Дважды? уточнила я в ужасе. Ты имеешь в виду, что сменилось две фазы Луны? Это что же, он уже на месяц застрял в прошлом?
Нет, на три, поправил Гастон.
Три?! Я была потрясена. Как же это могло случиться?
Послав две записки и не получив ответа, я перед следующей сменой фаз сам пошел к нему и спросил, почему он не пришел, но он просто сделал вид, что со мной не знаком. Хуже того, он заявил, что, если я немедленно не уберусь, он проткнет меня своей шпагой.
Он так и сказал? не веря своим ушам, спросила я.
Слово в слово. Точнее не бывает. Понятия не имею, что с ним там стряслось. Я собирался еще раз попытаться спустя две недели, но у меня не вышло, он с сожалением пожал плечами. Понимаешь, экзамены, такое дело.
Какие экзамены?
Я еще учусь. На одни эти путешествия во времени не проживешь, и параллельно я изучаю нечто более полезное.
У меня сложилось стойкое ощущение, что он ждет от меня большего интереса к нему лично.
И что же? спросила я из вежливости, хотя сама просто лопалась от нетерпения.
Я изучаю немецкий язык! Он смотрел на меня сияющими глазами.
О, здорово! Я выдавила из себя похвалу, симулируя восхищение, а в душе просто умирала от желания как можно скорее вытянуть из него остальные подробности. Ты и правда классно говоришь. Почти без акцента. А почему ты решил учить немецкий?
У меня подружканемка. Оналюбовь всей моей жизни, живет в Берлине. Сдав экзамен, я собираюсь переехать к ней и там искать работу, он тяжело вздохнул. Никто даже представить себе не может, каких денег стоят все эти билеты на самолеты и поезда.
Еще как может, рассеянно сказала я, мыслями уже кружа вокруг третьего по важности вопроса. А что вообще Себастьяно нужно в прошлом Франции?
Боюсь, это секретная информация.
Ты серьезно? Мне-то уж можно сказать! В конце концов, я здесь, чтобы вытащить его.
Гастон с сожалением покачал головой.
Честное слово, я сказал бы тебе, если бы мог. Но я и сам не в курсе. Это одно из тех спецзаданий, когда заранее не знаешь, в чем оно состоит.
Меня как громом поразило. Я тоже уже получала спецзадания. Мое самое первое было как раз таким. Вернуться я могла только после его выполнения. Проблема в том, что я не имела ни малейшего представления, в чем оно заключалось. Лишь с течением времени выяснилось, что мне следовало, выведя из игры нескольких злодеев, спасти жизнь одному видному венецианскому политику. В тот раз я проторчала в прошлом несколько недель! Но случалось кое-что и похуженапример, с Клариссой, знатной девушкой, с которой я познакомилась в 1499 году. Она была родом из времен Великой Французской революции и пять лет зависала служанкой в венецианском прошлом, пока не выполнила свое задание, состоявшее в том, чтобы спасти жизнь мне. Только после этого она могла вернуться в свое время. Но к этому моменту она уже влюбилась в Бартоломео, Посыльного из 1499 года. И тогда она просто осталась и вышла за него замуж.
Мне вдруг вспомнилось, что Хосе упоминал о спецзадании. Если Себастьяно действительно застрял в прошлом, потому что готовился к выполнению какой-то особой задачи, он просто не мог вернуться, даже если бы хотел. Теперь я вспомнила, что Хосе сказал не «вернуть», а «помочь».
Гастон выглядел огорченным.
Я предлагал ему помощь, а он мне угрожал. Честное слово, так не поступают! Поэтому тебе и нужно с ним поговорить. Ты ведь, в конце концов, его подружка.
А тебе-то откуда известно?
От того Старейшины из Венеции. Он позвонил мне и сказал, что я должен переправить тебя к Себастьяно.
Когда ты в последний раз говорил с Хосе? Мне больше не удается с ним связаться. Он что-то сказал о ранении, я очень за него волнуюсь.
Гастон пожал плечами:
Он звонил только один раз. Я его вообще не знаю, но здешний Старейшина посчитал, что все в порядке, вот я и выполняю.
А кто же этот здешний Старейшина? спросила я. Он ведь скоро появится?
Да он давно уже здесь, подняв брови, Гастон указал взглядом на храпевшего клошара.
Я поверить не могла. Это Старейшина?
Никогда бы не догадалась!
Да уж, лучшей маскировки и не придумаешь, хитро улыбаясь, подтвердил Гастон.
В этом он однозначно был прав. Маскировка Хосе под тощего одноглазого гондольера вызывала уважение, не уступала ему в гениальности и Эсперанца в роли сморщенной хозяйки мелочной лавки, но переодевание клошаром превосходило все.
Я задалась было вопросом, по-настоящему он храпел или только притворялся, но в ту же минуту увидела, что с другого конца моста к нам идут два человека.
Ну наконец-то, сказал Гастон. Вот и они.
Кто это?
Наши американские туристы.
Туристы? Я ничего не понимала.
Да, они отправятся с нами. Они считают меня своим гидом, он рассмеялся. Сегодня в программе экскурсия «Ночной Париж».
Туристы оказались разновозрастной парой, это было видно даже на расстоянии. Молодая женщина и дряхлый старик. Он шел, опираясь на трость, и немного приволакивал ногу, а женщина его поддерживала. Когда они подошли ближе, оказалось, что женщина сказочно красива. Стройная, темноволосая, и ноги что надобудь она чуть повыше, играючи победила бы на отборочном конкурсе в любое модельное агентство. Мужчина был раза в три старше. Ветер немного растрепал его белые как лунь волосы, но в остальном он, как и девушка, выглядел очень элегантно, в дорогом плаще и начищенных до блеска туфлях.
Я обернулась к Гастону. Тот подошел к клошару, поднявшемуся со своей картонки. Они о чем-то пошептались, затем Гастон вернулся ко мне.
Осторожно, теперь ни слова лишнего. Он пожимал руки вновь пришедшим, улыбаясь им лучезарной улыбкой. Мадам! Месье! Рад, что вы пришли! Вы не пожалеете! Он указал на меня. Моя ассистентка Анна Берг. Анна, позволь представить тебе мистера Коллистера и его внучку Мэри из Нью-Йорка.
Генри, представился мистер Коллистер. Прошу вас, просто Генри! Очень рад с вами познакомиться! Он с дружелюбной улыбкой протянул мне руку. Из-под кустистых седых бровей сверкали живые глаза любителя приключений. Его лицо избороздили морщины, и рука, опиравшаяся на трость, слегка подрагивала, но он явно чертовски радовался предстоящей экскурсии. Его внучка Мэри пребывала не в столь хорошем настроении, она выглядела как человек, который чувствует себя сильно не в своей тарелке. Я готова была поспорить, что она только в виде одолжения согласилась сопровождать деда на эту экскурсию. Если бы она знала, что сейчас произойдет, то с криком бросилась бы прочь.
Что-то не так, мисс Берг? озабоченно спросил меня мистер Коллистер. Он говорил на изысканном английском, по звучанию скорее британском, чем американском. Вы кажетесь какой-то испуганной.
Нет, солгала я. Все в порядке. И все-таки называйте меня, пожалуйста, Анной.
Только если вы будете называть меня Генри.
А меня Мэри, сказала внучка. Навскидку я бы дала ей двадцать с небольшим. Улыбка делала ее еще более красивой. И она ни малейшего представления не имела, что ее ждет. Гастон пренебрежительно назвал Мэри и Генри туристамив Венеции Стражи времени называли таких людей Неведающими. Неведающих отправляли в прошлые столетия, и они оставались там, не видя в этом ничего странного. Дело в том, что в прошлом они находили новую жизнь, но им казалось, что они жили там всегда. Там для них все было готово: дом, родня, друзья, прислуга. Совершенная иллюзия и вместе с тем абсолютная реальность. Для этого требовалось еще, чтобы они полностью исчезли из настоящего. Не только как конкретные люди, физически, но абсолютно и бесповоротно, даже из чьих-то воспоминаний. Так, словно их никогда и не существовало. Именно это казалось мне особенно ужасным. Стоило только об этом подумать, у меня перехватывало дыхание. Человек, которого многие любили, вдруг исчезал, а оставшиеся даже не замечали его отсутствия. Ведь для них его как бы и не было вовсе. Его попросту стирали из этого времени и вставляли в какое-то другое.
Конечно, людей отправляли в прошлое не для того, чтобы над ними поиздеваться, они решали там всякие значительные, важные для будущего задачи.
Например, полгода назад мы с Себастьяно переправили в шестнадцатый век одного молодого физика. Пройдет всего несколько лет, и он совершит революцию в производстве навигационных приборов, благодаря его открытиям мореплавание шагнет далеко вперед.