А Айями как корпела за переводом, так и осталась сидеть с открытым ртом. Что это было?
То и было. Генштаб предоставил увольнительную, чтобы господин подполковник завершил неоконченные дела в южном гарнизоне и вернулся в амидарейскую столицу для службы на постоянной основе. Об этом Айями и услышала из его уст позже вечером, когда Веч, наведя марафет с дороги, послал с господином помощником записку на второй этаж. И щегольские стрелки на форменных брюках, и безупречно сидящий китель, и начищенные до блеска ботинки, и накрытый столик у тахты - всё было как раньше. Почти.
С лица Веча не сходило рассеянное выражение. Он похлопал по сиденью, приглашая Айями устраиваться подле, а сам улыбался вослед своим мыслям. Должно быть, успел по горло натосковаться по родине и грезил ею в ожидании каждого нового дня, приближающего к возвращению домой. Как будто нетерпеливое постукивание по обивке тахты поможет ускорить время.
- Вот как, - пробормотала Айями, услышав о причине возвращения. Веч завершит здесь дела и отбудет из городка. Окончательно и бесповоротно, с последующим билетом в Даганнию.
- На всё про всё отвели мне несколько дней. Успеешь собраться? Из вещей возьми самое необходимое.
- А Люня как же? И мама... - смешалась Айями.
Веч хмыкнул:
- Всем бабьим царством и поедете.
Опять он поднял щекотливую тему отъезда в столицу, опять заметалась мыслями Айями, не зная, что ответить. А Веч воспринял молчание как знак согласия.
Вечер мог бы завершиться совсем иначе, если бы он не добавил:
- Вот еще что. Готовься, завтра вечером пойдем в клуб.
- Зачем? - опешила она.
- На днях клуб закрывается. И дом встреч тоже.
Айями растерялась, соображая. Ну и пусть закрывается, ей-то какое дело до графика работы клуба? Однажды там побывала, набралась впечатлений и с тех пор не испытывает особого желания посещать здание бывшей школы.
- Я не могу. - Замотала головой для категоричности.
- Почему? В приглашении нет ничего предосудительного. Многие офицеры придут со своими мехрем. Свободных амидареек там не будет.
Отчего он не понимает? Это скандально и неправильно, это новый повод для слухов и сплетен. Похоже, даганны намереваются повеселиться напоследок и заодно похвастать амидарейскими трофеями. Так-то у Айями мало поводов для веселья. Тем более, воспоминания о клубе не самые приятные.
- Я приму приглашение, если ты ответишь на два вопроса, - ответила она церемонно.
- Валяй, - разрешил Веч расслабленно.
- Почему закрылся госпиталь и скоро закроются клуб и станция? Вы собираетесь оставить город?
Плевать, что Айями давно сопоставила факты и домыслила несказанное, важно услышать от Веча то, что он категорически отказывается озвучивать.
- Опять начинается. - Хлопнув по колену, Веч вскочил пружинисто. - Кажется, мы однажды решили не затрагивать эту тему.
- Я не слепая, и другие амидарейцы тоже. У вас, даганнов, появилась причина для радости, вы намереваетесь вскоре оставить наш город. Значит, и у нас, амидарейцев, нашелся мотив для празднования. Пожалуй, ты прав, это повод для всеобщего ликования, - сказала Айями с вызовом.
Дерзила на грани. Одолела её внезапно веселая злость, искушение подергать зверя за усы, а внутри всё замирало с каждым словом, и сердце скакало из грудины в пятки и обратно. В конце концов, Айями - живой человек, и у нее устала болеть душа и за страну, и за семью. Хватит отговорок, хватит неопределенности. Вот тебе правда, даганнец. Ты уедешь, твои соотечественники наконец-то уедут, и, хвала святым, город вздохнет свободно. Потому что не догадывается о планах риволийцев.
Веч поджал недовольно губы, нахмурился.
- Я уже говорил и повторю снова, если хочешь добра своей дочери, уезжай из Амидареи...
- ... пока не стаял снег, - закончила Айями. - Зачем нам уезжать? Раньше в городе было тесно, душно, зато вскорости станет свежо и просторно.
"С отъездом оккупантов" - умолчала дипломатично.
Зверь расхаживал по комнате и раздраженно бил хвостом по полу. И хорошего настроения как не бывало. Улетучилось, испарилось.
- Не могу тебе всего рассказать, под присягой я. Единственно, о чем прошу, прислушайся к моему совету.
- И почему мне кажется, что нас амидарейцев, превратили в стадо баранов? Откормленных, безропотных, безмозглых. И на каждого барана найдется свой волк. - Айями несло неудержимо, а Веч мрачнел с каждым словом. - Хорошо, я принимаю твое приглашение. У каждого из нас будет свой праздник, - сказала со значением, и, направившись к двери, взялась за ручку. - Когда начало веселья?
- Завтра к семи пришлю машину, - процедил он. И смотрел тяжело, и сжал руку в кулак, видно, разозлила его выходка Айями, но она не заробела под грозным взглядом и вышла в приемную, затворив за собой дверь.
Теперь и спешить некуда, все равно вечер не задался.
И пусть потом Айями трясло от собственной смелости в уборной, и холодная вода не сразу остудила пылающие щеки, всё же она ни секунды не пожалела о словах, высказанных Вечу.
Она и с Эммалиэ поделилась своей решимостью, но та не поддержала:
- Смотри, Айя, не перегибай палку, у даганнов же гордость родилась раньше них. По лезвию ходишь, шаг в сторону - и он о своем покровительстве не вспомнит, разъярившись.
- Разве ж я ущемила чем-нибудь его самолюбие, разве втоптала в грязь его гордость? - удивилась деланно Айями. - В который раз попыталась узнать правду, а он ведет себя как ребенок. Играет в секретики. Скрывает свои страшные тайны, - заключила с иронией.
- Думаю, он давно бы поделился своими тайнами, если бы мог.
- Ну, и пусть веселятся в своем кругу со своими мехрем, зачем они приглашают амидареек? Чтобы посмеяться над нами? Чтобы унизить? - вздернула Айями подбородок. - Не волнуйтесь, я не дура, чтобы подвергать риску наши жизни. В конце концов, дипломаты мы или нет?
Эммалиэ в ответ лишь головой покачала.
- Вернешься тем же вечером? Если нет, нужно придумать для Люни объяснение, а то ведь не уснет, тебя дожидаясь.
- Долго не задержусь, - заверила Айями. Сомнительно, что у господина подполковника будет игривое настроение после клубных посиделок, - хмыкнула она.
На следующее утро по пути на работу она поинтересовалась у Мариаль:
- Ты приглашена сегодня в клуб?
- Да, - ответила та с надрывом. - И отказаться нельзя, Аррас сказал, так нужно, офицеры будут с дамами. Я ни разу там не была и не хочу идти. Говорят, при клубе есть публичный дом. Нами хотят похвастаться как проститутками?
- Не думаю. Даганны собираются отметить предстоящий отъезд из города, а без женского присутствия им скучно, не перед кем бахвалиться и петушиться, - ответила Айями бодро.
- Ну и пусть отмечают без нас. Для веселья амидарейки - неподходящая компания.
- У них будет свой праздник, а у нас - свой, - сказала жизнерадостно Айями. - Даганны уедут, город останется, разве не чудесная новость?
- Ну да, - признала неуверенно Мариаль. - Вы станете наряжаться? Мне кажется, праздничные одеяния будут не месту.
- Ты права, - согласилась Айями. Зато к месту будет повседневная рабочая одежда. Никакого вызова, никаких провокаций.
- Риарили, тебя тоже пригласили?
- Господин Л'Имар сказал, мне там нечего делать, - ответила та горделиво.
- Значит, господин Л'Имар пойдет в клуб без тебя? - уточнила Айями. Вроде бы спросила из чистого любопытства, без подтекста, и вроде бы не тот повод, чтобы позавидовать "счастливым" напарницам, а все ж вопрос почему-то уязвил Риарили, и она раздосадовано закусила губу.
- Не знаю... Нет, он тоже не пойдет, - сказала уверенно.
Так за разговором и добрели переводчицы до комендатуры, где на крыльце им встретился господин подполковник. А'Веч.
Губы сомкнуты, брови сведены, сам серьезен. Кивком отозвался на робкие "здравствуйте" напарниц и пошел следом за Айями. Так и поднимались по лестнице - она впереди, а Веч тремя ступенями ниже. И сверлил её спину взглядом - оборачиваться не надо, уши итак горят, словно их намазали жгучим перцем.
На втором этаже окликнул - ни здрасте, ни как дела:
- Так ты не передумала?
- Конечно, нет, - ответила Айями, обернувшись с лучезарной улыбкой.
Веч смотрел с недоверием и с прищуром, выискивая в её лице объяснение подозрительному смирению.
- Ну ладно. Ступай.
- Благодарю, - ответила Айями, присев в реверансе, и направилась в комнату переводчиц.