Эй, Питер. Иможден дала мне это, чтобы передать тебе. Я пересчитала деньги и записала все в карточке.
Что?
Питер был позади палатки с Теодором, парнем-охранником/вышибалой, приглядывавшим за всеми.
Небольшая лысеющая голова Питера пританцовывала под музыку, становившуюся все громче и громче.
Басы положительно пульсировали в моих зубах, настолько они были громкими. Ведущий певец орал на немецком в микрофон. Я всегда убавляла громкость в наушниках, когда слушала музыкузвучание определенно лучше, когда оно тишено это же нелепо! Визжащий звук от больших электрогитар был таким всеобъемлющим, заполнившим все, каждое местечко и снаружи палатки, и внутри людей. Я чувствовала его медленное движения по краям своего мозга и знала, что Абсент удалось найти группу, знающую какой-то вид волшебства.
Вероятно, они использовали магию заставляющую публику обожать ихИмоджен сказала, что это довольно стандартная штука.
Я повторила свои слова, проревев их примерно в четырех дюймах (десяти сантиметрах) от его уха. Этого едва хватило, чтобы быть услышанной.
Он кивнул и взял коробку с наличными, подоткнул под мышку и зааплодировал, когда музыка прекратилась.
Я не хотела касаться его. Я коснулась большего количества людей сегодня днем, чем за весь месяц, и хотела вернуть мозги на место. Я провела несколько секунд сходя с ума от того, что моя мать могла мной манипулировать, когда необходимо делать вещи, которые я ненавидела больше всего, но потом моя внутренняя Фран указала на то, что я предложила делать это в обмен на кое-что, что я хотела.
Я ненавидела, когда мой мозг делал подобные вещи.
Началась следующая песня. Я решила, что не было никакого способа, которым я возможно могла прямо подойти и спросить Питера, не обокрал ли он сам себя для какой-то цели, я не могла этого представить, поэтому скрежеща зубами, и содрав перчатку со своей левой руки, бочком приблизилась к нему. Он подпрыгивал и пританцовывал в «Я крут и могу танцевать» манере, которая, как считают взрослые, делает их похожими на знающих как танцевать (чего они не умеют). Я позволила своей руке легко коснуться его на пару мгновений, повернувшись таким образом, чтобы именно моя ладонь коснулась его руки. Он даже и не заметил, когда я убрала ее.
А я заметила. Я отступила, упершись в Бена.
Привет, проорала я, пытаясь казаться непринужденной, будто меня не волновало, был он тут или нет, но попытка провалилась, когда он усмехнулся мне. Я не могла противиться его усмешкам. Они заставляли меня всю пылать и смущаться внутри.
Потанцуем? прокричал он в ответ, и махнул головой в сторону кучи людей, танцующих как сумасшедшие на главной площадке палатки.
Конечно.
Он схватил меня за руку, опустил взгляд, и, даже не спросив, стащил перчатки и засунул их в свой задний карман. Он протянул руку к другим перчаткам. Я отдала их ему. Он пропихнул нас сквозь толпу, пока мы не оказались в ее середине. Здесь должно быть было сотни три народу, стиснутых в палатке, все танцевали как безумные. Бен придерживал меня рукой, когда мы присоединились к ним, но это с трудом выходило, поскольку каждые пару секунд кто-то ударял меня локтем, или толкал ногой, или бил рукой по спине, или хлестал волосами.
Это вроде танца в банке с сардинами, прокричала я Бену в ухо.
Ты хочешь уйти? проорал он мне.
Не сейчас. Может немного позже.
Готова поклясться, кто-то в группе использовал магию, потому что все начинало становиться лучше. Бен улыбнулся и как-то сумел удержать нас двигающимися, так что почти никто цеплял нас. Я удерживала руки на его руках, позволив себе это мгновение. Музыка уже почти не казалась такой резкой и раздражающей и начала иметь смысл. Вдоль краев танцевальной зоны я смогла заметить маму, танцующую со смеющимся Питером. Имоджен видно отдала Элвису инициативу, потому что они танцевали рядом с нами, она выглядела немного скучающей, а Элвис едва ли не пускал на нее слюни. Однако, даже Сорен танцевал с девочкой! Я улыбнулась ему и крутанулась вокруг, когда Бен развернул нас, еле избежав длинных волос Курта, когда тот немного покружился с высокой белокурой женщиной.
Все здесь, радостно прокричала я Бену, чувствуя себя на этот раз, вроде как частью коллектива, не чем-то особенным, просто собой, просто одним маленьким зубчиком на большом-пребольшом колесе.
Они и должны быть, ведущий певец использует гламор,ответил он. Это заставляет людей хотеть танцевать. Разве ты не чувствуешь его?
Ага, но я не возражаю. Эй, глянь, там Абсент. Он посмотрел, куда я указывала. Я никогда не видела Абсент даже близко от палатки, где играют группы. Но она была тут, ее колючие розовые волосы качались вверх-вниз, когда она танцевала с Карлом.
Я так счастлива, сказала я и вскинула руки вверх, когда Бен рассмеялся со мной, обхватывая мою талию, и вращая вокруг. Все так замечательно!
Я поняла свою ошибку в ту секунду, когда мои пальцы пришли в контакт с телами окружающих. Образы, мысли, надежды, желания, печаль, болезнь, горе Когда Бен крутанул меня, сотни мыслей заполнили мой разум. Я потянула руки назад, но прежде я коснулась кого-то.
Кого-то плохого.
Кого-то злого.
Кого-то, кто планировал убить смеющегося, красивого мужчину, держащего меня в своих руках.
Глава 8
Ты в порядке?
Ага. Можешь теперь отпустить мою голову.
Я медленно села, так, словно ощущала головокружение и была готова в любой момент грохнуться в обморок. У меня даже в малейшей степени не было головокружения, но сильно болел живот.
Кто-то хочет убить Бена!
Бен присел на корточки рядом со стулом, к которому подвел меня, когда я симулировала обморок в палатке. Я глубоко вдохнула свежего воздуха, воздуха, не оскверненного сотнями тел, и оглянулась вокруг. Мы были около палатки Таллулы, находившейся в самой дальней точке от главной шатра. Музыка монотонно пульсировала у меня в затылке, как не проходящая головная боль. Я не помнила, как шла сюда, и задавалась вопросом, не нес ли меня Бен. Разве я не запомнила бы этого?
Кто-то хочет убить Бена!
Я покачала головой и снова закрыла глаза. Размышлять было очень трудно с музыкой, отдаленно бьющейся в моем мозгу.
Ей лучше? Может она хочет воды?
Кто-то хочет убить Бена!
Заткнись, зарычала я визжащей внутренней Фран.
Она только что велела мне заткнуться?
Я не уверен. Прозвучало похоже.
Тень упала на мои руки, которые вцепились в Бена, словно я тонула. Это должно быть Таллула. Она ненавидела группы и всегда избегала шатра, где они играли.
Кто-то хочет убить тебя. Я не думала, что произнесу эти слова, но сделала это. Это был мой голос и пальцы Бена сжались вокруг моих.
Кто-то хочет убить меня, очень сухо сказала Таллула. Это не причина велеть мне заткнуться. И все потому, что я могу связаться с теми, кто умер и рассказать живущим вещи, которые они не всегда хотят обнародовать. Однажды, дама в Амстердаме, задушившая своего пожилого отца, пыталась убить меня шляпной булавкой. Шляпной булавкой! Естественно я знала, что она придет. Сэр Эдвард сказал мне. Сэр Эдвардприятель Таллулы. Он покойник, но они все еще зависают вместе.
Не думаю, что Фран говорит о вас, сказала Бен, не выглядя ни в малейшей степени удивленным, или обеспокоенным, или сердитым или еще как-то, как бы я почувствовала себя, если бы мне сказали, что кто-то хочет, чтобы я была мертвее раздавленного жука. Честно, он просто смотрел на меня, немного озабоченный, а его глаза вернулись к медово-дубовому цвету с золотыми крапинками.
Я взглянула на Таллулу и подарила ей слабую улыбку.
Я не говорила вам заткнуться, и я рада, что у вас есть сэр Эдвард, чтобы знать всякий раз, если кто-то захочет укокошить вас, но Бен прав. Это о нем, не о вас.
Кто-то хочет убить Бена? Таллула отступила и уставилась на меня. Мама говорила, что Таллула в родстве с королевой цыган, и надо признать она была похожа на них. Ее кожа была цвета крепкого двойного латте, а глаза ясные ярко-синие. У нее были длинные черные волосы с большой белой прядью с одной стороны, и она всегда носила их собранными в большой шаровидный пучок на затылке. Она была старше мамы, но было трудно сказать, сколько именно ей лет, потому что на ее лице не было ни единой морщины, а даже у мамы была парочка линий вокруг глаз. Зачем кому-то хотеть убить Бена?