Я не видела в поселении лиертахонов.
Хотелось поморщиться, но удавалось сдерживаться. Хищные твари опасны и злобны, но я знала, что значит лишиться свободы и права выбора.
Они все у храма Перевоспитания. На первых порах искатели сокровищницы очень непокладистые, мягко улыбнулся Итенсиль.
Чертов садист. И ведь всего-то минутами ранее казался нормальным эльфом
А вот самка, которую я хотел вам показать.
Я повернула голову и отшатнулась. Сердце заколотилось.
Тише, шепнул Кейел на ухо. Теплые ладони легли на плечи, слегка сжались. Я с вами, Вестница.
Она на цепи, поспешил заверить Итенсиль, бросив недовольный взгляд на руки Вольного.
Забыла, что Кейел не оставил меня. Хлопнула его по пальцам и негромко сказала:
Спасибо, Торвард. Я в порядке.
Чешуя лиертахона была белой, а под желтыми глазами тянулись синие полосы. Крылья и капюшон отливали сталью. Красивая особь, но оскал и злобный взгляд все портили. Тяжелый ошейник на шеи твари, оковы на хвосте, перезвон цепей и решетки между нами немного успокаивали.
Вокруг нее ямы, заметил Кейел.
Незнакомецвозможно, надзиратель, почесал лысый затылок и ответил:
Устали с ней бороться, но жалко убивать. Впервые видим такую окраску, а уж характер какой, подошел ближе к решетке и кивнул на землю под самой стеной. Умные звери, а эта умнее всех. Как спеленаем, сразу отказывается от еды, а освободимтолько и знает, ямы рыть. Ишь, показал кулак твари.
Раздув капюшон, она зашипела. Я не могла отвернуться, видела в ней что-то знакомое, ощущала отголоски теплых чувств глубоко в себе.
Мы предполагаем, она хочет сбежать, заложив большие пальцы за пояс штанов, пояснил Итенсиль. Но ошейник не позволит. Непокорная самка. Пока в одиночестве, все время копает.
И вы засыпаете ямы обратно? поинтересовался Кейел.
Надзиратель развел руками:
Глубоко роет и повсюду. Не оставлять же.
Головокружение усилило легкую тошноту, а в груди будто что-то заныло. Грязные стены сузились, сдавили. Захотелось чего-то непонятного, тянуло куда-то вглубь этой вонючей тюрьмы.
Если вы решили подарить ее мне, то ничего не выйдет, прохрипела я, неотрывно глядя на ощерившуюся тварь.
Итенсиль насторожился. Покачнулся с пятки на носок и подтвердил:
Думали подарить.
Я замотала головой, сжимая кулаки и кусая губу. Холодный пот остудил спину.
Все хорошо? склонившись, спросил Кейел.
Позвольте мне самой выбрать себе лиертахона, отвернувшись от самки, вскинула подбородок. А эту убейте.
Мужчины растерянно молчали. Надзиратель топтался на месте; в темных глазах появилось сожаление. Не дожидаясь разрешения, я обошла Итенсиля и направилась туда, куда меня тянуло.
Вестница, я могу узнать, почему такое пожелание? поинтересовался староста.
Пока никто не видел моего лица, я позволила себе скривиться от омерзения, хотя теперь руки пылали. Уничтожить бы все тут! Не оборачиваясь, громко ответила:
Она не сбежать хочет, а повеситься!
Они никогда не покорят ее. Только не так.
Я прошла мимо нескольких загонов, ощущая душевное метание. Почувствовав облегчение, резко остановилась. Вспыхнувшие переживания вмиг улетучились. Дышать стало легче, но, к сожалению, свежего воздуха не прибавилось. Я услышала за спиной шаги и повернулась к нужной клетке.
Совсем молодая самочка, проговорил надзиратель. Из последнего отлова. И пяти периодов у нас не пролежала.
Желто-зеленая голова оторвалась от пола, раздвоенный язык показался из приоткрытой пасти, в глазах песочного цвета отразилось любопытство. Лиертахон проворковал, но стоило только надзирателю зазвенеть ключами, как воркование перешло в шипение.
Подарите мне ее, попросила я. Поводок Айссии затрепетал, и мягкая улыбка сама растянулась на лице.
Надзиратель объяснил, как приручают опасных зверей. Я слушала, поглаживая холодные прутья решетки, и боролась с Ксанджами. Их поводок натянулся до раздражающего звона в ушах, дрожал от напряжения, выворачивая чувства наизнанку. Однако я понимала всю необходимость метода «кнута и пряника». Выбранная самочка, раздувая капюшон и демонстрируя в оскале острые зубы, шипела на нас.
Потом вам придется встретить с ней два-три рассвета.
Итенсиль снова спешил успокоить:
Не волнуйтесь, Вестница, к тому времени зелья перестанут дурманить ее. Она будет воспринимать вас другом. Скажите, когда будете готовы приступить.
Прямо сейчас.
Зачем медлить? Быстрее приручимскорее вернемся к Елрех.
Мужчины переглянулись, и Итенсиль, тяжело вздохнув, кивнул.
Кейел подошел ближе и, убрав волосы за уши, требовательно произнес:
Я должен быть рядом с Вестницей.
Торвурд, ты славный человек, Итенсиль взял Кейела под локоть и повел на выход. Тут есть гамак для сторожей и пристройка. Я покажу. Но вашим друзьям надо-что-то сказать, чтобы они не беспокоились.
Наши с лиертахоном мучения начались не сразу. Надзиратель вернулся не один и принес мне табурет. Щуплый мужичок зашептался с полупрозрачными духами.
Скулят громко, поставив ведро с мясом у двери, пояснил надзиратель. Духи спрячут звуки внутри.
Одноглазый фангр, в одной руке сжимая мешок и воронку с длинной трубкой, подтянул штаны. В клетке стало совсем тесно, когда вошел еще один здоровяк и отдал надзирателю кольчужные варежки. Точно такие же были на его руках.
Я шаркнула соломой, убрав ноги под табурет и обернулась. Кейел стоял в проходе, скрестив руки на груди, и с беспокойством наблюдал за подготовкой. Заметив мой взгляд, ободряюще улыбнулся.
Жалко зверюг, шмыгнул носом фангр. Убедился, что я смотрю на него, покосился на верзил, подступающих к лиертахону, и добавил:Мы столько не живем, сколько они. Приручаем, а потом дохнем. Сколько отговаривал Итенсиля, а он все заладил о подлых искателях
Махнул рукой, а я нахмурилась. Сколько живут лиертахоны?
«Я не смогу баловать тебя так, как баловал Волтуар»
Может, это не просто вынужденная мера, а подарок Вольного? Губы задрожали, а на глазах выступили слезы.
Иногда мечты не удается остановить, и тогда в них мы с Кейелом находим какой-нибудь чудесный способ остаться вместе и забыть обо всех обязательствах. На берегу озера, в глухом лесу, стоит наш дом, а мы сидим под навесом и наслаждаемся ливнем Эти мечты рушились в тот момент, когда я видела Кейела стариком, но сама оставалась молодой. В Фадрагосе не знали духов, способных остановить время или продлить жизнь. Только мудрецы научились менять одни тела на другие.
Визг расколол размышления. Цепи зазвенели, удерживая подвижный хвост. Я закрыла уши руками, наблюдая за происходящим. Громилы, обступив лиертахона, насильно раскрывали ему пасть. Зверюга выгнула шею, стараясь выкрутиться, царапала морду о варежки и хрипела. Фангр отдал мешочек щуплому мужику, приблизился к ней и вставил трубку в глотку. Послышались неприятные звукисамка пыталась отрыгнуть. Уголки ее глаз заблестели. Лиертахоны тоже плачут.
Челюсти заныли, и я постаралась разжать их и расслабиться.
Мужичок нашарил флакончик, быстро влил мутное зелье в воронку и отскочил. Фангр поспешно ушел, а верзилы, удерживая лиертахона, ждали, когда он проглотит все и задышит спокойнее. Когда они отпустили девчонку, ее голова просто рухнула на землю.
Кейел присел на корточки у моих ног и заглядывал в лицо. Я не сразу заметила, но как только посмотрела на него, он сразу спросил:
Вам принести воды?
Кивнула и выдавила:
Спасибо.
Мне нельзя было отходить от зверя, но я и не хотела. Руки тянулись погладить, успокоить. Айссия просила вернуть ему силу, и несколько неизвестных духов рвались защитить. Когда девчонка приоткрыла глаза, я набрала воздуха побольше и, сжимая подол платья, заговорила:
Ты поправишься, и я заберу тебя отсюда, зажмурилась, унимая дрожь в теле. Соскучилась по лесу? Духи считают, что твои мышцы ослабли. Они хотят помочь, и я тоже
Я говорила долго. Когда темы исчерпались, описывала все, что видела вокруг. Кейел это время простоял, вцепившись в решетку, и внимательно следил за тварью. Казалось, он готов был убить ее в любой момент, если заметит малейшую опасность.