- А я откуда знаю? Не могу же я просто подойти и спросить, в каком там состоянии мой отпечаток зубов на ее шее?!
- Ну да. Пусть девчонка думает, что ты просто покусал ее тогда, чем узнает, какой даром наградил
- Угу. И что без этого дара она бы давно откинулась вместе со своим языком и вздорным характером!
Димитр смеется, чем бесит меня еще сильнее, и я опираюсь на локти, внимательно глядя на брата.
- Чего смешного?
- А мне нравится эта девчонка. Хоть кто-то учит тебя уму-разуму. Тем более ее ход свалить всю вину за полосу на тебя, и тем самым остаться в академии Умно, черт возьми.
- Она все равно вылетит. Ей не пройти, сам знаешь.
Димитр вздыхает, нарочно грустно поглядывая в окно, и чуть-чуть пожимает плечами.
- Жаль. Я буду скучать по тому, как она постоянно щелкает тебя по носу.
- Еще словои будешь скучать по собственному, понял?
Брат лишь закатывает глаза, ничуть не пугаясь угрозе, а я дышу, пытаясь успокоиться. Снова в голове флешбеки с испуганным ведьмовским лицом, на котором прикрыты глаза, но упрямо сжаты губы.
«Умру, но не извинюсь».
Или какой там девиз у всех полоумных?
Она точно выделяется из всех, кого я встречал раньше. Внешностьэто еще ничего, хотя ее красота не для всех. В моем виде считается красивым высокий рост и крепкое телосложение, когда партнерша своим телом как бы говорит «я сильная и здоровая, смогу постоять за семью и подарить тебе потомство». У ведьм же ценится рыжеволосость и умение виртуозно доставать из бюстгальтера склянки с зельем, пуляя их в противника. Что еще? Злобный смех при этом? Или это клише, как про нас, которые якобы опасаются серебра?
Я хмыкаю, устраиваясь поудобнее, и внезапно понимаю, что ни разу не слышал от блондинки смех. Даже как она улыбаетсяне видел, лишь только сосредоточенность и злость. А она вообще умеет? И с какого хрена мне внезапно хочется восполнить этот пробел?
- Я пишу отцу, Виктор,неожиданно произносит Димитр, заставляя меня обернуться,ответ на его просьбу.
- Что-нибудь интересное?
Мой ленивый тон способен обмануть кого угодно, кроме братца. Все, что касается отца, воспринимается мной супер-серьезно и внимательно еще с самого детства.
С того момента, как я понял, что всегда для отца буду «номер два». Как и для всего клана, собственно, но на всех остальных мне было плевать глубоко и надолголишь вожак, который заходил в детские перед сном, и рассказывал о чести и достоинстве, был для меня негласным авторитетом.
В нем я всегда видел силу. Не то, чтоб перед нами он ее как-то особо демонстрировал. Просто на каких-то инстинктах и голом чутье я с радостью преклонял колено, не испытывая никакого позора внутри. Но отец и клан всегда больше переживали за Димитрапервенец, наследник, будущий правительего больше тренировали, обучали, с его мнением и рассудительностью считались, позволяя участвовать в спорах.
А ялишь «младший», чьи заслуги хвалили, но никогда не воспринимали серьезно. Хоть я и ни разуни единого разуне проиграл в соревнованиях с Димитром. И даже просто признать его авторитет не могу, и лидерство над нами всемитоже.
Вот почему так бесится мой брат. И если раньше все списывали на время и мою вспыльчивость, то теперь это становилось проблей.
- Отец выражает свою радость тому, что у нас здесь все хорошо. Он гордится, что мы первые, кто поступил в академиюи впредь хочет сделать это доброй традицией.
- Конечно, это ведь ты предложил.
- А ты считаешь, что я не прав?Лицо Димитра вытягивается, а брови сходятся к центру,нам давно пора выходить за пределы стаи, и впитывать в себя обычаи других. Плюс ко всему только здесь мы сможем научиться
- Ой, избавь меня от объяснений! Я слышал это сто раз, и уж одно то, что я здесь, доказывает, что я согласен. Дальше-то что?
Димитр сжимает губы, поправляет пряди, откидывая их назади продолжает, устало поглядывая на письмо.
- Также отец пишет что с нетерпением ждет нашего обращение. По срокам оно должно случиться не позднее, чем к концу года. Понимаешь?
- Мы сегодня соревнуемся, объясняя друг другу очевидное? Тогда вот тебе фактбелобрысые ведьмы идиотки. Твоя очередь.
- Вик! Я серьезнона меня возложена цель донести до твоей глупой башки, что скоро обращениеа значит, я вступаю в ряд вожаков! И твое фырканье, и неуважение будет считаться оскорблением! Достаточно очевидные вещи, или тебе еще раз повторить?!
Димитр уже не спокоен и собран, а с каким-то надрывным недовольством развернулся ко мне. Дышит глубоко и частосвидетельство того, как он нервничает. Но я старательно избегаю его взглядапронзительного, отцовскогои в ответ лишь прикрываю свои, серые, цвета глаз нашей матери.
- Чего ты разошелся? Обратишься, станешь достойнымтогда я и преклоню колено, и с радостью признаю в тебе своего вожака. В чем проблема?
- В том, что если ты этого не сделаешь, нам придется биться. А это совсем лишнее внутри одной семьи, где право наследования вполне себе четкое, и не нуждающееся в подтверждении. Или ты хочешь на мое место?
Я резко сажусь, сам не понимая, отчего внезапно зачесались кулаки, в весь загривок электризуется, поднимая волоски дыбом. Меня бесит эта фразаи моего зверя тоже, а как справиться с этим, я пока не представляю.
- На твое место, дорого братец, я не метил никогда,рычу, и Димитр хмурится еще сильнее, стараясь просчитать мои реакции,мне до фени ваши внутренние распределения, а еще больше насрать, кто станет следующим после отца. Главноечтоб он был достойным.
- А я, по-твоемуне достоин?
Димитр вскидывает подбородок, а чуть отвожу взгляд, потому что понимаюдостоин. Он благороден, честен, сдержан, великолепно обучен и силен. А еще умеет руководствоваться рассудком и сдерживаться эмоции, чего я бываю напрочь лишен.
Но все же
Все же мой зверь глубоко плюет на каждое слово, и не собирается преклоняться перед ним.
- Проклятье, Вик!..
- Успокойся. Ты первый по рождению и по праву.Дышу носом я, и говорю то, во что действительно верю,я не мечу на твое место. И уважаю тебя, ценю и легко расстанусь с жизнью за твою, если придется. Ты мой брат, Митр. И когда-нибудь станешь очешуительным вожаком, если перестанешь видеть врага в том, кто рядом с тобой с утробы. Я не пытаюсь превзойти тебя. Просто ищу свое место не за тобой, а там, где оно должно быть.
Димитр смотрит почти без эмоций, слушая и вникая в каждое слово. Мы редко общаемся вот такоткровенно, без издевки и вечных подколов. А уж особенно я не часто задвигаю такие речи. И оттого брат тянет руку, и хлопает меня по плечу, показывая, что проникся.
- Спасибо, что сказал это. Для нас с отцом важно знать, что мы всеза одно и то же.
Да. Мы все. Кроме зверя внутри, что все также не готов смириться.
Но до полного обращения еще есть время
Внезапная паника и теснота в груди заставляет подскочить на постели, и сжатым кулаком пройтись возле сердца. Что за
- Сантарра?
- Ну а кто еще?! Слава Луне, другим ведьмам я Метку не ставил
Я срываюсь с места, размышляя, куда опять влипла ненормальная, когда у самой двери меня догоняет голос брата, заставляя затормозить и обернуться:
- Вик! А может, не надо?
- Что?
- Ты ведь можешь сопротивляться. Связь между вами не такая сильная, да и она даже не нашего вида. Может, ты просто останешься, и позволишь ведьме самой решать свои проблемы?
На секунду эта мысль кажется мне достаточно здравой, учитывая то, как после спасения ведет себя блондинка. Но лишь на секундуа следом в памяти всплывает бледное, упрямое лицо с острым подбородком, и каким-то послушным ожиданием удара.
Нет. Не могу. Не оставлю.
- Вик
Я глубоко дышу, стараясь слушать брата, и неосознанно сжимаю дверную ручку. Все внутри негодуетнадо бежать, спасать, и убивать того, кто представляет для ведьмы угрозу.
Но в то же время
- Сантарране твоя пара. Ты не должен вмешиваться в ее жизнь, и не обязан спасать ее только из-за одной своей ошибки. Сядь, успокойся, перетерпии Метка сама исчезнет, освободив тебя от еще одной проблемы.
Да, Димитр прав. Так и нужно поступить, и перестать уже оленем скакать вокруг блондинки. В конце концов, дожила же она как-то без меня до поступленияи осталась жива, верно?!