Все ясно, Леда. Ты свободна, иди.
Как иди? Я не могла поверить своим ушам.
Капитан усмехнулся и затянулся трубкой.
Очень просто. Иди. И умойся. Негоже, чтобы наша бравая Леда Маерис ходила по казармам, как чучело. Все, ступай!
Ничего не соображая, я вышла из здания Штаба и направилась к казармам. Вокруг творилась обычная утренняя суетавыезжали гвардейцы на дневной патруль, ржали лошади, раздавались команды. Среди всего этого я чуствовала себя чужаком, случайно забредшим в гарнизон. Пыталась объяснить свое состояние простой усталостью и вчерашней нервотрепкой. Но мне все сильнее казалось, что наблюдаю со стороны за некими вещами, понять которых не могу. Моя интуиция, еще ни разу не подводившая, говорилапроисходит нечто серьезное, причем настолько, что даже проблемы с Греном Форо на этом фоне кажутся сущим пустяком.
Отмокая в ванне, я размышляла о благодушном настроении капитана Фарада. Возможно, что Его величество Дамиан II уже успокоился после попытки ограбления казны и решил, что Грен и его бандане самое страшное зло Синефорта. И их поимка перестала быть делом первостепенной важности. «Ври себе, ври, шептал в то же время мне внутренний голос, это временное затишье, которое рванет однажды не хуже бочки с порохом».
Глава 2
«До чего же унылый день».
Именно с этой мыслью я бесцельно бродила по гарнизону, наблюдая, как вокруг кипит гвардейская жизнь, упорядоченная и оживленная. Сегодня у меня был полностью свободный деньпривилегия, на которую раз в две недели может рассчитывать военный. Прошло уже пять дней с того позорного для меня построения, после которого я устала огрызаться на шутки Кирка о «храброй Леде, пролежавшей всю ночь в засаде».
От скуки я решила податься в город. Пройдусь по улицам Синефорта, куда глаза глядят, убью время. Я надела штатскую одежду и даже Базилика с собой брать не сталахотела слиться с городской толпой, почувствовать себя простым жителем, а не грозным гвардейцем. Такое я проделывала и раньше, и мне нравилосьможно воображать себя обычной девушкой, которая идет, к примеру, на рынок за продуктами. Или представлять себя фермерской хозяйкой, приехавшей в город наладить торговлю. А можно раствориться в синефортской суете и не думать ни о чем, а только смотреть по сторонам, видеть жизнь, чувствовать ее, вдыхать
Я прошла по мосту через Аралу и оказалась в районе ремесленников и купцов. Было уже далеко за полдень, и городские улочки заполнились всевозможным людом. Мулы тащили тележки, нагруженные коробками, бутылками и свертками с продукцией. Хлопали двери лавок, женщины с корзинами шли делать покупки, их дети мешались под ногами и просили матерей купить им конфет или игрушку. Время от времени толпа расступалась и пропускала патрульного гвардейца на коне, а потом снова сливалась в один цельный поток. Мужчины заходили в таверну, чтобы пропустить кружечку-другую пива, а затем возвращались к работе. Где-то недалеко слышались удары металла о металлу кузнецов обычно много дел.
Я обошла каждую улочку этого трудолюбивого и шумного района. Ноги загудели от долгой прогулки. Как по заказу передо мной оказалась дверь с вывеской «Толстая лиса». Доносящиеся оттуда заманчивые запахи, безошибочно подсказали, что это ни что иное, как трактир. Желудок забурчал, требуя немедленного приема пищи, и я вошла в заведение. Внутри оказалось неожиданно светло и уютно. Столы из выбеленного дерева, добросовестно вычищенные, посетителей немногомолодая пара в самом углу, двое стариков, попивающих пиво за стойкой и молодой мужчина, отвернувшийся к окну, о чем-то задумавшись. Подбежала юркая девчонка, совсем еще ребенок, и звонким голоском поинтересовалась, чего я желаю. Что и говорить, проголодалась я зверски, поэтому и заказ сделала внушительныйи суп, и мясную вырезку с овощами, и большую кружку сидра. Все это оказалось на моем столе, не успела и глазом моргнуть. Что ж, если в этом трактире всегда такое быстрое обслуживание, надо заходить сюда почаще.
Разобравшись с супом, оказавшимся гороховой похлебкой, я с удовольствием приступила к мясу и, наслаждаясь каждым сочным кусочком, стала с интересом рассматривать посетителей. Вот вошли еще две женщины и начали что-то втолковывать прислуживающей девочке. Старики допили свое пиво и теперь живо обсуждали нечто связанное с рыболовством. Парень и девушка в углу комнаты были заняты лишь друг другом, даже к еде не притронулись. Мужчина возле окна, наконец, перестал глазеть на улицу и повернулся так, что я смогла увидеть его лицо
Грен Форо!
Кусок мяса чуть не встал поперек горла.
Хвала моему острому зрению и прекрасной зрительной памяти. Мне хватило лишь раз увидеть главаря банды в темном переулке, чтобы прекрасно его запомнить. Теперь же я могла рассмотреть Грена в свете дня. Худощавый, подтянутый, он был одет в светлую рубашку и коричневый кожаный жилет. Слегка вьющиеся каштановые волосы обрамляли вытянутое лицоне то, чтобы красивое, но и не отталкивающее, как ожидалось увидеть у бандита его уровня. По виду и не скажешь, что перед тобой преступник, выглядел Грен довольно интеллигентным человеком. И ведь мог показаться добрымдля тех, кто не знал род его деятельности. Даже со своего места я видела, что глаза у него цвета спелого ореха, веселые и в то же время настороженные. Я уткнулась в свою кружку с сидром, молясь, чтобы взгляд этих глаз случайно не упал на меня.
Грен, казалось, не обращал внимания на людей вокруг. Неторопливо допил пиво, жестом подозвал девочку-прислугу и вручил ей пару монет. Потянулся и встал, чтобы уйти. Я, как могла, скорчилась за столом, подперла голову рукой и ладонью прикрыла лицо. Этакая усталая девушка, задремавшая за едой, ничего особенного, проходи мимо Грен и прошел, но в самый последний момент посмотрел прямо на меня, подмигнул, и мгновение спустя вышел из трактира.
Меня буквально подбросило на стуле. Все-таки узнал? Или просто решил позаигрывать с незнакомой женщиной? Я поспешно встала, бросила на стол деньги за еду и выскочила на улицу. Если Грен не признал во мне гвардейца, то появится прекрасный шанс выследить бандита. Если же признал Что ж, моя служба подразумевает риск, даже в неслужебное время.
Грена я увидела не сразу и сначала запаниковала, решив, что он снова от меня ушел. Нет, вон впереди фигура в светлой рубахе, идет довольно быстро, могу и не догнать. Бежать за нимзначит выдать себя с головой. Я пошла следом, стараясь, чтобы меня скрывали прохожие, то и дело натыкаясь на кого-то, спотыкаясь на неровной каменной мостовой. Грен завернул за угол, и я перешла на бег. Нет, не упустилавот он, высокий и прямой, как палка, идет по направлению к Просящей улице. А это уже начало неблагополучного Темного района.
Не меняя темп, Грен Форо прошел район почти по диагонали и вышел к реке. Я незаметной тенью скользила за ним и была столь увлечена преследованием, что не сразу догадалась, куда пришла. Полуразрушенные трущобы у самой воды, запах разложения и мочи, полусгнившие деревянные настилы, вместо каменной мостовойГрен ушел в район Меченых, место, куда ни один здравомыслящий житель Синефорта не пойдет просто так. Неужели банда спряталась там? А что, хорошая идея. Район Меченых предоставлен сам себе, он не патрулируется Гвардией, и вообще, считается хорошим тоном делать вид, что этого места не существует в городе. Репутация у него была даже хуже, чем у Темного района, поэтому без оружия и коня я не рискнула туда сунуться. Надо собрать команду и прочесать всю эту грязную территорию, не пропуская ни одного дома, ни одной дыры.
Вернувшись в гарнизон, я сразу зашла в штаб. На первом этаже висела подробная карта столицы, и я внимательно ее изучила. Вот район Меченыхнебольшой по размерам, ненавидимый всеми, он представлял собой место обитания худшего сброда из всех возможныхпреступников, носящих на лице клеймотатуировку, размер которой соответствовал тяжести преступления. Отсюда и название. Жило там довольно-таки много народуи мужчин и женщин. Точнее, выживало. Меченые практически не могли найти работукто возьмет человека, носящего позорное клеймо? Они пробуют просить подаяние, но не каждый готов пожертвовать им хотя бы еду, не говоря уже о деньгах. Большинство меченых умирало в первую же зиму, а те, кто чудом оставался жив, искали пропитание в мусорных свалках, поедали крыс и кошек. Те, кто посмелее, пробовали воровать, но каралось это мгновенно. Любой обычный житель мог убить меченого, и это не считалось преступлением. Гвардейцы имели полное право пристрелить носителя клейма только потому, что увидели того на улице.