно было рассмотреть его лицо:
Для начала хочу представиться.
Передо мной сидел мужчина в возрасте. Я бы дал ему лет пятьдесят, не меньше. Волосы и короткая борода были абсолютно седыми. Внимательный взгляд карих глаз, казалось, проникал сквозь кожу, как рентген. Дорогой костюм и аксессуары выдавали человека обеспеченного. Непонятно почему, но я вдруг почувствовал расположение к сидящему напротив человеку. Если кто и мог мне помочь, то только он.
Разумовский Анатолий Михайлович. Будем знакомы.
Охотник лучезарно улыбнулся, и мои губы сами собой расплылись в ответной улыбке. Исходящая от Разумовского сила и уверенность покоряли с первой секунды, он чем-то напоминал моего отца. Такой же волевой, всегда убежденный в своей правоте, мой собеседник наверняка запросто мог подчинять себе людей. Что-то подсказывало, что и я не избежал этого влияния. Но мне, по сути, было все равно. Мною двигала лишь жажда получить зелье.
Как я уже упоминал, мне выпала честь однажды помочь твоему отцу. А потом и твой старший брат не побрезговал прибегнуть к моим услугам. Вот и настала очередь младшего Климентьева.
Как вы догадались, что я пришел за помощью?
Ко мне редко приходят просто так, поболтать, он усмехнулся. Так что тебе нужно?
Я ищу вампиров, начал я издалека, боясь спугнуть его откровенным признанием.
Ого, мои слова развеселили Разумовского. Неужто охотники уже не в состоянии сами справиться со своей работой? Или, постой, щелкнул Разумовский пальцами, ты пошел по стопам брата и тоже имел неосторожность влюбиться в вампира. Я угадал? хитро прищурившись, спросил мужчина.
Не совсем, признался я. Они, конечно, симпатяги и всё такое, но мне нужны по другому поводу.
И что же это за повод? Разумовский наклонился вперед. Я заинтригован.
Мне нужен не сам вампир, а зелье из его крови. Уверен, вы знаете тех, кто его продает.
Ах, вот оно что! Мальчик пристрастился к опасным играм в бесстрашного героя, охотник отвел взгляд и тихо спросил. Отец знает?
Нет, ответил я сухо, не на шутку испугавшись, что мне откажут.
Вот и славно, воскликнул мой собеседник, поразив меня еще больше. Нам лишние глаза ни к чему, он снова выглядел веселым и довольным жизнью.
Я мгновенно расслабился. Разумовский определенно классный парень. На него можно положиться.
Мой сын даст тебе адрес другого клуба, разговор перешел в деловое русло. Там бывают вампиры. В том числе и те, кто приторговывает собственной кровью. В этом месте ты сможешь найти все, что тебе нужно.
Спасибо, от чистого сердца поблагодарил я.
Дверь за моей спиной открылась, и в кабинет вошел парень, который привел меня сюда. Это был сигнал, что разговор закончен, и я направился к выходу. Немного удивиляло, что Разумовский ничего не потребовал за свою услугу, но я благоразумно промолчал. Когда я уже был у самого порога, хозяин кабинета окликнул меня:
Дима, если тебе понадобится работа, помни, я всегда рад старым знакомым.
Буду иметь в виду, кивнул я.
Так я разжился адресом нужного заведения. Парень дал его мне по-прежнему без единого слова. Сомневаюсь, что он вообще способен говорить. Конечно, можно было дождаться следующего вечера и тогда уже отправиться за зельем. Но я решил не откладывать. Тело истосковалось по силе, которой оно еще недавно обладало.
Глава 6. Второе ночное развлечение
По мере приближения к заветному ночному заведению сердце колотилось все сильнее и сильнее. Дошло до того, что, когда такси остановилось рядом с узким переулком, заворачивающим в какую-то глухую подворотню, я уже еле мог дышать. Казалось, еще чуть-чуть, и потеряю сознание от переполнившего меня пьянящего восторга.
Приехали, с сильным восточным акцентом заявил таксист.
Я осмотрел улицу. Кругом не было ни души, только легкий ветерок гонял по мостовой пустой целлофановый пакет, заставляя его исполнять причудливые пируэты в тусклом свете уличных фонарей.
Это правильный адрес? уточнил я.
А то, водитель повернулся ко мне. Дом номер сорок три дробь «а», он ткнул грязным пальцем в переулок. Машина не проедет, добавил таксист, и мне пришлось с ним рассчитаться.
Такси взвизгнуло шинами и поспешило убраться подальше от этого неприятного места, оставив меня наедине с мрачной, безлюдной подворотней. Я поежился, чувствуя себя чуть ли не голым без ставшего таким привычным револьвером за пазухой. Что ни говори, а я бы не отказал сейчас от оружия. Пожалуй, по нему скучал больше всего.
Мимо на предельной скорости пронесся пакет. Он с разгону взлетел до второго этажа и тут же спикировал прямо мне под ноги, да так и остался там лежать, словно сделанное улицей подношение. Переступив через неподвижный целлофан, я вошел в узкий переулок.
Два дома стояли так близко друг к другу, что машина здесь, действительно, вряд ли протиснулась бы. Освещение оказалось еще более скудным. Лишь отблески света фонаря с основной улицы не давали проулку полностью погрузиться во тьму. Слева послышался шорох, и я нервно оглянулся. Огромная жирная крыса неторопливо прошествовала мимо. Похоже, мое присутствие нисколько её не смущало. Поморщившись от отвращения, я пошел дальше.
Где-то посередине переулка я остановился и настороженно прислушался. Кругом было тихо, но меня не покидало ощущение, что где-то неподалеку играет музыка. Очень скоро сообразил, в чем тут дело. Звуков действительно не было, но асфальт под ногами мелко вибрировал. Оглянувшись, заметил обитую коричневым дерматином дверь. Потрескавшийся материал выглядел совершенно буднично; казалось, дверью уже давно никто не пользовался, но я уверенно направился к ней.
Постучав кулаком, приготовился ждать. Но не прошло и доли секунды, как открылось маленькое смотровое окошко, и на меня уставилась пара внимательных глаз.
Пароль? пробубнил голос из-за двери.
Я принялся судорожно рыться в карманах джинсов в поисках бумажки, которую дал младший Разумовский и, нащупав смятый комок, выудил его на свет.
Эдит, бибит, пост мортем нулла волаптас[1], прочитал я с огромным трудом, коверкая язык. Могли же придумать русскую фразу, так нет ведь, пароль обязательно должен быть на каком-нибудь иностранном языке, желательно мертвом. Латынь не является моим сильным местом, и я понятия не имею, как переводится это предложение. Оставалось только надеяться, что хотя бы звучание было верным.