Та-а-ак. Надо что-то делать. И чем скорее, тем лучше.
Что ни говори, а Хозяйка все равно какая-то неправильная. Нет, конечно, и раньше случалось так, что, выполняя приказ своей госпожи, Рыцари погибали, но чтобы вот так Пожалуй, стоит его слегка изменить. Совсем чуть-чуть. Хотя бы для того, чтобы в следующий раз, прежде чем прыгать с башни, Рыцарь поинтересовался, действительно ли Хозяйка хочет этого.
Молчание затягивалось. Не знаю, о чем думал Ллевеллин, но у меня в мыслях крутился один вопрос: «Что дальше?»
Я просто не представляю, зачем я здесь, что мне делать, как жить и вообще.
Не желает ли миледи отобедать? прервал мои мрачные размышления голос Ллевеллина.
Ась? Это он мне?
Гм, ну почему бы и нет.
Можно, улыбнулась я.
Рыцарь кивнул:
Следуйте за мной, миледи, я покажу вам, где находится столовая зала, медленно повернулся и
О боже!!! только и смогла выдохнуть я.
На спине Рыцаря, где-то на уровне лопаток, на рубашке расплылись огромные кровавые пятна.
Что-то случилось миледи? встревоженно повернулся ко мне парень.
Я сглотнула комок, застрявший в горле, и поспешно закивала:
У тебя. На спине
Ллевеллин ап Гвидион отвел глаза:
Падение с такой высоты не может пройти бесследно. А я, прошу простить меня, миледи, сразу поднялся сюда и просто не успел переодеться.
Мой голос больше походил на всхлипывание. Ну не могла я сейчас говорить нормальноэто же все по моей вине!
Тебе очень больно?..
Прямой взгляд:
Сейчаснет, миледи.
О господи боже мой, ну как я могла, где были мои мозги?! Он же
С другой стороны. Откуда я знала, что он не блефует? Что этоправда и он действительно спрыгнет, а не начнет подыскивать какие-нибудь оправдания.
Загнав совесть пинками в глубь души, я вздохнула:
Хорошо, сейчас, я только книгу возьму.
Какую книгу, миледи? недоумевающе поинтересовался рыцарь.
На тумбочке возле кровати нашла. Знаешь, она такая странная! Я готова поклясться, что, когда я в первый раз посмотрела на ее обложку, там была другая надпись! Подойдя к креслу, то ли созданному, то ли вызванному Ллевеллином, я взяла с подлокотника оставленный томик.
А, перевертыш, понимающе протянул рыцарь.
Пардон?
Перевертыш, любезно пояснил Ллевеллин. В отличие от остальных предметов, находящихся в Замке, эта книга не принадлежит ему. Говорят, она была принесена сюда одной из предыдущих Хозяек. В детстве я пару раз слышал, что эта книга способна помочь. Что-то вроде подсказки, короткого взгляда в прошлое или будущее. Правда, я никогда не слышал, чтобы кто-то из Хозяек действительно пользовался ею.
Ну а мы рискнем. Чем черт не шутит? Раз уж она может подсказывать. Что, кстати, сейчас там написано?
На этот раз книга решила поименоваться «д-р Дж. Б. Рэнд, эск. Суицидальные наклонности как способ выражения паранормальных способностей. Аваллон, 78 945 г. от Сотворения Мира». Прелестно. Одно название чего стоит!
И что ни говори, подсказка столь великолепна.
Короче! Я здесь ничего, никак и нигде не понимаю! Я хочу домой и
Хочу? Действительно, а хочу ли я домой? Надо ли мне это? Или нет? В конце концов, магия, сказки
Вот именно, что сказки!!! Домой я хочу! До-мой!
Осталось только убедить себя.
Вот не понимаю. Что со мной происходит? Вроде бы должна нервничать, ойкать и верещать в полный голос, а сама Тиха и спокойна. Нет, конечно, не совсем уж тиха и не совсем уж спокойна, но по сравнению с теми «взрывами», что иногда происходили дома, когда, например, Славка со мной не соглашался
Со мной что-то происходит? Или с миром?
Миледи? осторожно поинтересовался рыцарь.
Да-да, я иду, согласилась я.
А что мне еще оставалось?
Глава 4. Все «страньше» и «страньше»
Серые камни стен. Мерно горят факелы, и лишь изредка колыхнется язычок пламени и запрыгают вокруг осколки теней. Хозяйка почти приняла свои обязанности. Можно расслабиться и просто наблюдать. Можно. Или нельзя?
Не знаю. И не понимаю. Вообще ничего не понимаю. Сейчас я попросту пытаюсь собрать мысли в порядок. А те, как тараканы, нализавшиеся «Машеньки», разбегаются в разные стороны, прячутся по закоулкам.
И ведь только что все было нормально. Спокойно стояла в башне, мыслить начала как серьезный человек, с происходящим смирилась. Ну, если можно так считать. И вот почему именно мне так не везет?
Сейчас главноепопасть в спальню и забыть. Забыть все, к чертовой бабушке, ни о чем не думать, расслабиться, закрыть глаза. Обойдусь сегодня без обеда. Или завтрака?..
Более или менее устоявшаяся и успокоившаяся психика решила уйти в загул после того, как Ллевеллин, проходя мимо одной из дверей, кивнул в ее сторону:
Там большой тронный зал, миледи, но вам пока не стоит туда захо
Рыцарь говорил совершенно спокойно, рассудительно, а потому, естественно, к тому моменту, как он договаривал последнее слово, я уже была возле этой самой двери и решительно дергала за ручку, дабы посмотреть, как же все-таки этот самый тронный зал выглядит.
Книга выпала у меня из рук. На мгновение обложка посерела, и искусно выписанные буквы начали исчезать, всасываясь в темную кожу обложки. Затем проступили новые письмена.
Но мне, честное слово, было не до этого. В настоящий момент я судорожно хваталась за дверной косяк, искренне надеясь, что не сползу-таки в глубокий обморок.
Зал действительно был тронным. Вот только в тронном зале не должно быть нарисованной на полу пентаграммы, светящейся ровным серебристым цветом. Пентаграммы, в центре которой лежал залитый кровью мужчина.
Окружающий мир медленно выцветал, теряя краски, запрыгали-закружились черные мушки перед глазами, стало нечем дышать. Что-то мягко и почти безболезненно ударило в затылок.
Если бы Замок умел ругаться, сейчас он бы делал это долго и нудно. Нет, ну где это видано, чтоб Хозяйка падала в обморок при виде какого-то мертвеца?! Да и Рыцарь тоже хорош! Мало того что не успел ее подхватить, так еще и сейчас замер перепуганным истуканчиком!
Нет, конечно, его можно понятьне каждый день Хозяйки у тебя на глазах сознание теряют. Вон, предыдущая так вообще ни разу за всю свою жизнь в обморок не упала. Ну, так топредыдущая, та вообще была дамой весьма своеобразной. Гвидион ап Хеддин попросту мечтал о том дне, когда можно будет совершить обряд.
Так. Ну, с этой дамой надо что-то делать. И побыстрее, а то отморозит себе еще чего-нибудь.
Рядом с замершим Рыцарем появился небольшой столик на резной ножке, на крышке которого примостилась изящная шкатулка с нюхательною солью.
Окончательно потерять сознаниетак это, кажется, культурно называетсямне все-таки не дали, сунув под нос что-то остро пахнущее, а затем (когда окружающий мир начал медленно проступать в сероватом мареве и я попыталась встать на ноги) подхватив меня за руку и помогая удерживать вертикальное положение.
Мотнув тяжелой головойчто отозвалось новой вспышкой боли, я сконцентрировала мутный взгляд на поддерживающем меня Ллевеллине. Такое чувство, что мозг превратился в кисель и от такого резкого движения разлетелся по закоулкам.
Ч-что слова давались с трудом.
Как вы, миледи? встревоженно поинтересовался Рыцарь.
Отвратно! выдохнула я, медленно отлипая от стены, на которую, оказывается, все это время опиралась.
Коридор закружился.
Ллевеллин опять поддержал меня, а потом, подумав, и вовсе взял на руки:
Миледи, мне кажется, будет лучше, если я отнесу вас в вашу комнату.
Ой, ма-а-ама.
Не надо! отчаянно, в меру своих возможностей, задергалась я. Я и сама могу!
Комната забултыхалась, я сжала зубы, прогоняя приступ тошноты, и упрямо повторила:
Я и сама.
Мягкая улыбка:
Я не уверен, миледи.
Вздохнув, я сдалась. Положила голову на плечо Ллевеллину. Черные волосы, пахнущие неизвестными пряностями, щекотнули лоб. Ллевеллин, господи, Ллевеллин. Он такой Была бы моя воля, так бы и сидела. А волосы пахнут ночной фиалкой. А в уголках глаз притаились ранние морщинки. Из-под кружевного воротника выглядывает тонкая золотая цепочка. От рубашки пахнет кровью и пылью. А через тонкую ткань моего платья очень хорошо чувствуются его руки. Тонкие, музыкальные и очень сильные пальцы. Ллевеллин