Вскоре Кейел окончательно разговорился с местными, Роми снизил бормотание до шепота, а Елрех улыбалась девушкам и женщинам. На мое удивление, встречались среди викхарок очень привлекательные особы, несмотря на клыки, на сероватый оттенок кожи, выпуклые глаза и непривычно длинные конечности.
У гигантской площади, залитой полуденным солнцем, какой-то юнец и вовсе протянул Кейелу самый настоящий каравай. И пока они о чем-то переговаривались, девчушка, возможно, младшая сестра юнца, прибежала с кувшином.
Роми, они из-за тебя, с улыбкой сообщил Кейел. С интересом на нас поглядывали даже стражники. Отсюда не выходили многие викхарты, но иногда видели и фангр, и людей, но вот беловолосого шанниэрда увидеть не надеялись.
Им нравится? спросила я. Мы все. Мы им нравимся?
Да, я сказал им, что мы желаем благополучия их дому. Они верят.
Еще бы не поверили, выцедил Роми, но отломанный от каравая кусок принял. Какой идиот сунется к викс-с хартам! громче исправился, окидывая всех дружелюбным взором, и тише закончил:с недобрыми намерениями.
Толпа от его улыбки зажужжала активнее. Мужик толкнул парня, указывая на каравай и обозначая размеры, кажется, он обвинил, что принесли такой мелкий. Девушки и женщины бросились собирать плоды под пальмами, стражники, оскалившись, зашипелине на нас, на местных.
Почему их считают агрессивными? удивилась я.
Потому что их гостеприимство настолько же радушное, насколько жестокой может быть месть за обиду, ответила Елрех и тоже принялась жевать каравай.
Я с удовольствием втянула аромат настоящего пшеничного хлеба, который в Фадрагосе и не надеялась увидеть, но при этом на языке ощутила горечь. Вспомнила выжженную часть Обители гильдии, рассказ о казни мудрецов и сведения об осаде обители Цветочного плато. Сколько тогда понадобилось Кхангатору времени и решительности, чтобы развязать очередную мировую войну?
Нас провели вдоль площади, укрытой тенью высоких зарослей различных деревьев. Сразу за ней широкие ступени позволяли спуститься к берегу озера, края которого терялись в мареве и блеске. Обступившие чужаков местные трещали с Кейелом, перекрикивая друг друга, а тот ловил моменты, чтобы поделиться обрывками информации с нами.
В пустыне протекала полноводная река, и в этом месте русло резко сворачивалось кольцом. Земля давно просела, вымыласьв образовавшейся глубокой котловине залегло озеро. Разные племена долгое время воевали между собой ради этого оазиса, но осесть в нем не успевали. При затяжной засухе озеро мельчало, а от реки оставался только след истрескавшейся почвы. Но и тут иногда наступали периоды долгих слез Шиллиар. Многодневный, или многонедельный, в этом я не смогла разобратьсяливень оживлял реку, наполнял озеро в ней, и часто вода выходила из берегов. Все, что было построено, уничтожалось. Племя уходило, а в это время к оазису подтягивались другие племена, чтобы воспользоваться удачным временем и отвоевать хлебный участок.
Прапрадед Кхангатора изменил жизнь викхартов, когда вместо глиняных жилищ потребовал возвести высокий каменный настил. Фундамент поселка уберег труды жителей от наводнения, а поселок вскоре разросся до размеров города. Другие племена признавали мудрость, или, как сказал Кейел, хитрость чужого вождя, поэтому уходили от своих вождей к нему. Город рос, и мог расти до бесконечности. Он и сейчас был таких размеров, что от одного его конца к другому приходилось идти почти весь день. Править такой громадиной трудно, поэтому уже дед Кхангатора возвел колонны и запретил расширять границы владений этого племени.
Жители с удовольствием хвастались, что эта линия вождейвсе до одногообладали необычайным умом.
Хитрейшие из вождей, с улыбкой протянул Кейел, с блеском любопытства рассматривая окружение. Соберись, Ромиар, тебе нужно все это запомнить. Как давно исследователи были тут?
Тут никто не был, сквозь зубы выцедил Роми, отыскивая в сумке новый амулет. Сюда даже разбойники не дойдут. Это нам удивительно повезло.
Слушай, что говорит эта болтливая женщина, Кейел! Они в пустыне сделали поля!
Я с полуулыбкой слушала восторги ребят и изумлялась тому, что викхартов считают низшей расой. Поля они возделывали на побережье реки, а отец Кхангатора вместе с самим же юным Кхангатором придумали, как уберечь реку от засухи.
Перехитрили Солнце, и не побоялись его гнева
Викхартам запросто подчинялись великие духи разрушения, чувствуя их спящую ярость. И эти духи с удовольствием прорываются куда угодно, лишь бы их накормили ненавистью. Ксанджиогненные духи, духи испепеления, ценились у викхартов издавна, а вот Илатиалводные духи, смывающие все на пути, особой популярностью не пользовались. Пить воду гневных духов в чистом виде было опасно, к тому же песок быстро впитывал ее. Но вождь и его наследник приказали отыскать всех, кому подчиняются эти духи, и выдать им лучшие дома в поселении. Взамен они просили об услуге: раз в период каждый такой викхарт должен глушить одну рыбу в озере или брошенный в него предмет.
Опасная вода духов смешивалась с обычной водой, испарялась с ней же, да еще и очищалась песком. В засушливый период это не помогало уберечь всю реку, но часть реки и маленькое озеро доживали до сезона дождей, а этого хватало, чтобы выживали посевы. Так через разрушение хитрая раса научилась созиданию и сохранению.
Быть хитрее самого опытного лжеца, прошептала я, разглядывая двух каменных драконов, охраняющих ступени в простейший с виду дом.
Если бы не эти драконы, я бы и не подумала, что в нем живет вождь. Разве чтодом находился в непосредственной близости к озеру и прямо-таки утопал в зелени.
У крыльца толпился народ до тех пор, пока из арки входа не вышел вождь. Его приветствовали радостными крикамикажется, пожеланиями доброго дня. Кхангатор раскинул длинные руки в приветственном жесте, а затем подозвал к себе прыгающего от нетерпения главу стражи. Быстро переговорив с ним, Кхангатор жестом отпустил стражу, но их место мигом заняла личная охрана. Воины с проницательными взглядами, с множеством рисунков на тощих телах и ленивыми движениями. Эти словно не боялись ни топоров, ни кинжалов, ни голых рук врага. Возможно, им подчиняются духи, способные в считанные секунды оставить от угрозы клочья.
Кхангатора я рассматривала с особым интересом, пропуская богатое убранство дома. Заметила лишь, что золотом и цветами пестрит каждый угол. Так не было даже во дворце Волтуара. Сам вождь на добрых полголовы был выше Кейела. Длинную руку он держал на изогнутом кинжале с широким лезвием. Пояс со вставками кольчуги плотно сжимал серые шаровары. Коготки на босых ногах при каждом шаге царапали отшлифованный до блеска камень. Позвонки и ребра на серой спине выпирали, натягивая кожу, а проступающие золотистые вены создавали эффект полупрозрачности. Выбритые виски подчеркивали заостренность ушей, а подбритый затылок удлинял шею. Остальные волосы, черные, будто смола, были собраны в пучок.
Кхангатор остановился посреди террасы и резко обернулся. В рассеянном дневном свете блеснул кровью клык с рубиновым навершием, закрепленным на обломок зуба золотым кольцом. Янтарные глаза выцепили Кейела, а через миг раздался низкий голос. Я не вслушивалась, жадно разглядывая того, кто вложил в моего Вольного самую основу отношений между существами. Услышав короткий ответ, Кхангатор поморщил нос, похожий на клюв ворона, и стиснул клыки. Через миг янтарные глаза изучали меня, а черные, кустистые брови сошлись на переносице.
На общ-щем языке говорить не люблю, произнес Кхангатор. Но мне сказ-зали, что вы пришли с-с добром. Может, заблуждение, но за помыслы уже плачу гос-степриимс-с-с
Скривился. Но из всех викхартов, кого мне удавалось слушать, он справлялся с шипящими лучше других. Да и выглядел, наверное, для этой расы симпатично. Или я просто пытаюсь отыскать в нем то, что полюбила в своем Вольном, а это уже подкупает.
Нас усадили вокруг небольшого стола. Почти как в Васгоре, но каменную мебель тут украшали резными узорами и делали подпилы снизу для удобства. На стол водрузили железный тазик с водой и даже белую тряпку. Первый протер лицо и вымыл руки Кхангатор, затем он передал тряпку мне, а после внимательно следил, кому я ее протяну. Словно это отмечало нашу иерархию. Как только я это заметила, даже неожиданно для самой себя, отдала полотенце бледному и измотанному Роми. Он, не глядя, кинул полотенце Кейелу, но Елрех будто и не расстроилась. Либо не заметила, что Кхангатор наблюдает, либо, что вероятнее всего, ей было плевать, что о ней думают.