Похвально, произнес он. И поднял свою кружку. Говори, раз ему доверяешь.
Ты сказал, что разведчики видели Стрекозу рядом со старым вождем, незамедлительно произнесла Асфи, постукивая пальчиками по столешнице. А вождь ищет любое могущество, которое сделает его сильнее. Ради этого ты согласился мне помочь и попросил разузнать о ней все, что смогу.
Все верно, согласился он и сделал несколько больших глотков.
Дарок, я тебе об одном не сообщила. Я сама предложила ей найти такое могущество. За этим я сюда изначально и пришла.
Васоверги напряглись. Дарок отнял кружку ото рта, а вскоре сдавил еежелезные бока жалобно скрежетнули и прогнулись.
Не злись, договорить дай, казалось, бесстрашно потребовала Асфи, но я заметил, как напряглись ее ноги. Зато в карих глазах плескался гнев. Я уверена, что со старым вождем они ищут сокровищницу Энраилл. Ни какой-то там отдельный артефакт, брошенный непонятно где, а целую кладовую артефактов, способных покорить весь Фадрагос.
Эта сокровищницавыдумка. Дарок фыркнул, остальные васоверги расслабились, заулыбались. Им никогда не найти ее, как и тебе, потому что это жалкая сказка.
Ошибаешься. Я знаю, где она, и веду Стрекозу в нее. Но собираюсь убить разбойницу сразу, как только она станет мне ненужной.
Милость Дарока мигом сменилась гневом. Он резко подался вперед. Сердце замерло. Я подумал, что он схватит безумную девушку и ударит. И сам не сообразил, как навалился животом на край стола, со своей стороны подаваясь навстречу Дароку. Тот застыл с стиснутыми кулаками, лежащими на столе, взглянул на мои кулакиточно такие же, напряженные, как и его. По спине пробежал озноб. И что я сделаю этому мужику?
Он вдруг ухмыльнулся, кивнул мне и снова уселся расслабленно. Я постарался вспомнить самые интересные скверные мысли, чтобы отвлечься от страха, накатившего с опозданием.
Если все это правда, то мне проще убить тебя, заявил Дарок, пока его дружки проделывали во мне дыру тяжелыми взглядами. Ты рискуешь. Что заставляет тебя говорить нам все это?
На Асфи я не смотрел, но услышал в ее голосе звонкие нотки веселья, либо удовольствия. Гордость? Прикосновение к плечу привлекло внимание, и я обернулся. Девушка стиснула мое плечо, но обращалась по-прежнему к васовергу.
Вера в то, что ты ч васоверг слова. У меня появилась нужда еще в четверых существах. Вас как раз четверо. Пойдем со мной, Дарок.
Он, не раздумывая, спросил:
Когда?
***
Аня.
Волнение мешало создать картину будущего из прошлого. Но я гадала. Почти каждую минуту, когда мне удавалось отвлечься от ближайших планов нашего похода, от нынешнего Кейела и воспоминания о прошлом, от опасений перед Стрекозой и Дароком, я гадала о будущем Фадрагоса. До недавнего времени у меня и мысли не возникало, что я буду так часто размышлять о Десиене.
Мерзкий балкор, не умеющий даже ударить И вдруг спаситель? Он?
Не смешно.
Часто хотелось выбросить эти мысли из головы, забыть о них, перестать сопоставлять, но не получалось. Иногда возникало желание удалиться подальше от ребят и позвать Тавирда, или Анью, или еще кого-то из Повелителей, чтобы просто расспросить их подробнее о планах и правдивости собственных догадок. Надежда тлела, что они ответят: подтвердят или опровергнутэтого более чем достаточно. Ведь это важно для всех нас. В том числе и для Повелителей. Хотелось позвать, но я опасалась, что если мое приглашение сработает, то Разрушители не преминут попутно заглянуть в ближайшие поселения.
Оставалось лишь верить, что сценарий будущего, складывающийся из известного прошлого, не бред моей больной фантазии. Фадрагос вот-вот приобретет гармонию, которую утратил с появлением людей. И добьется этой гармонии Десиенжалкий балкор, едва не умерший от меланхолии.
Или я несправедлива?
Будущий мир Фадрагосазаслуга многих: погибших, забытых, застрявших во времени, утративших чувства и, в конце концов, утративших все. Как я или Вольные.
Асфи, позвал Кейел.
Порыв ветра швырнул темный, с красным отливом песок в глаза, и я отвернулась, натягивая серую косынку на нос. Парень, догоняющий меня, опустил голову ниже, удерживая капюшон на голове. Елрех и Роми тоже отвернулись от ветра. Наверное, стоило пожалеть ребят и разбить лагерь, переждать ветряную погоду в низком шатре, за тонкими покрывалами. Однако затягивать поход не хотелось настолько, что я гнала всех в путь с зари и до самого заката.
Как только ветер опустил взвесь песка к нашим коленам, Кейел взглянул на меня и улыбнулся. На эту улыбку я не могла не ответить улыбкойеще ни разу не получилось не отвечать.
Ты далеко ушла, поравнявшись со мной, сказал он. Тебе не тяжело? Я могу поднести твою сумку.
Все хорошо.
Он предлагает это каждый день. В первые дни, как мы покинули Васгор, он даже стягивал с меня сумку насильно, напоминая то мне, то Елрех, что мы девушки. Он заставлял и Роми тащить котелок и палки, которые Кейел предусмотрительно отыскал и взял с собой, в пустыне с их помощью мы и выстраивали низкую и очень тесную палатку из одеял, спасаясь в ней от песчаных бурь. Кейел многое знал об этой пустыне от сварливой знахарки и этими знаниями спешил поделиться с нами, уберечь нас.
Иногда мне казалось, что между этим добродушным парнем и Вольным много общего, но я моментально выбрасывала из головы все вспыхивающие сравнения. Все-таки у нас возник уговор, благодаря которому было легче находиться рядом. И как друг, как приятель, этот парень доставлял мне удовольствие своим обществом. С Вольным было гораздо сложнее.
Сердце сжалось от очередного лишнего сравнения. Я уничтожила того, кого любила. Стерла малейшие воспоминания о нем. А сейчас Как я могу улыбаться тому, кто занимает его тело?
Вина надавила на плечи, стыд кольнул в груди.
Ты что-то хотел? поинтересовалась, с трудом шагая по зыбкому песку.
Рассветом ранее ты рассказала о небе и дожде. Это было очень интересно. Теплые глаза сияли, глядя на безоблачную синеву над головой. Расскажи что-нибудь еще.
Я порадовалась, что мою усмешку скрывает косынка. Нет, я не считала себя выше этого парня. Как не считала себя умнее Роми или Елрех. Может быть, раньше Раньше я была уверена, что банальные знания о мире дают право на превосходство, что они делают существ цивилизованней. Однако в последние дни мне приходилось многое рассказывать Кейелу о Земле, и я всякий раз ловила себя на мысли, что Фадрагос вызывает у меня больше симпатии. Существа тут, конечно, хитрые, но при этом честнее и зачастую мудрее. Например, они меньше врут сами себе.
Усмешку на моем лице рождали приятные чувства. Мне нравилось, как Кейел тянулся к знаниям, словно ребенок. Но при этом на фоне фадрагосцев он за счет этой тяги выглядел в разы взрослее.
Я не знаю, что тебе рассказывать, призналась я. У нас многое по-другому, Кейел. Раньше я была уверена, что у нас прогрессивное общество, а теперь не уверена. Несмотря на все технологии в моем мире, самые ценные знания я приобрела в вашем.
Он нахмурился и произнес:
Вы многое знаете, чего не знаем мы. У вас есть наука, а она помогает жить даже без духов. Что ты могла узнать ценного в Фадрагосе?
Что бездумное развитие неизбежно ведет к разрушению, не задумываясь, ответила я. Что всегда нужен баланс между первым и вторым. Или то, что стремление к лучшему существует лишь в наших головах.
Я могла перечислять бесконечно, но сомневалась, что он понял бы. Единственные, кто мог меня понятьмудрецы и Повелители. Или это я научилась их понимать?
Хочешь я расскажу тебе о наших религиях?
Рассказывай, охотно согласился он.
Я не все знаю. Их у нас много. Начну с самой распространенной в моей стране.
Что такое страна?
***
День за днем мы продвигались глубже на земли виксартов. Я сверялась с картой, но все чаще терялась на местности. Благо, что со мной была Елрех. Да и Роми с Кейелом явно ориентировались в пустынной местности, где никогда не бывали, лучше меня.
Скучать приходилось все меньше. Кейел прилип ко мне с расспросами как банный лист, а мои развернутые ответы собирали вокруг и Елрех с Роми. Те тоже слушали с удовольствием, часто возмущались, уточняли, с трудом принимали научные теории, но спорили редко. Иногда я забывалась, что рядом со мной существа с другим прошлым. Грань двух дорог, расположенных в разной временной шкале, для меня стиралась. Однако призраки, выращенные такой иллюзией, быстро разбивались, причиняя острыми осколками боль.