А если всё-таки узнает? Император и так постоянно ругает тебя за легкомыслие. И это твоё новое увлечение точно не одобрит, кем бы она ни оказалась в итоге. Если она дух или оборотень, её срочно нужно сдать в святую обитель или уничтожить, если же просто женщина В любом случае бесед с ней о судьбах государства он не поймёт. С его точки зрения женщины нужны только для одного.
А кто сказал, что она нужна мне для чего-то другого?ухмыльнулся принц.
Чего?
Того. Может, я решил проверить, чем мир ветра и цветов в краю вечернего солнца отличается от нашего. Что в этом предосудительного? Кстати, это и в самом деле можно будет проверить.
Ты серьёзно?
Вполне. Может, западным девам ведомы какие-нибудь секреты алого и изумрудного, неизвестные в наших краях.
Да у неё же нос, как у обезьяны! И рост как у гвардейца, вот уж поистинебашня! Какого размера ноги, я даже предположить боюсь. И волосы
Зато зубы белые и ровные. И кожа гладкая. Да и глазадействительно формой как персиковые косточки.
И цвет у них как у нечищеной меди,поддакнул Кей.Не поймёшь, не то рыжие, не то зелёные.
Можно подумать, я её тебе сватаю. Успокойся, всё проверять буду сам. Да и не так уж она страшна, если приглядеться. Интересно, под платьем у неё всё то же, что у наших женщин, или нет?
Кей только рукой махнул.
* Поговорка, означающая «скрыть благородное происхождение».
Глава 10
Чжуна просила я слово мне дать
Больше не лазить в наш сад на беду
И не ломать нам сандалы в саду.
Как я посмею его полюбить?
Страшно мне: речи в народе пойдут.
Чжуна могла б я любить и теперь,
Только недоброй в народе молвы
Девушке надо бояться, поверь!
Ши цзин (I, VII, 2)
Когда было объявлено, что на осень двор перебирается куда-то за город, на горячие источники, я обрадовалась. Поездка сулила разнообразие, какие-то новые впечатления. Уже суматоха сборов сломала привычный и, признаться, изрядно обрыдший уклад, сделав отношения прислуги чуть менее формальными, а жизньчуть менее однообразной, не так расписанной чуть ли не по минутам. И радоваться я продолжала до того мгновения, пока не выяснилось, что это для господ будет поездка. А для нас, служанокскорее поход. В том смысле, что нам предстоит сопровождать карету её величества пешком.
И долго нам так идти?спросила я у Чжу.
Если не задержимся в пути, то два дня. К вечеру второго будем в Украшенном Цветами Светлом дворце.
Я кивнула, в который раз подивившись любви местных к пышным названиям. Ну, хоть не многодневное путешествие предстоит, и то хорошо.
В принципе, дорога была не очень трудной. Мы, девушки, шли прямо за каретой, в которой сидели её величество и её ближайшая дама Юнэ Манэй. И были в том не одинокиза каждой из карет тянулся шлейф из прислуги, как мужской, так и женской. Вереница карет со свитой перемежалась отрядами императорской гвардииэти были верхами. Когда процессия только выступала, я видела и пеших воинов, но они, видимо, шли где-то в хвосте колонны, растянувшейся, должно быть, не на один километр.
В общем, поначалу досаждала в основном только пыль. Загородная дорога была немощёной, погода стояла сухая и тёплая, и копыта лошадей, вместе с колёсами карет и повозок, поднимали в воздух самые настоящие клубы, не оседавшие ещё долгое время. Теперь я со всей отчётливостью поняла, что выражение «глотать дорожную пыль»отнюдь не метафора. Вы, мои земляки, воспевающие патриархальную экологию и ругающие машины, как источник загрязнения атмосферыне желаете ли сами проехаться не в автомобиле с кондиционером, а на открытой телеге, или даже в закрытой, но только шторами, карете по грунтовой дороге? Я уж не говорю о том, чтобы пройтись по ней пешком, да не в составе группы туристов из нескольких человек, а в большом отряде. И если вы мне скажете, что вся та пыль, которой я надышалась и наглоталась за эти два дня, экологически менее вредна, чем автомобильные выхлопы за пару часов, я огрею вас по голове своим башмаком.
К полудню у меня уже гудели ноги, так что привала я ждала как манны небесной. Но и тут случился облом. Пока господа отдыхали, слуги работалиразбивали шатры, расставляли походную мебель, носили еду, личные вещи, помогали дамам привести себя в порядок. Когда шатёр императрицы был разбит, мне выпало стоять у полога, чтобы приподнимать его перед всеми входящими-выходящими, кланяясь при этом. В общем, присесть я смогла, только когда меня сменили на обед. Половина часа на едунашего часа, не местногои всё, убирай вещи и снова шагай за каретой. И на вечернем привале то же самое: обслужи императрицу, подай ей ужин, натаскай воды для омовения, помоги отойти ко сну, и только тогда можешь поесть и лечь сама. Чтобы рано утром вскочить и начать готовиться к отъезду.
В общем, на второй день я думала только о том, что будет, если я прямо вот сейчас упаду. Поднимут пинками и розгами, или всё-таки пожалеют и позволят приткнуться где-нибудь на колёсах? Увы, первое было вероятнее. Да и некрасиво по отношению к другим девочкам получитсяони-то идут и не жалуются. Даже пыль отошла на второй план, и если вчера я ещё пыталась как-то закрываться от неё рукавом, то теперь я просто брела, позволяя ей оседать на коже. И ведь нам наверняка по прибытии никто не предложит её смыть, как это вежливо предлагают хозяева благородным гостям во всяких там исторических фильмах и книгах. Придётся самим как-нибудь выбирать минутку для умывания. Надеюсь, хоть воды там будет вдовольисточники всё-таки, да ещё и горячие.
Простучали копыта, подняв очередные пыльные облачка, и мимо проскакал принц Тайрен. Придержал коня, переходя на рысь, окинул нас, служанок, взглядом (я спешно опустила глаза, сообразив, что никто, кроме меня, на него не таращится) и наклонился к окошку кареты:
Матушка-государыня, я вас не потревожу?
Занавеска откинулась. Императрица не высунулась из кареты, так что принц, пустив коня шагом, сам чуть ли не сунул голову внутрь, и они о чём-то приглушённо заговорили. Я не прислушивалась. Наконец разговор закончился, и принц отодвинулся от окошка, собираясь уехать, но в последний момент вдруг спросил:
Матушка, вы не против, если я распоряжусь подогнать повозку и посадить на неё ваших комнатных девушек?
Зачем?искренне удивилась императрица.
Я боюсь, что если кто-то из них устанет и отстанет, то на привале матушка может претерпеть неудобство. Так я распоряжусь?
Ох, Тайрен, ты такой заботливыйумилённо проговорила её величество.Хорошо, делай, как знаешь.
Тайрен поклонился матери с седла, потом обернулся, посмотрел прямо на меняи подмигнул. Я не удержалась от ответной улыбки.
Повозку пригнали минут через десять. Больше всего она напоминала скамейку на двух колёсахсиденьем ей служила прямая, ничем не огороженная доска, так что сесть по ходу движения можно было только боком. Разве что возница, молчаливый парень в коричневом халате, сидел, свесив ноги с доски вперёд и правя видимо, это был мул. Во всяком случае, точно не лошадь, а для осла всё-таки великоват.
Повозку сопровождал конный гвардеец. Он оказался довольно галантенспешился и подсадил нас четверых, одну за другой, на повозку. И когда мы устроились на твёрдой поверхности, снова вскочил в седло и поехал рядом.
Заботливость Тайрена действительно была весьма приятна, однако радость оказалась несколько отравлена. Да, ноги теперь отдыхали, зато начала страдать, хм другая часть тела. Никаких рессор у повозки не было и в помине, так что каждый ухаб отдавался в пятой точке, а порой сиденье раскачивалось так, что приходилось цепляться за край доски обеими руками, чтобы не свалиться. И всё же это можно было вытерпеть. Девушки тоже оживились и явно решили, воспользоваться случаем и компенсировать себе недостаток общения с противоположным полом. На возницу никто не обращал внимания, а вот ехавший то сбоку, то сзади гвардеец наполнял их неподдельным энтузиазмом.
Впрочем, гвардейца это, судя по всему, совсем не затрудняло. Наоборот, он посмеивался, охотно поддерживал разговор и называл нас барышнями. Разговор, кстати, был достаточно тихим, никто не повышал голоса и громко не смеялся. Впрочем, если учесть, что впереди ехала карета императрицы и с любого из нас могли спустить шкуру, если мы потревожим покой её величества, удивляться этому не приходилось. Так что я довольно быстро погрузилась в свои мысли, не обращая внимания на болтовню остальных, а просто разглядывала пейзаж, мимо которого мы проезжали. Живописные холмы потихоньку сменялись невысокими горами и, несмотря на уже начавшуюся, по моим подсчётам, осень, вокруг было много цветов. Хризантемы и астры я даже узнала, и, кажется, гибискус, поразивший меня размераминастоящее дерево. Странно было видеть свободно растущими цветы, которые я до сих пор встречала только на клумбах и в горшках.