Народ оглядывался, показывали на меня пальцами. А я красная и унылая опустила глаза.
Всё, если Борисовский взялся тебя травить, то доведёт дело до конца, пожалела меня Жанна.
Я ушла от неё. В столовую собиралась сходить, но аппетит полностью пропал, и я осталась стоять в тёмном уголке длинного коридора, не выходя на свет. Взяла свой телефон и уже собиралась написать Ге, пожаловаться на свою жизнь, как увидела парня, которого вчера в магазине женского белья лупасил мужик, или он мужика лупасил.
За одни сутки его голова покрылась короткими волосами, лицо окутала небрежная чёрная щетина. Глаза под хмурыми бровями имели мрачный отблеск, они глубокие, чернильные. На нём был одет лёгкий серый свитер, прикрывающий всё атлетическое тело. И передвигался он не так легко, как днём ранее. Понятно почему, его вчера подстрелили. Белкин хорошо вписался в воронью компанию парней кавказской национальности, среди которых был краса и гордость университетаборец Акаева. Этого знали все, его фото при входе на доске почёта, он медалист и участвовал в крупных спортивных соревнованиях.
Здоровые мужики, воняли потом и одеколоном. Злые морды, накаченные руки. Казалось, что меня должно было из сознания выбить, когда они рядом проходили, но что-то пошло не так в моей психике. Я действительно излечилась.
Белкин, выскочила я вперёд мужчин и, распахнув глаза, уставилась на высокого парня.
Мужики рассмеялись, заговорили на своём каркающем наречии. А Белкин оторопело смотрел на меня, приподняв одну бровь.
Он не двигался, я не двигалась. Борцы обошли нас стороной и оставили наедине.
Это я в магазине была, сказала я, бесстрашно глядя в его глаза, как две чёрные дыры. Подсобку когда мыла, нашла много крови.
Он молчал, внимательно меня рассматривая.
Ты сегодня бледный. Ты как? с чистым переживанием спросила я.
Белкин сверлил меня взглядом и молчал. Мне стало неуютно. Пожалуй, Лада права, нечего мне делать в этом университете. Я какая-то пропащая. Как за надежду ухватилась за свой телефон, заметила, что руки дрожат.
Здоров, Недотыка, Ян с разбега упал на меня, прогнув к полу.
Я увидела кожаные ботинки Белкина у своего лица.
Тело оцепенело. Меня стали пробивать судороги. От беззащитности, от слабости и понимания того, что мне не место среди людей. Я не способна держать даже такой удар.
А потом резкий запах хвои ударил в нос. Твёрдая горячая рука ухватила меня за локоть и потянула вверх. Белкин поставил меня на ноги. И не отпустил, пока не убедился, что я не упаду.
Я оглянулась.
Ян закрывал ладонями лицо. Оторвал их и посмотрел на выбитые зубы. Из носа хлестала кровь. Заржала компашка Акаева недалеко от нас. Я увидела восхищённую Петру и, подкусывающую губы, Иришку.
Извинился, рявкнул Белкин злющим голосом и быстро схватил Яна за шиворот.
Тебе, пи*дец, Белкин, заныл Ян и получил кулаком в живот.
Это из-за меня. Дрожь пропала, я смогла двигаться и понимать, что происходит. А назревал плохой конфликт.
Прекрати! крикнула я на Белкина. И тот покорно оставил Борисовского в покое.
Тебе срок вкатят, предупредил появившийся Лёша, поправил очки и посторонился.
И вам за попытку изнасилования, оскалился Белкин. Ребят, видели, что он пытался сделать?
Да, бэдный дэвушка!
Видали! хохотали борцы.
Белкин накренился к Яну, тот попятился в сторону.
Слыхал? Быстро извинился, пока я добрый.
Извини, Луиза, шикнул Борисовский и быстрым шагом пошёл в сторону мужского туалета.
Зеваки потихоньку рассасывались. Уже началась учёба, а мы так с Белкиным и остались стоять рядом друг с другом.
И молчали.
Значит, ты Луиза, Белкин очень хитро улыбнулся, прищурил глаза.
Мне не понравился его взгляд. Я вцепилась в свой рюкзак и пошагала из университета. Лада однозначно права, мне нужно было уходить.
Я избегала общественного транспорта. От университета до нашего общежития было сорок минут ходьбы, но я добежала за двадцать.
Тихо. В комнате были приоткрыты окна. Мне нравилось, что деревья прятали лучи солнца, и стояла прохлада. Сестра ещё не вернулась со своей работы, поэтому я спокойно разложила учебники, достала свой маленький ноутбук-трансфоремер и первым делом отправила Петре наши лекции.
Ге: У меня сегодня отличное настроение! Ты как?
Лу: У меня ужасное. Я чувствую себя грязной. Пойду приму душ, пока соседей нет.
Ге: Я с тобой. Спинку потру)))
Я улыбнулась и, собрав сменное бельё, вступила в резиновые шлёпки, без них в общественную душевую ни ногой. Пошла отмывать сегодняшний день.
Ге: Моешься?
Лу: Уже вышла.
Ге: Я тебя обнимаю и целую.
Лу: Мохнатый?
Ге: Нет.
Лу: Тогда не подходи.
Ге: Тебе надо расслабиться
Раздался звонок. Это была Петра. Я сразу ответила.
Привет, Луиза, до чего ж отвратно она говорила. Вот зачем, так ломать свой голос и растягивать слова?
Привет, Петра. Я выслала вчерашние лекции.
Спасибо, дорогая, ответила золотая девочка. Но я к тебе с предложением. Сегодня пятница, и у меня в одном клубе вечеринка. Я хочу пригласить Жанну, но она не пойдёт одна, поэтому и тебя тоже.
Я не хожу на вечеринки, наморщилась я.
Я знаю, но мой папа утверждает, что нужно поддерживать выгодные связи, а вы с Жанной очень мне нужны. Вы моя поддержка. Пожалуйста, приходите, хотя бы ненадолго.
Не думаю, сказала я и быстро отключила телефон.
Только собралась посмотреть методичку, как позвонила Жанна, но не по телефону, а через интернет.
В комнату ввалилась вспотевшая и уставшая Лада. Бросила большую клетчатую сумку у входной двери и на костяных ногах дошла до кровати, и прямо в своей великолепной одежде рухнула на покрывало. Она облегчённо стонала, когда скидывала туфли на шпильках. Так я и не поняла, какое удовольствие от такой обуви.
Я ответила на звонок. Круглое лицо Жанны что-то жевало, и она шла по улице.
Привет, Луиза! Силиконовая Сиська пригласила нас на вечеринку.
Я в курсе, она позвонила, насупилась я.
Иди, иди, освежись, донеслось с кровати хриплое ворчание сестры.
Я не пойду, заявила я всем сразу.
Я тоже не хочу, кивнула Жанна. Но! Меня раздирает любопытство. С чего бы вдруг?! Давай, договоримся. Я через два часа приду, дойдём до их вонючего клуба, выясним, что хотят и свалим, предложила Жанна.
Там будет Борисовский, я не пойду.
Не бойся я с собой возьму шокер, и мою весовую категорию со счетов не списывай. Мы только глянем, чего хотят и уйдём.
Я только рот открыла, как Жанна отключилась, а Лада прохрипела:
Наконец-то тебя хоть кто-то выгуляет по-нормальному.
Лу: Сестра с нашей старостой настаивают, чтобы я пошла на вечеринку.
Ге: Иди.
Лу: Я не хочу!
Ге: Сходи, сходи)
Лу: Ты предатель!
Ге: Нет, я твой опорный элемент.
Весь мир против меня. Сестра принесла нежно зелёное платье с коротким рукавом. Оно было из далёкого прошлого, когда Лада была очень богатой содержанкой. С тех времён объём её бёдер не позволял влезть в старый дорогостоящий гардероб, но она его хранила.
6
Жанна обсмеяла мои кроссовки, что не сочетались с брендовым платьем, хотя сама была обута в спортивные тапки. Выглядела она ужасно, не стоило на такую бочкообразную фигуру натягивать синтетическое розовое платье. Теперь никто её коровой не назовёт, исключительно свинкой.
Уже темнело, мы заскочили в автобус, чтобы проехать три остановки. Жанна пешком не хотела идти, сильно потела. Общественный транспорт не пугал меня так, как машины, но я всё равно вцепилась в дорогую сумочку Лады и всё время нервно поправляла распущенные волосы. Они у меня шикарные, но распущенность, даже в таком виде, сильно напрягала. Поэтому я сняла с руки резинку и собрала волосы в хвост.
Люди не обращали на нас внимания, сидели по местам, мы же стояли в конце автобуса, не разговаривали. Оплатили проезд и вышли на своей остановке в оживлённой части города. Я смотрела на телефон, ожидая извинений или поддержки, но Ге не писал.
Лу: А если со мной что-то случится? Я с тобой перестану общаться.
Жанна, как крейсер, рассекала толпу, зашла в тёмную подворотню, утыканную дорогими машинами, по тёмным закоулкам привела меня к железной двери, над которой светилась ярко-голубая надпись на английском языке. Смело позвонила в звонок.