Довольная собой и тем, как она хорошо всё помнит, Маргарита заговорщически улыбнулась часам. Мыть пол девушке не хотелось, поэтому она провела пальцем по циферблату, нарисовав крест и соединив четыре Добродетели.
Все мы, люди, нарождаемся только с Добродетелями, но несем крест из дурных и добрых склонённостей, пояснила она свои действия. Этот крест у всех разный: может бывать как у менятри Порока и лишь одна Добродетель, а может бывать как у тетки Клементинытри Добродетели и всего один Порок. Но у уймищи людей, как у Синоли, Беати, Филиппа или дядюшки Жоля, по две Добродетели и по два Порока. Дьявол норовит сменить наши Добродетели в Пороки, чтобы мы спускались к Унынию, а он смог сжечь наши души, иначе адово Пекло затухнет без неверующих в Бога душ, как без дров. Покудова, конечно, таковых душ у него хоть отбавляйвсе безбожники из Сольтеля туда отправятся, но он всё равно от мериде́йцев не отстает. А если будешь веровать и сбережешь свои Добродетели, то душа после смерти вновь попадет в Рай: станет облаком или прибудется в вечной радости в Элизии, или даже станется Божьим светом. Знать бы, чего я такового наделала в прошлой жизни, что заслужила три Порока, грустно проговорила Маргарита. Нужно бы почащее бываться в храмах, чтобы не взращивать свое Уныние Но как там бываться, когда тетка жадится даже на четвертак?! горячо возмутилась девушка. У нее-то, как и у Нинно, всего один Порок в кресте! Устала она, виделишь ли, радоваться на розовых островах небесного Элизия и возрождиться во плоти удумала. И теперь заявляет, что ее душу опять тудова возьмут, затем что она верует в Бога, верная мужу да неленивая, все ее Добродетели при ней, и она может жадничаться, сколько хочет! Только о себе и думает! Сейчас восьмида Нестяжания! обиженно выговаривала часам Маргарита. Всю нынешнюю восьмиду надо удовлетво́ривать себя малым, питать ненависть к роскошам всяковым, подавать обездолённым и точно не бить простынью свою племянницу из-за десяти регнов в ее день нарожденья! Могла бы и простить мне эту простынью да не губить весь род людской! Но нееет! Из-за этаких вот жадин, как моя тетка, и тянет наша планета к себе луну, а я вот, когда выйду замуж, буду бываться в храмах и в благодаренья, и в медианы, спасу мир, а после смерти тоже пойду в Элизий! Так и вижу, как тетка вытаращится, когда меня тама узрит!
Топнув ногой, девушка гневно выдохнула, посмотрела, куда указывала тонкая северная стрелка меридианского креста, и прочитала текущее время:
Три часа и середина первой триады часувремя Кротости и борьбы с Гневом. Ну вотрасстроено произнесла она и похлопала глазамиИз-за тетки я тоже нагневалась, нагрешила и наблизила Конец Свету
Маргарита печально вздохнула, задумалась о том, вела ли она себя праведно в течение дня, и, решив, что за исключением несвоевременного гнева вполне справилась с трудной задачей быть меридианкой, опять повернулась к часам, поскольку в них имелась одна очень любопытная забава: вверху замка, за дверцами, жила принцесса, и она носила розовое платьице. Синоли рассказывал, что в полдень куколка, выезжая на балкончик замка, под звон колокола раздает воздушные поцелуи, а Маргарита еще ни разу не видела куколку, так как часы появились недавно. Добрый дядюшка почему-то тоже не пускал именно в полдень свою шаловливую племянницу в лавку.
Свезло тебе, сказала девушка часам. Я б тоже хотела живать себе в замке. И к полудню пробуждаться тоже Пусть даже это и порочно
Маргарита еще с минуту постояла у часов, по очереди приложила один глаз ко всем нижним бойницам замка, попрыгала в попытке найти розовую затворницу, но затем сдалась. Она полюбовалась чудесным подарком на безымянном пальчике, а после решила, что не стоит мыть пол в такой красоте. Тогда, недолго думая, девушка сняла колечко и схоронила его на высоком балкончике принцессы.
Нехотя Маргарита подбрела к ведру, хорошо отжала тряпку и принялась за половицы. Задача ей выпала не из легкихтряпка должна была быть почти сухой, а пятен и грязи на полу хватало с избытком. «Может, если я всё отчищу, то тетка не нажалувается дяде Жолю про простынью, и я испробую все-все вкусные вкусности», мечтала Маргарита. Но вскоре она заскучала.
Монеты Орензыэто регны и рексы, натирая тряпкой засохшее пятно, продолжила разговаривать Маргарита в пустой лавке. Регны бывают маленькимив один регн, медные или в серебру, а бываются большие монеты в десять регнов из одного серебра. Рексы же из золота, на них оттиск короля в короне. В нашем Лиисеме еще есть золотые альбальды и альдрианымонеты с ликом наших герцогов. Все меры веса и деньги сродни мерам времени. Один регн весит восемнадцать ячменных зернышек; восемнадцать годовэто половина цикла лет и четверть века человека. Восьмида цикла летчетыре с половиной года. Дядя сказывал, что раньше́е еще чеканили такие серебряные деньги: тоненькие и малюсенькие, с мой ноготок мизинца, они весили ровно четыре ячменных зерна и половину, но уж жуть хлопотно былось ими торговатьи их сменяли на медную монету такового же весу, как и регн из серебру. Итак, самая мелкая монетамедный регн, каковой еще зовут «медяк» или «четвертак», ведь это четверть серебряного регна, хотя он весит столько же, а золотой весит четыре с половиной регна. Но тысяча серебряных регнов равна всего одной золотой монете, ведь золота в мире мало, а серебра мнооого больше́е Самая великая мера весу, что я видала, это талант, и он есть на рынке. Этот валун весит столько же, как и тридцать шесть тысяч регнов. Еще на рынке есть камень в половину таланту, есть камень в четвертину таланту, есть в осьмину таланту, есть в унцию таланту и есть гиря равная весу тысячи регнов. Такая и у дядюшки где-то есть А еще у него есть гири весом в пятьсот регнов и в сотню регнов, а для аптечного товара дядя ложит на весы монеты. Белой солью тоже можно упло́титьобычно ее продают по весу медяка, но бывает и дороже́е. Дядюшка говорит, что скупать соль по медяку выгодно, но тетка ругается, когда он так делает: говорит, что для хозяйства нам и грязная соль сгодится, а ждать, покудова опять подымется цена на белую соль, долго Чего еще я знаю? развлекала себя девушка, лениво протирая пол. В кружке, в какой пиво продают за медный четвертак, в ней вод на десять чарок, в чаше воды на полкружки, а в чашкеполовина чаши или четверть кружки. В винной амфоретридцать шесть бутылей, в бутыли жетри чашки, в бокаледве чарки, в кубкувосемь чарок, а в кратере, что тот же кубок, только большой, тридцать шесть чарок. На службах в храмах на алтарь ложат не чаши, скорее три кратера: с вином, с пилулами и для пожертвуваний Дядя говорит, что знать пьет из кратера, передавая его по кругу, затем что аристократы боятся отравлений. Еще он говорит, что кроме кубкового кратера есть и иныеогроменные, в каковых богачи разводят вино с водою, бросают фиалковые, лавандовые или розовые лепестки, приправляют туда сахеру, а порой и перцу, и анису, и шафрану, и мускату, и кардамону, и можжевелых ягодов. У аристократов во всякой пище и напитке не меньше́е двенадцати пряностейвот как они богатые. Но мне бы и ихнее вино не понравилося, уверенно заявила девушка, переползая к очередному пятну. Жалко, дядя не знает, сколько в том огроменном кратере вместится вод. Раз он не знает, то и я Зато я еще знаю, что в ведредвенадцать кружек, в ушатедва ведра, в бочонкетри ведра, а в бочкетридцать шесть ведер. В самой большой из бочек, в тунне, тысяча кружек воды. А еще тунной зовут вес на тысячу тысяч регнов
На улице вовсю разгоралось весеннее, жаркое солнце Лиисема, и вскоре девушка упарилась от духоты: не развязывая тесемок под подбородком, она скинула чепец на плечи, выправила косу и утерла рукавом лоб. Выжимая тряпку, она слышала, как открылась дверь и кто-то уверенно вошел в лавку, но не обернулась. Думая, что это Синоли, Маргарита сердито сказала:
Воротился! Я уж назаждалася тута тебя
Не ожидал, что ты по мне скучала, блохоловкауслышала она отдаленно знакомый, с ноткой ехидцы голос.
Посреди лавки стоял ее повзрослевший сужэн Оливи. Он по-прежнему одевался модно, в безупречно чистую одежду. Длинные рукава его верхнего камзола и конец капюшона висели сосульками с узлами на концах, голову покрывала маленькая шляпка с остроконечной тульей, ноги обтягивали двухцветные штаны, а поверх тонких сапог с длиннющими носами-иглами он еще носил сандалии на деревянной платформе, чей стук девушка приняла за топот грубых башмаков Синоли. Русые волосы Оливи, чуть более темные, чем у братьев Маргариты, плавно удлинялись ото лба к плечам; справа их кончики лихо завивались наружу, слевавнутрь. Гладкие щеки молодого щеголя сообщали, что по дороге к родному дому он не преминул зайти к цирюльнику.