Он хотел бить себя в грудь кулаками. Она восхищалась им. По какой-то причине это имело для него значение.
- Тьфу. И зачем только делаю комплименты. У тебя и так раздуто эго. Могу поспорить, это случилось из-за того, что никто не говорил, какая ты - заноза в заднице. Ни одна женщина не хочет обидеть того, кто в ответе за ее оргазмы. Или ты эгоистичный любовник? Ты уже забыл имена партнерш по оргазмам?
Я никогда не забуду твоих. Он хотел сказать это. Пытался сказать. Неудача.
- Нет ответа? Нет остроумной отговорки? Ну давай, Блу! Поговори со мной.
С одной стороны матрас прогнулся. Зашуршало одеяло. Аромат меда и миндаля усилился, у него потекли слюни. Жар ее тела передался ему с невероятной силой и накрыл. Ощущения были острыми, настолько лучше чем острые, что он возбудился, а член стал как стальной прут.
- Ненавижу говорить с коматозными Аркадианцами, реально ненавижу. Даю тебе не больше двух дней, чтобы очнутся, иначе выброшу в окно, вот увидишь, я сделаю это. Потому что ты, мистер Мужик-шлюха , кусок извращенного дерьма, и я устала от этого.
Мужик - шлюха
Слово отразилось в его голове, раздражив. Кто называл его так...
В долю секунды, он вспомнил, как пробраться в шикарный двух этажный особняк, принадлежащий... Эвангелине. Точно. Эвангелине Блэк. Эви.
Личность наблюдателя ошеломила его. И также немного возмутила. Он был здесь, кокетничая с Черной Чумой и фактически испытывая привязанность к ней. Он даже хотел доставить ей удовольствие. Что по-прежнему было чертовски трудно из-за нее! Что это было за безумие?
Возможно, взрыв поджарил провода в его мозгу.
- Когда все кончится, - пробормотала она, - мне, вероятно, понадобится прививка от столбняка. Существует поговорка, что приглашая мужчину в свою постель, ты приглашаешь и всех его предыдущих любовниц. Это объяснило бы, почему я чувствую себя такой чертовски переполненной прямо сейчас.
Гнев усиливался и сжимал его грудь. Он отчаянно пытался нанести ответный удар ей. Но хотя его мышцы дергалисьнаконец, движение!он остался на месте.
Он не волновался по поводу своей неспособности действовать. Его тело было в процессе регенерации и теперь находилось на заключительных этапах исцеления. Вскоре электрический ток помчится через него, приведя новые нервы и клетки к яркой жизни. Он вернется к... старому себе и... он заставит Эви...
Ее настойчивое тепло одурманивало его, убаюкивая его глубже и глубже в темноту...
***
Эви вздохнула в подушку. Последняя неделя прошла в тумане деятельности. Она работала в больнице. Она заботилась о Блу. Однажды ночью она, наконец, приметила воинскую часть, где подозревала, мог находиться ее отец, но не ворвалась внутрь. Они усилили безопасность, а она долго не практиковалась. Она не могла рисковать быть пойманной, в то время как у нее был двухсот пятидесяти фунтовый мужчинадомашний питомец, которого нужно было кормить.
Что произойдет, когда он проснется? Как он отреагирует? Он не мог...
Крупный взрыв энергии пронесся по комнате, электризуя воздух. Эви покрылась гусиной кожей, ее пронзил адреналин, каждая клетка в ее теле проснулась, чтобы сказать «привет». Она ахнула, пораженная.
- Хорошо пахнешь, - пробормотал Блу.
Это были первые слова, которые он произнес, с той ночи как она нашла его, и этот голос вывел ее из состояния шока. Она разволновалась. Он, наконец, проснулся? Она скоро избавится от него и от раздражающего чувства осведомленности, которое вызывало само его присутствие? Ее грудь была очень чувствительной, в животе порхали бабочки, а между ног ныло - так много она не чувствовала никогда, чем за эти прошедшие несколько дней. И ей это не нравилось!
Прежде чем она смогла повернуться и проверить его, он вскинул тяжелую руку, поймал ее за талию и притянул к жесткому изгибу своего тела, подталкивая ее. Теплое дыхание щекотало затылок... и, черт возьми, она растаяла против него. Так хорошо.
- Э, Блу, - сказала она, смущаясь дрожи в голосе.
- Ммм, ты чувствуешься даже лучше. - Когда он потерся своей эрекцией между ее ягодицами... не возможно, чтобы он был таким большим, как казался... его пальцы потянулись вперед и залезли под ее футболку. Внезапно она оказалась кожа к горячей коже с ее злейшим врагом. Он обхватил ладонью ее грудь, мурлыча:
- Сладкая маленькая чашечка. Не могу дождаться, чтобы попробовать ее на вкус.
Ее сосок стал бисеринкой, желая точно то, что он обещал. Рот, с языком и зубами.
Больше.
- Блу, - выдохнула она. - Стой. - Не смей останавливаться. - Я не одна из твоих женщин, и я здесь не для того, чтобы обслуживать все твои прихоти. Ты обручен с другой женщиной. - Это так. О. Стыд прошел по ней. - И хотя я знаю, что это ничего не значит для тебя, это значит для меня.
- Моя женщина. - Он ущипнул ее сосок и поцеловал в затылок, его язык прошелся, пробуя ее. Это был экстаз. Это были муки.
Это было неправильно.
Откидываясь назад, Эви схватила Блу за волосы и дернула.
- Я сказала, перестань!
- Ой, - он вскрикнул, его хватка на ней, наконец, ослабла.
Хотя это почти убило ее, она дрожала от его жара и переместилась так, чтобы прижать его плечи к матрасу своими коленями.
- Думаю, что для нас пришло время поболтать, да?
Глава 4
Блу вырвался из самого захватывающего чувственного изумления его жизни. Привыкший к необходимости думать и действовать быстро, он изучил ситуацию немедленно. Лунный свет заполнил просторную, оформленную женщиной спальню.
Спальню Эви Блэк.
Каждый предмет мебели парил над полом, даже кровать.
Вся мебель рухнула на свое место благодаря резкому восстановлению контроля разума. Кровать тряхнуло так, что Эви почти свалилась. Блу быстро схватил ее за талию, чтобы удержать, за такую стройную, идеальную талию. И его ладони воспламенились от контакта.
Он заметил то, что они подходят друг другу раньше нее. Как бы то ни было, это к лучшему.
Она шлепнула по его по запястью достаточно сильно, чтобы дать понять она имеет в виду дело, но не достаточно сильно, что бы разорвать объятья. Он отпустил ее по собственной воле. Вместо того чтобы наградить его за хорошее поведение, она зло посмотрела.
- В чем дело? - спросил Блу. Он вспомнил, что живет с ней, она заботилась о нем. - Почему ты на мне? - Почему его тело невероятно возбуждено?
- Твои руки ласкали меня, - выплюнула Эви.Ты положил руки мне на грудь.
Страх наполнил его. Ужас... и еще сильнее возбуждение.
- Не может быть.
- Еще как может. Хочешь, чтобы я написала доклад о твоем спектакле? Хорошо. Заглавие: Блудливые Руки мистера Блу не могут довести до «О».
- «О» значит оргазм? - Ты, надоедливая вертихвостка. - Лжешь.
- Ты намекаешь, что довел меня до оргазма?
- Ах, ты ж грязная девчонка. Нет. - Но как бы хотел. - Я говорю, что не хватал тебя.
- Давай рассмотрим доказательства. У тебя между ног питон, которым ты тычешься в меня каждую секунду.
Он прикусил язык. Чтобы не начать сыпать проклятиями или смеяться, не был уверен. Питон? Спасибо.
- Это не доказательство, что я прикасался к тебе. Это свидетельствует, что я - мужчина. А что опровергает теорию твоих блудливых руках? Ты не в моем вкусе, не мой тип, и пальцы мои не страдают от обморожения.
На мгновение он почувствовал острую боль, что его отвергли, и нахмурился. Она не отвергла его, таким образом...
Он понял, что она чувствовала себя отвергнутой. Блу попытался отключить способности эмпата, но все-таки чувство отторжения осталось и причиняло боль. Но... она была бесчувственной гарпией, которая интересуется только разрушением всего человечества. Ничего из того, что он сказал, не должно ее беспокоить.
- Хорошо, - объявила она безжизненным тоном. - Могу честно сказать, что это первый раз, когда от меня отказались за то, что слишком удивительная. Потому что твой тип отстой. Блондинки с грудью настолько большой, что их можно использовать в качестве плавсредства, а их головы так наполнены воздухом, что можно принять за воздушные шары. Клише!
Да, он предпочитал как раз такой тип женщин. Но никто и никогда, ни одна женщина, не влияла на него как Эви. И почему, черт возьми, он хочет просить у нее прощения? Она и похуже опускала его.
И, черт побери, почему он сейчас сосредоточился на ее прекрасных чашечках груди, практически захлебываясь слюнями, явно доведен до отчаянья желанием затянуть ее маленькие твердые соски в рот? Как будто ее «крошечные груди» были самым сладким угощением, которого он когда-либо имел честь касаться.
Потому что так и было. Он знал это глубоко в душе.
Хорошо. Так что не было никаких сомнений, что он прикоснулся к ним... или хотел прикоснуться к ним снова.
Опасность. Он схватил за ее колени и сбросил ее в сторону на кровать, подальше от его рта, и, что еще хуже, от его пульсирующей эрекции.
- Свет, - сказала она, и золотой свет каскадом полился из верхнего светильника.
Он сел и осмотрел себя снова. Он полностью исцелился, был одет в огромные тренировочные штаны. Мужские спортивные штаны.
Кому они принадлежали?
Его взгляд пронзил Эви, а грудь сдавило. Она была одета в розовую майку и мужские трусы, боксеры.
Трусы-боксеры и штаны принадлежат одному человеку? Ее... парню?
По непонятной причине Блу захотел врезать по стене.
Странная реакция. Ее он не мог понять.
Она согнула длинные, стройные и такие роскошные белые ноги и скрестила их, как может сделать только женщина. Волосы в диком беспорядке струились вокруг лица, он привык говорить себе, что она реально не красивая, как сначала придумал. Но больше он не мог внушать себе это.
Может быть, после их первого взаимодействия, он никогда не позволял себе смотреть сквозь ее отношение, но сейчас, в этот момент, когда колючий слой был отброшен, он смог увидеть ее, на самом деле ее рассмотреть. Большие бархатные карие глаза, которые притягивали и отказывались отпускать. Сочная фарфоровая кожа покраснела до самых эротических оттенков розового. Красные губы в форме сердца, на вид будто опухшие от поцелуев, практически умоляющие о большем.
Пришлось сжать кулаки, чтобы не касаться ее.
Возбуждение он мог понять. Но рост влечения? К ней?
Неужели, Блу? Действительно?
Сама идея потрясла его.
Майкл был больше, чем босс. Даже больше, чем наставник. Блу считал этого мужчину своим суррогатным отцом. Майкл нашел Блу ослабленным, подобрал его, дал ему друзей и цель. Смысл, чтобы продолжать жить. И он никогда не забывал предупреждение Майкла, оставить Эви в покое.
Какой отец хотел, чтобы его дочь была с таким как Блу? Хреновый родитель, а Майкл был лучше большинства.
Вызывала жжение мысль, что он недостойный, но так реально и было. И так всегда будет. Это то, что он заслужил.
Блу не разрушит отношения с человеком только потому, что его коварное тело хотело провести немного времени внутри Черной Чумы.
Более того, она внезапно начала нравиться Блу.
И более того, он был помолвлен, а Эви - не работа.
- Обновление информации, - уточнил он.
Она уставилась на него.
- Серьезно? После всего, что я сделала для тебя, не можешь начать со «спасибо»? Вместо этого, должен рявкать команды, словно я собака-робот, которой просто полагается подчиняться.
Могли бы она просто пустить все на самотек? Сделать все от нее зависимое, чтобы принять долбаный вызов?
- Спасибо, - выдавил он.
- Ты не прощен, - сообщила она... и, как ни странно, это усилило раздражение.
Несмотря ни на что, она иногда забавляла его. Маленькая вспыльчивость была непредсказуема, как буря...
Она скрестила руки на груди.
- Я бы тоже хотела обновить информацию, ну ты понял.
- Я расскажу все, - сказал он и кивнул. - Но сперва я. Пожалуйста. - Он должен знать.
Ее глаза сузились с подозрением, когда она произнесла:
- У меня такое чувство, что ты говоришь «сперва я» многим девушкам. И в этом случае, я сомневаюсь, что ты знаешь что-нибудь, так или иначе. Но, хорошо. Известий от отца я не получала, но знаю, человек был найден на месте взрыва и доставлен в ближайшую больницу. Тот же человек вскоре исчез, гражданские лица не знают, как, почему, или куда.
- Думаешь, это был Майкл?
- Да. Я также думаю, что он в правительственном медицинском учреждении...
- Знаю одно, - вставил Блу. - Если он был доставлен туда, то не остался там надолго, потому что он не знал бы, кому доверять. В момент, когда он пришел в норму, нашел бы выход из положения.
Она потерла переносицу, волна отчаяния пошла от нее.
- Я не позволяю себе беспокоиться о нем сильно, потому что знаю, что он хитрый и сильный и невероятно изобретательный, но это так не похоже на него, оставить меня в неизвестности.
Да. Это не сулит ничего хорошего.
- Ты слышала что-нибудь о Джоне и Соло?
- Нет. Извини.
Ее голос звучал искренне.
Блу кивнул, чтобы она знала, что он слышал ее. Затем рассказал все, что помнил о взрыве. Пока он говорил, она отвернулась от него, как если бы она не могла вынести эмоции, что проступали на его лице. Он не сказал, что может чувствовать ее печаль.
Она думает о своем отце с болью?
- Как быть с системой безопасности здесь? - спросил он, меняя тему, в качестве акта милосердия.
Она глубоко вдохнула, а когда встретилась с ним взглядом, то он подумал, что увидел намек на благодарность.
- Это потрясающе. Конечно. Но в ловушку ты не попал ни разу, не так ли? Добро пожаловать, кстати.
Не отвечай. Только поощришь ее.
- Что за охранную систему используешь?
Она гордо выпрямилась.
- Это мое собственное творение.
Так... она была квалифицированной убийцей, хирургом, а также айтишником? И почему это так сексуально?
- Медовый Барсук, ты, очевидно, не так хороша, как думаешь. Мне удалось залезть через окно без каких-либо проблем.
- Медовый Барсук? Ты только что назвал меня медовым барсуком? - Она погрозила ему кулаком. - Сделаешь это снова, и я отрежу твой язык, чтобы носить в качестве амулета-ожерелья. И я уже выяснила недостаток, который позволил тебе вломиться.
- Так все-таки был недостаток. Это значит... Что? Скажи мне. Ты не так хороша, как считаешь.
Ее взгляд метал кинжалы.
- Любой, кому платил зарплату Майкл, был помечен в системе как допускаемый, только на случай, если кому-то было необходимо прийти, чтобы скрыться, пока меня не было.