Равно, как, впрочем, и родные края. Та же Кадж как-то совершенно серьёзно поведала мне, что в её родном городе во времена её детства бесчинствовала Небесная собаказлой демон, требовавший человеческой крови, и родители, боясь, что она заберёт у них маленькую Кадж, сделали для неё колыбельку из персиковой древесины, отпугивающей нечисть. Все персики в саду для этого срубили
Мои размышления прервал звук бьющегося фарфора и энергичное ругательство. Я оглянулась. Кажется, звук шёл с той стороны, где у павильона была крытая веранда. Там тоже стояло несколько больших ваз, туда выносили столики, и девушки, когда погода позволяла, могли проводить там время, попивая чаёк и болтая о всяком разном.
Звон повторился. Я решительно двинулась на звук и ничуть не удивилась, увидев на веранде его высочество. Ну кто бы ещё посмел так бесцеремонно обращаться с драгоценными вазами? Между тем двух разбитых горшков Тайрену показалось мало, и он пинком перевернул один из столиков, заодно отправив в полёт и лежавший на нём чей-то набор для рукоделия. Действо опять сопровождалось проклятиями в адрес Руэ Чжиорга.
Ваше высочество,громко сказала я,может, вы пойдёте в Восточный дворец и будете бить посуду там?
Хотелось добавить, что вазы ни в чём не виноваты, но я сдержалась. Если уж человеку хочется чего-нибудь разбитьну кто ж ему запретит?
Тайрен рывком обернулся:
Что?
Бить посуду,терпеливо повторила я,принадлежащую вам. А эти вазы кому-нибудь из наложниц могут быть дороги.
Новые поставят,бросил Тайрен. И окинул террасу ищущим взором, явно прикидывая, чтобы ещё сломать или расколотить.
Может, вам подушку вынести?сочувственно спросила я.
Зачем?
Попинать. И вреда не будет, и гнев выпустите.
Тайрен шумно выдохнул. Мрачно посмотрел на меня, а потом плюхнулся на одну из ведущих в цветник ступенек.
Отец-государь опять будет недоволенпроговорил он в пространство. Я поколебалась, но всё-таки подошла и села рядом. Как-то я быстро к нему привыкла и перестала бояться. Впрочем, трудно сохранять пиитет перед мужчиной, с которым спишь каждую ночь.
Ваше высочество, что случилось?
Тайрен дёрнул плечом. Но когда я уже подумала, что он не ответит, принц произнёс:
Сегодня было нашествие муравьёв на Барабанную башню. Они образовали своими телами три иероглифа,и он размашисто написал пальцем в воздухе:Божество. Слава. Несчастье.
Я моргнула. Первые два иероглифа читались как «тай» и «рен». «Божественная слава»хорошее имечко дал император собственному сыну. Хотя Если перевести на привычное мне именование Божеслав. А что, кто-нибудь из братьев-славян вполне мог бы такое носить.
А несчастьедля вас или от вас?
От меня, конечно. Теперь по всему городу ходят слухи, что это скверное предзнаменование, и что моё будущее правление ничего, кроме несчастья, не принесёт.
А при чём тут гун Вэнь?
Гуну Вэню мерещатся пятицветные облака над его собственным сыном,Тайрен зло усмехнулся.Но для этого ему нужно добиться моего низложения. Вот он и добивается.
Муравьями?уточнила я, смутно догадываясь, что пятицветные облака, должно быть, имеют какое-то отношение к императорскому титулу.
А что тут сложного? Написал на стене сладкой водой, вот насекомые и сбежались, а простонародье и радо языки по три чуна распустить,Тайрен вскочил и принялся мерить террасу шагами.Давно уже говорят. Что я непочтителен. Не добродетелен. И отец слушает! Можно подумать, что я делаю что-то, чего не делают все! Покажи мне того, кто не катался на зелёных парусах и не дружил с дядюшкой радости! Но нет, это для простых смертных, а мнеизволь распространять державную добродетель! Как же, будущий император должен быть святым! Можно подумать, он сам свят!
Тайрен уже откровенно кричал. Я торопливо поднялась и подошла к нему.
Нет, вам точно надо попинать подушку. Или хотите ещё один способ?
Способ чего?
Выпустить злость. Напишите его величеству письмо. Или ещё кому-нибудь. Изложите в нём всё, что накипело, откровенно и не стесняясь в выражениях. А потом сожгите. Я пробовала, честное слово, помогает.
Тайрен посмотрел на меня, как глядят на не по годам учёного ребёнканемного удивлённо, немного иронично, немного сочувственно. Потом вздохнул и обнял, притянув к себе. Из комнаты на веранду выглянула какая-то из наложниц, сделала большие глаза и исчезла.
Иногда мне кажется, что я взорвусь,проговорил Тайрен.Прямо изнутри давит. Нужно что-то делать, а я не знаю, что. А когда знаю, не дают. У тебя такое было когда-нибудь?
Разве что когда я была очень зла.
И что ты делала? Пинала подушку или писала письма?
Иногда. В любом случае какие-то решения лучше принимать, когда хоть немного успокоишься. И можешь оценить, способен ты реально хоть что-то изменить, или все усилия будут лишь беготнёй курицы с отрубленной головой. Иногда мы действительно бессильны, и только и остаётся, что переключиться на что-нибудь другое.
На что?с горьким сарказмом поинтересовался Тайрен.
Не знаю. Но всегда можно что-нибудь придумать.
Отец будет недоволенневпопад повторил Тайрен.Впрочем, он всегда недоволен.
Он помолчал, поглаживая меня по руке, потом отодвинулся и взглянул мне в лицо:
Ну а ты что такая кислая сегодня? При других можешь не говорить, но мне-то скажешь?
Я помолчала, удерживаясь от искушения начать ковырять носком пол. Потом всё-таки решилась:
Ваше высочество, можно спросить? Когда вы берёте другую наложницупри чём тут здоровье?
А у вас не знают? Мужчиныносители светлой силы, женщинытёмной, и обе проявляются в плотской страсти. Светлая сила подобна огнюбыстро вспыхивает и быстро сгорает, убывая с каждой вспышкой. Тёмнаяводе: долго разогревается, долго остывает, и на место утекшей прибывает новая. Тёмная сила может питать светлую, однако может и поглощать. Поэтому мужчине для сохранения равновесия в своём теле нужны разные женщины, чем больше, тем лучше. Так он может подпитать себя от них, а если ограничиваться одной, она его высушит.
Он посмотрел на выражение моего лица, и снова спросил:
У вас этого не знают?
Нет,мрачно подтвердила я.У нас считается, что здоровье зависит лишь от удовольствия, которое получаешь, а вот количество женщин значения не имеет Хотя нет, имеет. Слишком многотак же плохо, как и ни одной. Про мужчину, который растратил себя на слишком многих, говорят «истаскался».
Тайрен негромко рассмеялся.
Так ты поэтому была недовольна?
Ну
Ничего. Одна-две ночи, чтобы успокоить мою супругу и этот курятник, и я вернусь к тебе, обещаю,и он нажал пальцем на кончик моего носа.
Ваше высочество
А?
Если вы планируете после сестры Нуичжи выбрать другую наложницу, и вам всё равно какую
Ну?
Вы не могли бы обратить внимание на сестру Кадж? Она мне кажется вполне достойной вашего внимания.
Это которая?уточнил Тайрен.
Сегодня она была в синем платье с белыми цветами. Стояла рядом с качелями, справа.
Хм. Она тебе по душе?
Я кивнула.
Что ж, почему бы нет?Тайрен улыбнулся.Кадж так Кадж. Да, кажется, я её помню.
Глава 17
Мне ты в подарок принёс плод айвы ароматный,
Яшмой прекрасною был мой подарок обратный.
Не для того я дарила, чтоб нам обменяться дарами,
А для того, чтобы вечной осталась любовь между нами.
Ши цзин (I, V, 10)
Лавку редкостей у нас, наверное, назвали бы антикварным магазином. Это были две большие комнаты, даже залы, заставленные и завешенные всякими старыми и не очень вещами.
Хозяин к столь высоким гостьям вышел, конечно, сам. Хотя наши лица были скрыты вуалями и никто нас официально не представлял, по-моему, господин Цзае отлично понял, кто к нему пожаловал. И теперь увлечённо показывал нам подносимый прислугой товар, расстилая и раскладывая его на столике, за которым расположилась её высочество, вежливо обмакивая губки в предложенный чай. Я стояла за её спиной, по бокам согнулись ещё две служанки, взятые принцессой в поездку за покупками.
А вот тут прекрасные госпожи видят ковры, которые ткут в западных оазисах. Но это не просто ковры, которые вы можете увидеть в ковровых рядах на наших рынках. Этим коврам больше двух сотен лет, и это последние, которые были вытканы в Хошонском царстве, прежде чем оно пало под ударами варваров с севера. Посмотрите, какая мягкость, какой длинный и упругий ворс! Если по такому ковру пройти, вы не увидите своих следов, каждая ворсинка тотчас же поднимется!