Поднимись, молвил царь Эшиа, и танцор повиновался. Лицо его, попав в свет луны, ослепило взгляд царя.
Отчего ты столь печален? спросил царь.
Оттого, что солнце село за горы, и ночь накрыла наше королевство. Я печалюсь оттого, что лишен солнечного света на долгое время и вынужден довольствоваться сиянием луны. Оттого сердце мое теснит отчаяние, что пение соловья я услышу еще не скоро
Как светла твоя душа, юношавоскликнул царь Эшиа, потрясенный его словами. Прошу тебя, останься, раздели со мной эту темную ночь, ублажи мой слух изысканной речью!
И юноша повиновался.
До самого рассвета он услаждал слух высокого гостя необычными рассказами и историями, коих знал тысячи тысяч. В его рассказах расцветали опасные цветы и диковинные растения, попадали в шторм корабли и гигантские морские гады грозили смелым путешественникам Никогда прежде не доводилось царю Эшиа слышать подобных сказок из уст такого рассказчика. Когда же запел вдалеке соловей, сказитель сомкнул уста, и царь Эшиа слушал вместе с ним, как поет эта дивная птица, впервые в жизни оценив по достоинству ее неземное искусство. После танцор поднялся неслышно со скамьи, поклонился и исчез в густых зарослях роз, а царь возвратился в свои покои в надежде хоть немного вздремнуть перед наступающим днем.
Наутро царь Эшиа вышел к завтраку, и то, что он увидел, заставило его в первый миг остолбенеть, а потом засмеяться от всей души. Ибо за столом, рядом с царем Айнаром и царевичами Эймиром и Хайетом, сидел вчерашний танцор, только теперь уже разодетый в драгоценные шелка, как и положено младшему из королевских сыновей. Тот же, кто вчера сидел на его месте, прислуживал ему теперь в одежде слуги. Лица обоих выражали крайнее удовлетворение.
Что ж, ловко тебе удалось разыграть меня, царевич Ардлет, рассмеялся король Эшиа. Я не стыжусь признать, что купился на твой обман. Ты обвел меня вокруг пальца! Даже не могу сказать, кто из вас оказался более умелты в роли наложника или же твой слуга в роли принца!
С этими словами царь Эшиа сел на свое место и вкусил яства, а после обильного завтрака царевич Хайет вновь предложил царю разделить с ним партию в шахматы, и царь Эшиа был склонен согласиться с ним.
Кроме ни к чему не обязывающих бесед, царь Эшиа не обращал внимания на царевича Ардлета. Безусловно, тот изрядно позабавил его своей выходкой и ночной беседой, но и только. Что до красоты его, то он и правда оказался редкостно дивен, так, что даже сам царь оторопел на миг, увидев его, но такая красоталишь песня соловья, мимолетный вздох.
Во всем царевич уступал своему брату Хайету и понимал это, оттого набегала тень на прекрасное лицо, оттого портила злоба изгиб его губ.
Царь Эшиа видел в лице царевича Хайета благородную мудрость и сдержанную красоту взрослого мужчины. В нем отсутствовала нежная женственная прелесть, свойственная Ардлету, зато в глазах его горел огонь такой силы, что он мог всё смести на своем пути.
Так и вышло, что на все время пребывания во дворце стал царевич Хайет любимым спутником и собеседником царя Эшиа.
Как-то раз пришлось явиться царю невольным свидетелем ссоры царевичей:
Как подло и низко с твоей стороны, о лучезарный брат, красть все внимание нашего гостя! возмущался царевич Ардлет, очаровательно нахмурив тонкие брови.
Нет ничего подлого и низкого в том, что я стал интересен ему, брат. Возможно, ему просто не о чем беседовать с тобой, или твой вид скучен ему.
Что? Я не ослышался, мой благородный брат?
О нет, велеречивая змея, отнюдь нет. Многочисленные воздыхатели избаловали тебя, а стоило появиться кому-то, кого твоя красота оставила равнодушным, и ты сразу лишился душевного покоя, со спокойной улыбкой молвил Хайет. Развлеки себя танцами, пением или охотой и оставь нашего гостя в покое. Уверяю тебя, как только он захочет твоего общества, он немедленно даст тебе об этом знать.
Драгоценные серьги вздрогнули в ушах Ардлета, когда он вскинул голову, упрямо и обиженно. Но Хайет встретил его взгляд так же спокойно и не шелохнулся, пока его брат не опустил взгляд, не отвернулся и не покинул залу с гордо поднятой головой.
Царь Эшиа рассмеялся и вышел к царевичу Хайету.
Сожалею, свет очей моих, что довелось мне это услышать. Прошу тебя, если это доставляет столько неудобств, только вели мне, и я стану уделять ему столько же времени, сколько уделяю тебе.
О нет, алмаз сердца моего! горячо возразил Хайет, взяв ладонь царя в свои ладони. Я совершенно не желаю этого. Ведь так коротко время, отведенное нам с тобой для наших развлечений и бесед. Совсем скоро ты покинешь меня и вернешься в свою страну. Сердце мое будет томиться по тебе, ибо оно успело уже со всей силой полюбить тебя. И поэтому не желаю я тебя ни с кем делить, пусть даже и с собственным братом. Пойми и прости меня.
Мне не в чем упрекнуть тебя, о благороднейший из царевичей, мягко улыбнулся царь Эшиа. Нам следует оставить этот разговор и не вспоминать больше о царевиче Ардлете. Давай отправимся к реке и проведем вечер в созерцании заката!
Царевич Ардлет, оставшийся подслушать их разговор, в полной ярости вернулся в свои покои. Никто еще не смел так унижать его, как подлый царь Эшиа! Никто на свете не смел так обращаться с ним!
Ярость его не знала предела. В отчаянии юноша швырнул в стену фарфоровую вазу, которая разлетелась на сотни мелких осколков. Ардлет наклонился собрать их, и жгучие слезы ненависти жгли его нежные щеки.
Царь Эшиа и царевич Хайет были неразлучны все то время, что было отпущено им.
И чем ближе был миг их разлуки, тем большей горечью наполнялись их сердца. Царевич души не чаял в старшем спутнике и с болью покидал его, когда ночь опускалась на дворец. А порою даже на ночь не мог расстаться с ним, и тогда они бродили по саду, проводя время в беседах или в молчании. Царь Эшиа также всей душой привязался к юноше со взглядом мужчины и желал его общества, как никогда и ничего не желал. Но песня соловья, которой они привыкли внимать на рассвете, всегда обрывается внезапно и быстро.
Так и общению их душ пришел конец, ибо дела требовали от царя Эшиа скорого возвращения в родное его государство. И простился царь Эшиа с царевичем Хайетом, не скрывая всей силы своего отчаяния.
В скором времени обещай прибыть к моему двору! наставлял он молодого царевича. Моя страна богата и обильна, она придется тебе по сердцу. Там привольно и весело, там мы сможем проводить время на охоте и в наслаждениях, а вечера посвящать нашим мечтам и планам о том, как объединим мы наши страны! Не было у меня в этом мире друга, подобного тебе, мой милый Хайет. Надеюсь, что совсем скоро звезды сойдутся над нашими головами в благополучный узор, наши мудрецы найдут время благоприятным: тебедля дальней дороги, мне жедля встречи благородного гостя, и мы снова свидимся с тобой, и сыграем в шахматы, и послушаем соловья!
О, Эшиа, драгоценный опал ожерелья моей жизниблагодарно молвил царевич Хайет, прижимая его ладонь к своей щеке в нежном жесте. Знай же, что мой дом всегда откроет для тебя двери, и если ты решишь вернуться сюда по зову сердца раньше, чем дела отпустят меня к тебе, это наполнит мое сердце радостью!
В тот вечер никто не стал свидетелем их разговора, хотя кто знает, к добру это было или к худу.
Царь Айнар радушно попрощался с давним другом, царевичи Эйнар и Хайет были сдержанно вежливы, а царевич Ардлетпоказательно холоден. Обидчивость младшего царевича несказанно забавляла царя Эшиа, хоть и томила его зарождающаяся тоска по дорогому другу.
С тяжкими мыслями и грузом на душе отбыл царь Эшиа назад, в свой дом, столь пустой и холодный в отсутствие верного друга.
Много времени прошло, долгие дни пришлось томиться друг без друга верным разлученным сердцам. В столице ждал царя Эшиа бунт, поднятый одним из придворных, и сестра радостно приветствовала его возвращение, и погрузился он в дела и заботы, и не было у него и минуты на письмо дорогому другу. Царевич Хайет же посмурнел, погрустнел, но и его захватили дела и заботы. Так минуты сменялись часами, часыднями, а днинеделями. А где неделя, там рядом и месяц, а где месяц, там рядом уже и год. Множество лун взошло над расписными куполами дворцов, множество рассветов и закатов минуло со дня их последней встречи, пока, наконец, не выдержало сердце царевича Хайета, пока не измучил, не высушил его вконец холодный осенний ветер. И тогда царевич объявил о своем решении отправиться ко двору царя Эшиа и ответным визитом отблагодарить его, как полагается по обычаю, нарушать который не следует в страхе перед гневом богов и людскими пересудами.