Будешь, резко кивнула, понемногу успокаиваясь. Я стояла ближе к двери, он сидел не шевелясь, положив ладони на колени, и расстояние делало своё дело. Расстояние и отсутствие попыток ксеноса его сократить, вообще как-то продолжить воздействие. Обязательно будешь. Сидеть тут и контролировать до самой станции. До конца перелёта ты под арестом в этой самой каюте. Санузел вон там, еду тебе будут приносить, как-нибудь переживёшь заточение. Развлекать тебя распоряжения не было. Двери я заблокирую.
Хорошо, если тебе так будет спокойней, кивнул Нану.
И опятьникакого протеста, никакого раздражения, только эта мерзкая понимающая улыбочка и взгляд, от которого горло перехватывает холодом. Чтобы не завестись вновь, я шагнула к двери в желании как можно скорее оказаться подальше от этого типа.
И нет, это не бегство, это тактический манёвр для перегруппировки сил и сбора дополнительно информации о противнике!
Нина! окликнул он на пороге. До скорой встречи.
Ага, через пару недель, на базе, отозвалась мрачно.
Но почему-то не спешила сделать последний шаг, медлила, словно давая ксеносу договорить. Опять какие-то идиотские фокусы?..
Раньше. Я слишком долго тебя ждал.
На этом месте я всё-таки преодолела проклятое оцепенение, вышла, закрыла каюту и заблокировала вход, благо на корабле у меня почти неограниченные полномочия.
Узкий пустой коридор ласкал взгляд приглушённым тёплым светом и стерильной пустотой. Я вдруг поняла, что состояние у меня такое, словно пробежала марафон без подготовки и вот прямо сейчас рухну от усталости: дрожали ноги, сердце колотилось в горле, перед глазами вились чёрные мушки. Я привалилась спиной к запертой двери, отёрла рукавом пот со лба.
Первую минуту думалось только матом и междометиями, но потихоньку удалось взять себя в руки.
Ну да, давно я так не пугалась, как сейчас, даже ничего похожего не вспоминается. Резо, конечно, знатно подставил нас всех с этим пассажиром, и лучше бы мы устроили большую приборку и полную проверку всех систем, чем вот это «необременительное задание». Но приказ есть приказ, довезти этого ксеноса до места мы обязаны.
Однако, если откинуть эмоции, выходит, ничего такого уж страшного не случилось. Ну шуганул он меня гипнозом, и что? Вряд ли собирался захватить корабль через меня и с его помощью сделать что-нибудь нехорошее. В конце концов, мы и так везём его в святая святых! Не могу же я воспринимать всерьёз Никвасовы ужастики про зомбированное командование, правда? Ну а всё остальное можно пережить, это мелочи. Тем более предупреждёнзначит, вооружён. Опасный ксенос под замком, никуда он не денется. Да и, кажется, совсем не рвётся.
Поспать надо. И поесть в первую очередь, лучшее средство от фантастического бреда. Но сначалапоговорить с умным человеком, как и планировала, для чего прогуляться до его логова.
Медотсек для такого маленького корабля у нас довольно просторный, оборудован по последнему слову техники и почти идеален, учитывая стерильную чистоту, какая царит у Горо во всех помещениях и на всех поверхностях.
Хенг любит приговаривать, что атмосферу операционной сразу с порога наш эскулап создаёт не из любви к чистоте, а чтобы случайные путники боялись и уважали. И я склонна с ним согласиться: среднестатистический офицер космофлота любит порядок, но такая эталонная стерильность деморализует любого нормального человека.
Хозяин вписывался в эту обстановку идеально: такой же гладкий, строгий и безупречно чистый. Как ни странно, его тяга к чистоте не носила маниакального характера, это просто привычка. А еще он питал нежную любовь к форме, поэтому халат надевал только на время приёма. Пригнанная без единой лишней складочки, она сидела на нашем эскулапе даже лучше, чем предполагали её создатели в самых смелых мечтах, и я обоснованно подозревала, что в военную медицину Горо подался именно из-за одежды.
Логово штатного костоправа состояло из четырёх помещений: посередине основная операционная, где проводятся разного рода вмешательства, делаются основные анализы и вообще ведётся приём. С одной сторонылазарет, в котором есть выгородка для фельдшера. Когда пациентов нет, такие условия его не стесняют, а когда естьврач со своим помощником дежурят по очереди и просто меняются местами.
Ну а с другой стороны, отделённая лёгкой тонкой дверью, располагалась комната врача, она же его кабинет, где Горо проводил какие-то свои собственные эксперименты. В дальнем конце квадратной каютыкойка, впереди слева шкафы с препаратами и рабочими материалами, а справабольшой рабочий стол с этажеркой на нём, заставленный непонятными приборами.
Γоро, не занят? Поиски я решила начать именно с каюты и не прогадала.
Конечно, занят, кивнул Накамура, не отрываясь от экрана какого-то серебристо-обтекаемого агрегата. Мы же на флоте. Что болит?
Душа, проворчала я, зашла, села на свободный стул сбоку от стола. Что ты можешь сказать про пассажира?
Вот как раз разбираюсь в его геноме. Горо обозначил улыбку уголками губ, что-то нажал на приборе и отвлёкся наконец на меня. Для серьёзного исследования не хватает оборудования, но всё равно интересно. Генетически и физиологически он очень близок к людям, у него даже синий пигмент в волосахэто не генетика, а, скорее, результат питания.
И что, так-таки никаких отличий?
Ну почему? С точки зрения биологииинтереснейший экземпляр! У него, например, очень прочные кости и кровь без антигенов, но ты же всё равно не понимаешь, что это такое и чем это интересно науке.
Как не стыдно командира дурой называть, да ещё в глаза, усмехнулась я.
Надо же подчеркнуть собственную исключительность, спокойно кивнул Горо. Как иначе, если не за счёт принижения слабейшего, женщины и начальства в одном лице?
Накамура почти никогда не улыбается, так что привыкание к его манере разговора даётся тяжело и не всем. Юмор у него чаще всего недобрый, грубоватый и местами чёрный, а с учётом всегда серьёзной мины не обижаться бывает очень сложно. У меня обычно получается.
Вообще-то, Горо моложе меня на несколько лет, но у него удивительно достоверно получается изображать мудрого старца с молодым лицом. Не знаю, как остальные, а я ведусь постоянно. Даже не обидно уже, привыкла.
Ладно, пользуйся, пока никто не слышит. А есть что-нибудь, доступное моему примитивному армейскому мозгу?
Ты что услышать-то хочешь? Горо склонил голову к плечу и на мгновение стал пугающе похож на ксеноса. Добавляли сходства и чёрные непроницаемые глаза, только мимика у каплея от медицины гораздо беднее.
Мне кажется, у него есть какие-то специфические способности к гипнозу, предположила неуверенно. А еще он умудряется становиться невидимым для систем наблюдения. Не маскируется под местность, а просто вдруг исчезает и появляется.
Врач сначала растерянно приподнял брови, потом медленно качнул головой.
Никаких физиологических механизмов, позволяющих становиться невидимым, у него точно нет, наконец, сказал он. Я вообще таких механизмов ни у чего живого не знаю. И что ты понимаешь под «гипнозом»? И как это вообще должно проявляться в строении его организма?
Ну не знаю, может, какие-нибудь особые мозговые излучения Не смотри на меня так, сам же сказаля ничего в этом не понимаю. Вот, пришла к тебе, умному человеку, за консультацией.
Вообще, строение мозга у него действительно отличается, задумчиво подтвердил Горо. У меня не было возможности изучить подробно, ты же не дашь его вскрыть, но в общем и целомразница есть. А что он такое сделал?
Пару секунд поколебавшись, я решила рассказать Горо всё в подробностях. Ольга ни за что не пошла бы к нему жаловаться на такие личные вещи, несмотря на то, что он врач и её начальник: мичман уважает его как профессионала, но как человекасторонится. Ларюшина как раз из числа тех, кто совершенно не понимает юмора дока. Нет, он человек хороший, поэтому девочке жизнь не осложняет и при ней всегда сдержанно-деловит, общается только по служебным вопросам. Но сближению и доверию это, конечно, не способствует.
Да Ольга, несмотря на всю свою рассудочность и продуманность, вообще неуютно чувствует себя в мужском обществе. Не умеет она с мужчинами дружить, далека от этого. Её отчасти поэтому мне и отдали, Ларюшина очень просилась под женское командование. Не думаю, что у неё это последствия какой-то психологической травмы, иначе кто бы её на флот пустил, просто характер такой. Из всего экипажа она лучше всего общается со стрелкамиСветой, стрелком-механиком «колотушки», одного из двух орудий ближнего боя, и Субирой, которая взяла младших девочек под своё широкое крыло.