Эй. Полегче, возмущаюсь я. Ты сегодня настоящая грубиянка.
Черты ее лица смягчаются.
Прости. Я просто нервничаю. Мне нелегко привыкнуть к переменам, даже к приятным.
Правда? Ни за что бы не поверила.
Она плюхается на диван рядом со мной.
А ты выглядишь расслабленной.
Я закидываю руки за голову и зеваю.
Я решила поменьше волноваться по поводу и без. И собираюсь начать новую жизнь. Сейчас. Я роюсь в сумке и, выудив оттуда смятый лист, передаю ей. Взгляни на мое предварительное расписание.
Ее глаза быстро порхают по бумаге.
О, вижу, ты последовала моему совету и тоже записалась на вводный курс гуманитарных наук. Поэты преображают мир. Тебе понравится, обещаю, заверяет она. Толковать поэзию легко, ведь ты можешь придать ей практически любое значение. Этот предмет покажется тебе проще летней прогулки.
Что-то я в этом сомневаюсь.
Хм, нахмурившись, продолжает Анджела. История искусств? Выгнув бровь, она косится на меня. Наука и техника в современном обществе? Введение в киноведение? Современный танец? Не слишком ли большое разнообразие, Клара?
Мне нравится искусство, оправдываюсь я. Ты любишь историю, поэтому легко выбрала предметы. Но я
Не определилась, заканчивает она.
Да. Я не знала, что взять, поэтому доктор Дэй предложила мне записаться на все предметы, где еще есть места, а потом отказаться от тех, что не понравятся. Посмотри на этот. Я указываю на последний предмет в списке.
Легкая атлетика, читает она. Практика счастья.
Верно, практика счастья.
У тебя будут уроки по счастью? спрашивает она таким тоном, будто это самый дурацкий курс во вселенной.
Мама сказала, что я буду счастлива в Стэнфорде, объясняю я. И именно этого я и хочу. Найти свое счастье.
Ты молодец. Что выбрала столько предметов. Хоть они и странные.
Знаю, серьезно говорю я. Но пора уже перестать держаться за прошлое и открыться новому.
2Бегущий оркестр
Ночью я просыпаюсь от стука в дверь.
Кто там? настороженно спрашиваю я.
Снаружи доносятся музыка, крики и торопливые шаги. Мы с Вань Чэнь садимся в кроватях и обмениваемся встревоженными взглядами, а затем я выскальзываю из кровати и открываю дверь.
Подъем, первокурсники! бодро возвещает девушка с ожерельем из зеленых неоновых палочек и в клоунском разноцветном парике. Натягивайте обувь, и на выход, усмехнувшись, добавляет она.
Когда мы оказываемся на улице, перед нами предстает картина, которую можно увидеть лишь в фильмах, когда показывают галлюцинации наркоманов. Стэнфордский оркестр марширует по большей части в нижнем белье, а также в светящихся в темноте браслетах и ожерельях. Они гудят в трубы, отбивают ритм на барабанах и звенят тарелками. Школьный талисман в огромном зеленом костюме мечется между ними, словно сумасшедший. А следом, толкаясь, смеясь и крича, бегут полуодетые и украшенные светящимися браслетами первокурсники. К тому же на улице невероятно темно, словно кто-то специально выключил все фонари. Я оглядываюсь в поисках Анджелы и замечаю ее, стоящую с недовольным лицом рядом с двумя блондинками. Видимо, это ее соседки по комнате.
Привет! кричит Анджела, когда я пробираюсь к ним. У тебя на голове гнездо!
Это какое-то безумие! восклицаю я и пытаюсь расчесать спутанные от сна волосы пальцами, но у меня ничего не выходит.
Что? еще громче спрашивает она.
Это какое-то безумие! повторяю я, но вокруг слишком громко.
Одна из соседок Анджелы, разинув рот, тычет пальцем мне за спину. Я оборачиваюсь и вижу парня в маске, закрывающей все лицо, которая похожа на те, что используют мексиканские рестлеры. В темноте видно лишь блестящий золотистый рисунок. И больше ничего.
Мои глаза, мои глаза! кричит Анджела, и мы начинаем истерически хихикать.
Но тут песня заканчивается, но вместо того, чтобы начать следующую, оркестр заставляет нас бежать.
Бегите, бегите, маленькие первокурсники! кричат нам.
И мы устремляемся вперед, как сбитые с толку, напуганные телята. Когда мы наконец останавливаемся, я понимаю, что оказались у соседнего общежития. Оркестр вновь начинает играть, и через пару мгновений еще одна группа сонных и сбитых с толку первокурсников появляется из дверей.
Поняв, что Анджелы нет рядом, я оглядываюсь по сторонам. Но вокруг слишком темно и слишком много людей, так что мне не удается ее отыскать. Правда, я замечаю одну из ее соседок в нескольких шагах от меня. Я машу ей рукой. Она улыбается и проталкивается ко мне, явно радуясь при виде знакомого лица. Несколько минут мы медленно покачиваемся под музыку, но затем она наклоняется ко мне и кричит прямо в ухо:
Я Эми. Ты ведь подруга Анджелы из Вайоминга?
Верно. Я Клара. А ты откуда?
Из Феникса! Она крепче обхватывает себя руками. Как же холодно.
Внезапно толпа вновь устремляется вперед. В этот раз я стараюсь держаться поближе к Эми и не думать о том, как сильно это все напоминает мое видение. Ведь я сейчас бегу в темноте, не зная, куда и что предстоит делать. И, хотя все вокруг веселятся, мне это кажется немного жутким.
Ты понимаешь, где мы находимся? тяжело дыша, спрашиваю я у Эми, когда мы останавливаемся во второй раз.
Что? переспрашивает она, явно не расслышав меня.
Где мы находимся? кричу я.
Ой. Она качает головой. Понятия не имею. Думаю, они заставят нас оббежать весь кампус.
А ведь во время экскурсии нам рассказывали, что в Стэнфорде самый большой кампус в мире, если не считать какой-то российский университет.
Видимо, ночь будет долгой.
Так как Анджелы и ее второй соседки по комнате, которую, по словам Эми, зовут Робин, все еще нигде не видно, мы с Эми стараемся держаться рядом, танцуя, смеясь над голым парнем и выкрикивая все, что приходит в голову. За последующие полчаса я узнаю, что у нас много общего. Она, как и я, воспитана матерью-одиночкой, имеет младшего брата и в восторге от того, что на завтрак в столовой «Робл» подают картофельные шарики. К тому же нас обеих пугают крошечные, вызывающие клаустрофобию душевые кабинки в ванных, и мы обе мучаемся с непослушными волосами.
Думаю, мы вполне можем подружиться. И у меня без особых усилий появится первая подруга в Стэнфорде. От осознания этого мне даже становится легче бежать.
Какую ты выбрала специальность? спрашивает она, пока мы движемся в толпе.
Я еще не определилась, отвечаю я.
Я тоже! радостно восклицает Эми.
И от этого нравится мне еще больше. Но тут случается катастрофа. Когда до следующего общежития остается несколько метров, Эми спотыкается и летит на тротуар, размахивая руками и ногами. Я старательно ограждаю ее от несущихся вперед первокурсников, а затем опускаюсь на тротуар рядом. Похоже, все плохо. Это можно сказать уже по тому, как побледнело ее лицо и с какой силой она сжимает лодыжку.
Я оступилась, стонет она. Боже, как же глупо.
Можешь встать? спрашиваю я.
Она пытается опереться на ногу, и ее лицо становится еще белее. После чего Эми вновь приземляется на тротуар.
Ну, судя по всему, нет, заключаю я. Никуда не уходи. Сейчас вернусь.
Я направляюсь к толпе в поисках того, кто хоть какнибудь сможет мне помочь, и, к счастью, замечаю неподалеку Пирса. Видимо, пришло время применить его навыки «медбрата в общежитии». Подбежав к нему, я стучу его по руке, чтобы привлечь внимание. А он при виде меня расплывается в улыбке.
Веселишься? кричит он.
Мне нужна твоя помощь, так же громко отвечаю я.
Что?
Поняв, что пытаться перекричать толпу бесполезно, я хватаю его за руку и тащу к Эми, а затем показываю на лодыжку, которая уже начинает распухать. Пирс опускается на колени и несколько минут ощупывает ее ногу. Значит, у него есть начальная медицинская подготовка.
Думаю, это растяжение связок, объявляет он. Я найду кого-нибудь, чтобы отвести тебя обратно в «Робл», где мы сможем приложить тебе лед. А утром придется отправиться в «Ваден» студенческую клиникуи сделать рентген. Подожди немного, хорошо?
Он уходит в поисках более тихого места, чтобы позвонить друзьям. А через мгновение оркестр заканчивает свою песню и убегает дальше, уводя за собой толпу и позволяя мне наконец расслышать собственные мысли.